В комнате появилась мужская фигура. Две женщины испуганно вскочили на ноги. — Кто ты?! — Неужели вы меня не узнаете? — улыбнулся мужчина, и сделал шаг к ним навстречу.
Долгожданный летний дождь разразился над домом Оливии и ее десятилетней дочери Джун как наваждение. Тучи набежали на небо с такой неистовой яростью, будто сами боги проклинали этот город. До этого дня Джун всегда с трепетом встречала летний дождик, но грозу она боялась больше всего на свете.
Как и всегда, во время ночной грозы Джун побежала к матери. Она выбежала из своей комнаты, взяв в охапку своего мягкого плюшевого медвежонка, подаренного когда-то отцом, и направилась к маминой двери, прокладывая свой путь сквозь трескучие раскаты грома и молнии, освещавшие коридор. Ее мать, Оливия, уже ждала ее в спальне с открытыми объятиями.
Джун забралась к матери в постель под белое пушистое одеяло, и прижалась к ней, стараясь спрятаться от страшных звуков, которые доносились снаружи. Дождь метался с такой яростью, будто пытался разорвать мир на части.
— Мама, мне страшно, — шептала Джун, и ее слезы тихо капали на подушку.
Оливия погладила дочь по голове и попыталась успокоить ее. "Гроза скоро закончится, дорогая. Мы всегда проходили через это вместе, и ничего не случалось".
Однако гроза не утихала. Напротив, она становилась только сильнее. Гром барабанил так, словно сотни барабанов раздавались в унисон, а молнии разрывали небо, словно живые смерчи.
Внезапно комната озарилась яркой молнией, и в следующее мгновение произошел звук, словно кто-то бросил металлический шар в окно. Они обе закричали от ужаса. Оливия обняла Джун крепче, словно смогла бы своими руками защитить дочь от стихии.
Пропало электричество, и комната погрузилась в полную темноту. Оливия понимала, что сейчас ситуация стала еще более страшной. Она никак не могла успокоить Джун, да и сама чувствовала, что страх захлестывает и ее тоже.
Собрав остатки своей силы, Оливия попыталась успокоить дочь еще раз. "Скоро это закончится, Джун, скоро. Мы просто должны подождать."
Их страхи продолжали расти вместе с неистовой грозой.
Так они лежали в темноте, обнимаясь и надеясь, что эта ночь кошмара скоро закончится. Гроза не знала милосердия.
Она продолжалась очень длительное время, а Джун и Оливия продолжали лежать в постели, охваченные страхом. Внезапно, когда очередной раскат грома прокатился над домом, комната наполнилась странным и призрачным светом. Обе женщины вскочили, уставившись в центр комнаты.
Из света начала вырисовываться фигура мужчины. Это был муж Оливии, папа Джун, который ушел из их жизни еще много лет назад. Он был молод и красив, с той улыбкой, которая всегда успокаивала Джун и дарила надежду Оливии.
Джун и Оливия не могли поверить своим глазам. Итан стоял перед ними, словно живой. Они молча смотрели на него, не веря, что это не сон или галлюцинация.
— Папа? — прошептала Джун, едва сдерживая слезы.
— Да, маленькая, — ответил он с ласковой улыбкой, — я здесь, чтобы защитить вас от грозы.
Оливия прижала Джун к себе, словно боясь, что муж сейчас исчезнет, как призрак, и это сильно ранит Джун, которая все это время скучала по папе.
— Но как это возможно, Итан? — спросила Оливия. Сомнение и надежда смешались в ее голосе.
Муж улыбнулся и протянул руку Оливии. Но первой к нему в объятия бросилась Джун.
— Время от времени, в самые трудные моменты, мы можем вернуться, чтобы уберечь тех, кого мы любим.
Он подошел к окну, и тут произошло волшебство, гроза начала утихать. Звуки грома и молнии становились все слабее, а дождь переходил в мягкий шепот. Оливия и Джун смотрели, как Итан поднимает руку и улучшает погоду, как будто повелитель стихий.
Когда последний звук грозы исчез, Итан обернулся и улыбнулся своей семье.
— Теперь вы можете спать, дорогие. Я всегда рядом с вами, даже если меня не видно.
С этими словами он медленно исчез. Оливия и Джун остались одни, но они больше не боялись.
Рано утром Джун позвонила бабушке, чтобы рассказать, что к ним приходил отец, но Оливия вырвала у нее телефон из рук.
— Не надо, Джун, — мягко сказала она. — Бабушка не поверит, потому что не видела его своими глазами. Но мы с тобой точно знаем, что он приходил к нам вчера, мы знаем, что даже после смерти, любовь и защита нашего отца останутся с нами навсегда, и этого достаточно.
Джун расстроилась, что нельзя рассказать об этом бабушке, но согласилась с матерью. Тем временем бабушка, висевшая на линии, слышала каждое слово.
— Ало, ало! — кричала она, — к вам приходил Итан, мой сынок?! Расскажите мне всё!
