( Часть четвертая)
Продолжение здесь
Эрику Арнольдовну женщиной не смог бы назвать даже самый храбрый человек - убила бы взглядом. Леди , дама, сеньора! И только так.
Породистая, сухощавая, как борзая, с тонкими чертами и яркими фиолетовыми глазами, одним движением брови в свои пятьдесят пять до сих пор повергала мужчин в благоговейный ступор. Григорий Михайлович, отец Андрея, боевой генерал, супругу обожал и побаивался. Умна, язвительна, остра на язык, словом била, как тараном. " Командовать парадом буду я!" - это было целиком и полностью про Эрику Арнольдовну.
В своем высокомерии напоминала Эверест, вершина которого недостижима, непостижима, да и вообще вас туда все равно не пустят.
На Альбину взглянула лишь мельком, но все про неё поняла.
Царственно кивнула в сторону девушки и изрекла:
-:Ну-с, что там у нас?
И по этому " что" Альбина тоже сразу поняла всё: что не понравилась, что для Андрея мать желала лучшего , что это " лучшее" - точно не девушка из Минской области. Эрика Арнольдовна была достойна украсить собой элитный серпентарий, тоже было ясно.
А дальше начался ад. Эрика Арнольдовна лениво цедила слова, словно одолжение делала, но каждое слово било наотмашь, каждое слово было выверено до мельчайших нюансов и произносилось лишь с одной целью:
унизить, вбить в пыль, показать Андрею, что барышня ему не пара.
От волнения акцент, которого Альбина стеснялась усилился. Эрика Арнольдовна брезгливо сощурилась, и, наконец, устав терзать жертву, вбила последний гвоздь:
- Милочка, не смею вас больше задерживать. Как вас там, Марина? Карина?
- Альбина!
- Мда. Ко всем своим недостаткам вы ещё и Альбина?
- Ко всем своим достоинствам я ещё и Альбина!
Всё, хватит! Пусть она деревенская девушка из затрапезного городка, но это уже чересчур. ! Альбина встала, отшвырнула стул и так саданула входной дверью, что задребезжали окна.
Успела услышать:" Где ты её нашел? От нее коровников за версту пахнет!"
Успела поймать сочувственный и чуть виноватый взгляд генерала, которому было стыдно за жену
Ярость пополам со слезами душила, не давала вздохнуть. Ноги сами понесли к Семе.
Подруга была не одна. В прихожей стояли ботинки минимум пятидесятого размера. Что поделать, Сема обожала масштаб. Но, лишь взглянув на зареванное Альбинино лицо, изрекла кому- то кратко и непечатно" На выход, на...й!"
Аполлонистый красавец Сему явно побаивался. Выглядело это так забавно, что Альбина прыснула. Сема повелительно рыкнула ещё раз, и красавец резвым зайчиком скакнул за дверь, на ходу надевая штаны, футболку и обувь размером с детские лыжи:
- Эк ты его! А вдруг не вернётся больше?
- Вернётся. В холодильнике кефир, который он не допил.
- Голодный?
- Нет, жадный до изумления. Сема нехорошо прищурилась, - боится, что не отдам.
- Кефир?!
- Ага!
- Ты же не любишь кефир!
- Но он- то этого не знает!
Через пятнадцать минут на кухне весело пыхтел чайник, а Альбина рассказывала про свои злоключения :
- Мда, - подытожила Сема, - сквозной понос гораздо приятнее твоей Зверики Стервольдовны.
- И что мне делать? Я люблю Андрея, очень!
- Не знаю. Чапай думать будет. Ночевать останешься?
- Домой пойду. Тётке наряды отдам под роспись. Дорогущие, небось!
- Выше нос! Врагу не сдается наш гордый " Варяг"!
- Врагу - да, а вот Эрике Арнольдовне...
Альбина медленно брела к дому. Внезапно навалилась усталость, тяжёлая, как старая шуба. Дойти бы домой, забраться под одеяло и забыть весь этот кошмар:
- Альбина!
У подъезда стоял Андрей.
- Я тебя три часа жду! Милая моя, мать вела себя мерзко, но она - не я. Я тебя люблю, - он достал из кармана тускло блеснувшую бархатом коробочку, - черт, я хотел не так, но, очень боюсь, что откажешь.
Андрей резко выдохнул, как человек, мигающий с обрыва:
- Выходи за меня. Пожалуйста!
Это было слишком. Кошмарный прием Эрики Арнольдовны, кефирный Аполлон у Семы, признание и предложение руки и сердца. Альбина разрыдалась горько, громко, как маленькая обиженная девочка:
- Тише, тише, моя хорошая, не плачь.
Андрей убаюкивал ее, как малышку. Его губы коснулись теплого виска, прядки волос, пахнувших почему- то яблоком. Альбина сама нашла его губы, и мир завертелся...
Проснулась невестой. Странное это было чувство
( Продолжение следует )
-