Предыдущая глава:
Жизнь Леры в те годы напоминала нелепую пьесу, где она вынуждена играть обе роли — и свидетеля, и спасателя.
Родным она врала, что мама почти не пьёт.
Папе — что дома всё спокойно.
А сама, едва переступив порог, начинала обыск квартиры: проверяла шкафы, антресоли, балкон, кухонные полки.
Бутылки прятались везде.
Хорошо, если мама спала.
Но если она заставала дочь за уничтожением запасов, начиналась драка — короткая, шумная, бессмысленная.
В тот день отец уехал в деревню, к дедушке, на день рождения.
Он звал Леру с собой, но она отказалась.
Боялась оставить маму одну — тревога сидела внутри, как колючка.
«А может, всё же поехать?» — мелькнула мысль, но Лера её отогнала.
Она пообещала, что они увидятся через несколько дней.
Пелена гипноза, в которой жила столько лет, начала спадать.
Впервые она думала своей головой.
Постепенно приходило осознание: папа ушёл не от неё, а от мамы.
Он всё ещё её любит.
Эта мысль грела — маленький, хрупкий кусочек надежды.
13 февраля выдался солнечным, морозным.
Подруга пригласила Леру на конную прогулку, и та согласилась.
Давно она не чувствовала себя такой живой: снег искрился под копытами, в воздухе звенел мороз, а щеки горели от ветра.
Они катались на тройке, смеялись, пили горячий чай с баранками.
Зима вдруг показалась не врагом, а волшебством.
Когда Лера вернулась домой, она сияла от счастья.
Хотелось поделиться — рассказать, как пахнет лошадиная грива, как кружится пар над термосом, как щиплет пальцы от мороза.
Но на пороге счастье оборвалось.
Мама вылетела из комнаты, вихрем пронеслась мимо, толкнула дочь и ринулась в подъезд.
— Миша! Ты знал?!! — крикнула она, и голос её был неузнаваем — не женский, звериный.
Лера рванулась за ней, но чьи-то руки мягко, но твёрдо легли ей на плечи.
— Тихо, малышка, — раздался голос. — Пойдём. Нам нужно поговорить.
Это была тётя Амела — маминая давняя подруга, с которой они не виделись много лет.
Лера моргнула от удивления.
— Тётя Амела? Что вы тут делаете?
Женщина отвела её в комнату и посадила на диван.
Говорила спутанно, осторожно подбирая слова.
Лера тараторила о прогулке, о снегопаде, о лошадях — ей казалось, что разговор должен быть обычным.
Но тётя не слушала.
Взгляд её был устремлён куда-то в сторону кухни.
И вдруг из той стороны раздался крик.
Резкий, нечеловеческий, будто зверь ранен в самое сердце.
Лера вскрикнула и побежала.
Мама стояла в дверях, бледная, с безумными глазами.
Она схватила Леру за плечи, встряхнула и закричала так, что в квартире задрожали стекла:
— Лера! Твоего отца больше нет! Его убили! Теперь мы с тобой одни на этом свете!!!
Мир рухнул в одну секунду.
Тёплый чай, лошади, снег, смех — всё рассыпалось, как тонкое стекло под ногами.
Лера стояла, не чувствуя ни тела, ни времени.
Всё, что оставалось — этот крик, впившийся в память.
И снег за окном, белый и тихий, будто ничего не случилось.
***
Далее: