Предыдущая глава:
Отец Леры поднялся в девяностые — на сети заправочных станций.
Он и его друзья.
Друзья, которые позже решили, что один из них стал лишним.
Лера узнала об этом не сразу.
Тогда она ещё не понимала, что сериалы вроде «Бригады» или «Олигарха» не выдумка, а зеркала.
Просто слишком прямые, слишком близкие.
Папу убили киллеры.
Выстрелом в лицо, прямо на пороге родительского дома.
На глазах у деда и двоюродного брата.
После этого началось расследование.
Российская и украинская стороны тянули каждый в свою сторону.
Следователи искали виновных, журналисты — сенсацию.
И первым, на кого «дали наводку», стала мать Леры.
Русский следователь быстро отмёл эту версию — трезвый, сдержанный, он видел в женщине не убийцу, а сломанного человека.
А вот украинцы решили идти до конца.
В газетах шептали про «любовный мотив», «месть», «ревность».
Сколько бы мама выдержала — неизвестно.
К счастью, проверять не пришлось.
Бабушка подняла все связи, и мама с дочкой исчезли.
Они жили по чужим квартирам.
Меняли адреса каждые несколько дней, как только мама срывалась и звонила кому-то, кого не следовало тревожить.
Лера тогда была подростком, но уже понимала: идёт не просто пьянство — идёт борьба за выживание.
О чём шептались взрослые, она догадывалась по обрывкам телефонных разговоров.
Где-то там — погони, угрозы, имена, которые нельзя повторять.
А здесь — тишина и занавешенные окна.
Они сутками сидели в полумраке, не включая свет, не открывая дверь.
Телевизор шептал на минимальной громкости.
За окнами гудел город, но казалось, что они спрятаны от него за стеклом аквариума.
Лера не помнила, что они тогда ели.
Только одну деталь — в одном из шкафов она случайно нашла скомканные, окровавленные прокладки.
Почему-то именно этот образ врезался в память сильнее всего.
Ночами она тихонько плакала и разговаривала с отцом.
Просила его найти её.
Хотя бы прислать письмо.
Хоть одну строчку — «Это ошибка, я жив».
Но письмо не приходило.
Сколько длилось бегство — день, два, неделя — она не знала.
Время тогда перестало существовать.
Солнце и тьма просто сменяли друг друга за занавеской.
Тем временем дома бабушка держала оборону.
Следователи ходили по пятам, звонили, уговаривали, запугивали.
А она, крепкая женщина с прямой спиной, стояла до конца:
— Не знаю, где моя дочь и внучка. Не знаю — и не скажу.
Однажды утром пришла весть: опасность миновала.
Можно возвращаться.
Они собрали вещи и вернулись в квартиру, где всё казалось тем же, но воздух был чужим.
Лера долго ещё вспоминала эти тёмные квартиры, закрытые шторы, страх, притаившийся в каждой тени.
Позже выяснилось: если бы они тогда поехали на похороны, маму бы не выпустили обратно.
И, возможно, на этом история семьи закончилась бы навсегда.
***
Далее: