Давайте для разнообразия взглянем, как выглядит столица Латвии чуть дальше Центра. При чём я имею в виду даже не Старый город, а примыкающие к нему улицы с застройкой конца XIX - начала XX века.
Занесло меня за их пределы естественно, не по хейтерскому желанию (раньше меня частенько пытались отправить куда подальше, но мне всё было не досуг), а по собственному хотению – найти один из арт-объектов культурного форума «Белая ночь-2023». Получилось у меня тогда не очень, так как я умудрилась перепутать два огромных кладбища – Большое с Лесным, но зато из этой странной ошибки выросла своеобразная мини-экскурсия по статичным культурным объектам отдалённых районов Риги: Браса – известном ещё с 1754 года своим крупнейшим на всю Российскую империю Рижским военным госпиталем и Чиекуркалнс («Гора шишек») – бурно развивавшемся в конце XIX века, вошедшего в состав города в 1924 году и медленно угасавшем в советское время. Неожиданно, да?
Но сегодня Чиекуркалнс пытаются возродить. Правда, я этот район максимум по чему могу вспомнить, так это по Управлению по делам гражданства и миграции, в которое я в начале ходила на улицу Алунана, а потом его перенесли на окраину Риги (формально – это, конечно, не конец города, но из центра видится так).
Тяжёлое наследие депрессивности и некий налёт страха, который неизменно обуревает меня при попадании в отдалённые районы любого крупного города, субботним вечером в Риге начинается уже сразу при повороте с Бривибас на Миера, которая, впрочем, как улица оказывается весьма милой и интересной, так как помимо сонной спальной пустоты скрывает в себе свою моду – полностью отличающуюся от центральной (вы только взгляните на эту чудесную обувь!)...
...свои клумбы – если так можно выразиться про цветущие буйным цветом, точнее уже показывающие свои крохотные зелёные плоды – то ли томаты, то ли кабачки (садовод из меня никакой, я уже говорила)...
... и свои граффити в виде уже знакомого вам сердца, только с предусмотрительно замазанными чёрной краской передними зубами (всё в рамках ожидаемого, если честно), предваряющие вход на Чиекуркалнс, открывающийся сразу за мостом Браса, чей ремонт слегка ставит меня в тупик, так как приходится искать обходной путь.
На моё счастье, здесь, как и в районе Центрального вокзала, где идёт строительство новой железной дороги «Rail Baltica», власти предусмотрительно организовали временный пешеходный переход, на котором я слегка задумываюсь, но два-три автомобиля, успевшие вставать в очередь к моим мыслям, терпеливо ждут, когда я решусь вступить на «зебру», ничем не выказывая своего неудовольствия (предсказуемо, но всё же слегка неожиданно).
Чиекуркалнс начинает удивлять сразу же – своим оригинальным номером дома (дублирующим классический) на улице Gaujas...
...навевающей грустные мысли дощатой стеной старой мастерской (надеюсь, я её правильно определила), на которой латвийский реставратор Геннадий Степанов обнаружил и восстановил до читаемого текст, который вы видите на фотографии...
...и целым рядом дизайнерских элементов, будем считать, что ландшафтных, выставленных перед фасадом то ли творческой мастерской, то ли учебного центра для художников, каждый из которых лично мне показался очень странным (разве что забавные щекастые кролики произвели смешливое впечатление чего-то по-детски доброго), но совершенно естественным для Латвии (каменно-унылые мотивы я встречаю уже не первый год на улицах Риги и хоть и не понимаю их, но уже успела привыкнуть).
Не помню, рассказывала ли я вам, но некоторые остановки в Риге расписаны, как мне думается (ведь их же не стирают годами и выглядит всё очень профессионально), официальными граффити. На Чиекуркалнсе тоже есть одна такая – с очень милым сюжетом: и романтичным, и заставляющим задуматься (как минимум о том, что проснуться посреди прекрасной поляны ночью на своей кровати – это не обязательно фильм ужасов!).
Поплутав немного по Лесному кладбищу, на обратном пути в центр я увидела Чиекуркалнс и Браса уже с ночной, ещё более своеобразной стороны, в которой на обычных в дневное время домах вдруг оживали старые скульптуры...
...или начинали весело раскачиваться в свете уличных фонарей те, что были расположены перед зданиями...
...на стенах баров появлялись красные стулья (со стороны кажется, что у него ножки разной длины – очень оригинальный визуальный эффект)...
...а латышский язык, вторгаясь в модный мир, вдруг приобретал совсем иное значение, для которого мы с мужем только что разработали новый термин – «выпендроним», - резко отвергающее именно рабочую составляющую выходного дня (обычно для обозначения последнего используют слово «Brīvdiena»).
Материал оказался полезным? Ставьте лайк. Подписывайтесь, чтобы не пропустить новые статьи.
