24 июня этого года на Дзен-канале портала «XX2 век» была опубликована моя статья, посвящённая библейской истории Содома и Гоморры и посылу, который эта история содержит. Статья оказалась невероятно популярной — по состоянию на 20:00 15 сентября она менее чем за три месяца собрала 860 лайков и 16,5 тысяч просмотров (для сравнения, на тот же момент число подписчиков Дзен-канала «XX2 век» составляло 14,9 тысяч).
Я заранее знал, что пишу по «хайповой» теме, но всё равно был поражен результатом, особенно в сравнении с читательским откликом на другие мои статьи — так, вторая по популярности моя статья за последнее полугодие, анализирующая творчество Джона Толкина, собрала лишь 71 лайк, а вторая по просмотрам моя статья за последнее полугодие, разбирающая восприятие битвы при Грюнвальде в историографии и массовой культуре, собрала более 700 просмотров.
Даже моя статья на «горячую» тему — про то, как в современном сериале «Властелин Колец: Кольца Власти» отразились социально-политические реалии США — собрала 452 лайка и 4,2 тысячи просмотров, а статья на тему происхождения венгров в контексте недавних заявлений венгерского премьера Виктора Орбана — 515 лайков (хотя число просмотров превысило 14 тысяч), что меньше, чем число лайков у статьи про Содом. Даже на фоне наиболее популярных статей Дзен-канала статья про историю Содома выделяется — лишь шесть из них обгоняют её по числу лайков (1, 2, 3, 4, 5, 6).
В обычной ситуации столь активный читательский отклик меня бы исключительно обрадовал (и я действительно признателен всем тем, кто лайкал мою статью). Но меня удивила, мягко говоря, странная реакция части комментаторов на содержание моей статьи. В ней я выдвинул тезис (подкрепив его ссылками на текст Ветхого Завета и мнение некоторых иудейских и христианских религиозных авторитетов), что Содом и Гоморра в рамках ветхозаветного повествования и связанной с ней религиозной традиции были уничтожены не столько за неприемлемые с религиозной точки зрения сексуальные практики (гомосексуализм), сколько за нарушение закона гостеприимства, за насилие над слабыми и беззащитными (вспомнив также историю изнасилования наложницы левита в Гиве Вениаминове, за которым последовало почти полное истребление колена Вениаминова, отказавшего выдавать преступников прочим израильтянам). Этот тезис был воспринят частью читателей не как анализ истории Содома и Гоморры в контексте представлений той эпохи о справедливости, а как… «пропаганда гомосексуализма».
Хотя, казалось бы, я ясно написал в начале своей статьи:
«Бесспорно, Ветхий Завет содержит осуждение гомосексуализма и предписание смертной казни за него — «Не ложись с мужчиною, как с женщиною: это мерзость» (Лев. 18:22) и «Если кто ляжет с мужчиною, как с женщиною, то оба они сделали мерзость: да будут преданы смерти, кровь их на них» (Лев. 20:13). Но посвящена ли осуждению гомосексуализма история Содома и Гоморры? Или же она посвящена чему-то гораздо более важному для общества, чем те или иные особенности сексуальной жизни — нечто, актуальное и для той эпохи, и для наших времён?».
То есть я вообще затрагивал не вопрос об отношении Ветхого Завета к гомосексуализму (оно, так или иначе, отрицательное), а о том, как авторы Ветхого Завета видели социальную справедливость (на примере истории Содома). Однако значительную часть комментаторов первое взволновало больше второго — см. их отзывы:
Встает вопрос — читали ли комментаторы статью, а если да, то насколько внимательно? Или все их силы ушли на реакцию на знаковые слова («Содом», «гомосексуализм»)? Больше всего меня огорчило то, что эти комментаторы в большинстве своём критику статьи сводили к обвинению в «пропаганде гомосексуализма», даже не пытаясь возражать по существу. Возражения по существу других комментаторов сводились к указаниям на то, что:
1) в Ветхом Завете слово «познать» означало действие сексуального характера; 2) апостол Павел в одном из своих посланий, критикуя современных ему язычников, критикует их в том числе за гомосексуализм, упоминая Содом и Гоморру:
Огорчает то, что, по-видимому, как минимум первый комментатор тоже читал мой текст невнимательно. Я и не отрицал, что в библейском повествовании о Содоме рассказывается о попытке «познать» (изнасиловать) ангелов, принявших мужское обличье. Проблема в том, что в данном случае речь идёт (как я прямо написал в тексте), видимо, об изнасиловании как о способе глумления над жертвой вроде практик, распространённых (далеко не только среди гомосексуалистов), например, в тюрьмах.
Такому же надругательству посредством изнасилования в истории о левите в Гиве Вениаминской (отсылающей к истории Содома) подвергается наложница левита, женщина, изнасилование здесь — действие не сексуального характера, а акт доминирования (в данном случае это унижение левита, наложницу которого подвергли изнасилованию жители Гивы). Второе замечание (ссылка на одно из посланий апостола Павла) действительно по существу — но это не отменяет того, что, к примеру, у пророка Исайи современные ему иудейские власть имущие сравниваются с содомлянами именно по степени творимых ими насилия и беззакония (он не обвиняет их в прегрешениях сексуального характера).
В данной ситуации меня больше всего огорчила вовсе не критика в мой адрес — даже самая резкая по тону — со стороны комментаторов (тем более что ранее критиковали и другие мои статьи, публиковавшиеся на Дзен-канале «XX века» — в некоторых случаях не менее резко), а их невнимательность к написанному и склонность к максимально простым реакциям, представляющим из себя диалог на заданную тему с воображаемым оппонентом.
Ещё больше меня огорчило то, что эти комментаторы, позиционировавшие себя как рассуждающие с религиозных позиций, в обсуждении статьи о Содоме проявили полное равнодушие к вопросу о религиозных предписаниях, связанных с социальной справедливостью (скажем, упомянутое в статье ветхозаветное законодательство, защищающее пришельцев, вдов и сирот, запрещающее давать деньги в рост соплеменникам и предписывающее установление справедливой судебной системы, мер и весов). В той же книге Левит, к примеру, содержится не потерявшая актуальность до наших дней заповедь, предписывающая вовремя платить плату наемному работнику (Лев. 19:13). Сдается мне, осуждение гомосексуализма, содержащееся в книге Левит, в последнее время вспоминают сильно чаще, чем содержащиеся там же предписания социального характера.
Напрашивается сравнения с произведением верующего католика Данте Алигьери «Божественная комедия». Например, в третьем кольце седьмого круга Ада (предназначенного для совершающих насилие) Данте и его проводник —Вергилий встречают «насильников над природой» — в число которых автор включает не только гомосексуалистов, но и ростовщиков (осуждение которых содержится в той же книге Левит). Вообще Данте относился к ростовщикам без особого почтения: «В произведении А. Данте «Божественная комедия» все ростовщики, мздоимцы и богачи помещаются в различных кругах его «Ада». В седьмой круг помещен юрист, уличенный в занятии ростовщичеством. В восьмом круге поэт описал группу ростовщиков с кошельками на шее, на которых изображены гербы знатных флорентийских семей. Здесь же пребывает кудесник Симон. Позднее симонистами стали называть тех, кто торговал святынями или церковными должностями. Данте осудил даже целый французский город Каорсу, в котором процветало ростовщичество» (Муравьева Л.А., «Банки средневековой Европы»). Но в наши дни, сдается мне, религиозное осуждение гомосексуализма встречается, опять же, значительно чаще, чем религиозное осуждение злоупотреблений финансистов.
Впрочем, критика в адрес статьи не свелась к обвинению в «пропаганде гомосексуализма» — один из комментаторов выдвинул и более оригинальное обвинение, заявив, что статья «пропагандирует»… иммиграцию – см. комментарий пользователя под ником «Павел», заявившего, что критикуемая им статья призвана оправдать «современную миграционную политику Европы с её мультикультурализмом».
Само это замечание вызывает удивление уже потому, что во времена создания истории о Содоме и Гоморре вообще не было понятия «миграции» в современном виде — называть Лота из истории гибели Содома «мигрантом» означает совершать анахронизм (не говоря уж о том, что «мигрантами» не являются ангелы, явившиеся к Лоту, или левит в истории Гивы Вениаминской — они не переселенцы, а гости). Не говоря уж о том, что в истории Содома нигде не говорится о Лоте как о человеке исключительной праведности (хотя он действительно лучше окружающих его содомлян) — он, чтобы откупиться от напавших на его дом содомлян и защитить своих гостей, готов выдать им собственных дочерей (Быт. 19:8), а позднее спьяну совершает с собственными дочерями инцест (Быт. 19:31-36). Суть истории Содома и Гивы — не в том, что гости и «пришлецы» это какие-то «особенные» люди, заслуживающие особого внимания, а в том, что все люди (включая, действительно, гостей и «пришлецов») заслуживают человеческого обращения и не должны подвергаться неспровоцированному насилию (включая сексуальное).
Казалось бы, статья про Содом, вызвавшая столь резкую реакцию у некоторых, была посвящена очевидной общественной проблеме, актуальной как в далёком прошлом, так и в наши дни — насилию (как внесудебному, так и «судебному)» над слабыми и незащищёнными членами общества со стороны сильных и могущественных (в случае историй о Содоме и Гиве Вениаминской это гости и «пришлецы») и отказу слабым и незащищённым в помощи и защите; этому и была посвящена моя статья. Но часть комментаторов сделала из неё откровенно странные выводы, сосредоточившись на довольно узких, но «цепляющих» их темах — что, честно говоря, несколько пугает.
Автор — Семён Фридман, «XX2 ВЕК».
