Кесем сосредоточенно нахмурила гладкий лоб, украшенный тяжелыми драгоценностями. В отличии от предшественниц она не любила какой-то определенный камень. Ей, как и Хюрем-султан нравились изумруды, как Нурбану-султан обожала сапфиры. Не отказывалась и от жемчуга, любимого камня Сафие-султан. Могла побаловать себя и кроваво-красными рубинами, хотя они и напоминали капли крови… Повелитель ни в чем ей не отказывал и она в любой момент могла получить все, что желает.
Вопрос заключался лишь в том, насколько долго все это будет продолжаться… Здоровье султана внушало опасения. Особенно после того, как он, это случилось в самом начале их отношений, переболел оспой. Время спустя, анализируя случившееся, Кесем пришла к выводу: ему кто-то специально подсунул заразу. Скорее всего, это был носовой платок, побывавший прежде в руках больного. Помнится, слуги, убиравшие покои, наткнулись на этот кусочек ткани и никак не могли понять, откуда он здесь появился. Прежде не раз слышала, что подобное практиковалось, особенно в европейских дворах. Странно, что тот, кто это делал не боялся греха и не понимал, что прежде всего и сам может пострадать. Таких примеров тоже имелось предостаточно!
Она не отходила от султана, когда лежал в жару, и не боялась, что заразится сама. Почему-то была уверена: с ней ничего не случится, пока рядом Хюррем-султан… И султан выздоровеет обязательно. Ведь госпожа так нежно гладила его горячий лоб...
Не прибавили ему здоровья и травмы, что получил во время тушения пожара, случившемся в столице осенью 1606 года. Тогда огонь шел стеной и все бежали в страшной панике. А пламя, словно обрадовавшись, что ему не оказывают сопротивления, с жадность пожирало все на своем пути. Вокруг все трещало, лопалось от жара, взрывалось... Султану, дабы воодушевить людей, пришлось лично возглавить отряд янычар, после некоторых раздумий согласившихся бороться со стихией. Потом подтянулись и другие. И в тот момент, когда казалось, все уже позади и стихия стала отступать, повелитель неожиданно упал с лошади. По счастью, травма оказалась не серьезная. Однако на память об этих событиях остались несколько ожогов, которые прибавились к следам оспы на его лице.
Но даже тогда Кесем не волновалась за его жизнь. Ибо знала — русская султанша незримо присутствует рядом, защищает Османов и помогает лично ей. За время общения с Хюррем-султан Кесем научилась понимать знаки, что она подает. Обычно на прямые вопросы Роксолана не отвечала. Следовало просто внимательно следить за выражением ее лица. Если улыбается или же выглядит спокойной, значит, беспокоится не о чем. Сейчас же гостья появилась в темном одеянии, а на лице была написана скорбь. Было ясно: ничего хорошего ждать не стоит. Впрочем, она и без своей помощница знала, ничего хорошего ждать не следует.
Здоровье султана Ахмеда стремительно ухудшалось. Он практически ничего не ел, таял на глазах, хотя старался держаться бодро и даже объявил армии, что надо собираться в очередной поход. Засидевшиеся в казармах янычары, обрадовались. Войну они любили больше жизни! Опять же, война это деньги, богатства, добыча! Теперь только об одном говорили на улицах Константинополя: куда направит свои стопы несокрушимая османская армия?
Эх, знали бы, что главному полководцу сейчас не до чего! Он настолько ослаб, что Кесем приходилось кормить его с ложки едой, которую сама готовила. Поварам не доверяла. Вдруг подсыпят какую-нибудь отраву. В этом дворце, в чем постоянно приходилось убеждаться, никому верить было нельзя.
Султан ласково прикасался к ее руке и благодарно смотрел в глаза. В эти моменты сердце ее разрывалось от боли, но что она могла сделать? С какой готовностью отдала бы свою жизнь, только бы он остался жить!
— Ишь, что там удумала! — вдруг услышала строгое, — а что будет с твоими сыновьями? Уж коли нарожала столько, будь любезна уберечь от всех бед!
Кесем испуганно оглянулась по сторонам. Вокруг никого. Только тяжелая штора на окне слегка качнулась, словно кто-то поспешил покинуть помещение… Как ни странно, но после этого случая, повелитель пусть и с большим трудом, но стал поправляться. Даже вновь стал покидать дворец и общаться с народом. И только было стало казаться, что беда отступила, как случилась новая беда. Султана сразил сыпной тиф. Как и где он мог его подхватить оставалось загадкой!
Кесем твердо знала: болезнь переносят платяные вши, поэтому не сомневалась — султана заразили. Более того, была уверена — насекомое подсадили на кафтан. Если бы подложили в постель, то заболела бы и она. Ясное дело, мало кому понравится, что правитель умеет показать характер. Визири привыкли, что султаном можно манипулировать, а тут во всем имеется мнение. Пусть и не всегда верное, но свое.
Опять же, нельзя сбрасывать со счетов несравненную Халиме-султан, которая не дремлет в Старом дворце. Но, самое главное, его очень любит народ, которому падишах верно служит. А подобное не нравится вдвойне. Куда проще иметь правителя, которого чернь ненавидит и мечтает об его смерти.
Оставалось только непонятным, почему мимо нее и ее детей все болезни проходят мимо, словно они были заговоренные. Только это не особо успокаивало. Ибо женщина прекрасно понимала: не будет султана, не будет и ее. А уж мальчиков тем паче... Но как миновать беды, не представляла. В ответ на безмолвный вопрос, лекарь развел руками и произнес:
— Все в руках Аллаха!
Кесем это и без него понимала, но как хотелось, чтобы и люди, хотя бы не много, помогли продлить годы султану. Ведь он еще так молод, а их сыновья так малы! Как она будет жить без него? В том, что дни Ахмеда сочтены, сомнений не имелось. Вполне понятно, говорить вслух об этом никто не решался, и лекари прежде всего, только сомнений не имелось. Повелитель скоро покинет этот мир.
Дабы никто не видел ее отчаяния, иногда молодая женщина уходила в тайный коридор, некогда открытый ей черным евнухом, падала на колени и выла, как волчица.
Спроси у нее в тот момент: почему так скорбишь, ведь ничего еще не ясно, не смогла бы дать правильного ответа. Ей было безумно жалко своего господина, но еще жальче сыновей, которых ждет неизвестность. Как защитить эти маленькие головки? Как спасти хотя бы одного от верной гибели? Она многое, что сделала, дабы отменить страшный закон, и ей кое-что удалось. Но только сейчас судьба всех шехзаде будет зависеть от того, кто взойдет на престол.
Иногда, в эти минуты отчаяния, рядом с ней возникала Хюррем-султан, к коленям которой прижимались дети. Она пыталась закрыть их руками, не давая рассмотреть лица. Однако можно было понять, что у нее получится спасти сыновей. Утешение, конечно, слабое, но как бы там ни было, эти видения внушали надежду.
Публикация по теме: Одинокая волчица, часть 34
Начало по ссылке
Продолжение по ссылке