Петр встречал Зою с сыном на вокзале райцентра. Поезд стоял две минуты, поэтому выгружать узлы и чемоданы Зое помогали всем вагоном. Управляющий выделил грузовик, чтобы довезти вещи прибывающих в поселок людей. Вместе с Зоей приехала еще одна женщина с детьми – их у нее было двое – она вышла из соседнего вагона и оглядывалась по сторонам, выискивая глазами встречающего. Петр с водителем стали переносить вещи в кузов грузовика, а Зоя с интересом смотрела на женщину. Та подошла сама и спросила:
- Вы случайно не в Степной поедете?
- В Степной, - ответила Зоя. – А вас не встретили? Вам куда?
- Мне тоже в Степной, я думала, что он встретит...
- Муж?
- Да, он, - ответила женщина, продолжая оглядываться по сторонам.
- А кто ваш муж? – спросил Петр. – Чего он со мной не поехал? Он знает, что вы должны приехать сегодня?
- Я писала... Он тракторист, Семен Бойко.
В голосе женщины была растерянность. Дети, две девочки, испуганно жались к матери.
Петр знал этого тракториста. Тот любил выпить и всегда находил, где взять, да и к женскому полу был неравнодушен. Его всегда можно было увидеть в компании женщин.
- Знаете, что, - сказал он твердо, - давайте-ка ваши вещи, грузим в кузов и едем в Степной. Может, он перепутал дни? Что ж вам, на вокзале сидеть?
Он взял чемодан, узел женщины, понес к машине. Зоя с Колей пошли к машине. Женщина постояла немного, потом взяла остальные вещи и тоже пошла к грузовику. Всех детей усадили в кабину, а взрослые сели в кузов, среди вещей, и машина отправилась.
Они ехали среди полей созревающей пшеницы, раскинувшихся на всем пространстве, сколько может охватить глаз. Серебристые колосья слегка волновались под легким ветром, открывая то синие брызги васильков, то сверкнув белым глазком ромашки, засветившись желтыми лютиками. Обочина заросла сурепкой, будто обозначая желтым цветом направление пути. Редкие встречные машины поднимали пыль, которая скоро рассеивалась над полем, снова открывая бескрайние просторы. Зоя спросила, как зовут попутчицу, старалась успокоить ее:
- Не переживайте, Нина, встретит он вас, просто что-то помешало.
Он по очереди заглядывали в окошко кабины, чтобы посмотреть, как чувствуют себя дети. Вскоре машина остановилась. Шофер встал на подножку, заглянул в кузов:
- Ну-ка, родители, детям нужно в кустики!
Зоя и Нина быстро спрыгнули, вывели детей на обочину. Когда все было сделано, Коля сказал, что тоже хочет в кузов, к папе.
- Правильно, сын, мы ж мужики, иди ко мне!
Нина села со своими дочками в кабину, а Коля с явным удовольствием расположился между мамой и папой.
Подъезжая к поселку, Зоя увидела, как изменилось все кругом: даже дорога стала другой. Новые дома уже образовали улицу, около некоторых уже стоял забор, росли молодые деревья, цветы. Грузовик подъехал к дому в середине улицы, остановился. Петр спрыгнул, принял сына, подал руку Зое.
- Ну, вот наш дом, - сказал он, показывая на новое здание с чистыми, вымытыми стеклами.
Вещи разгрузили быстро, шофер помог внести их в дом. Петр достал из кармана деньги, отдал шоферу, который привычно взял плату, хотя ездил он по путевке.
Зоя осмотрелась. Комната была большая, светлая, но совершенно пустая. Она растерянно оглянулась на мужа.
- А где же мы будем спать, есть?
Петр почесал затылок.
- Ну, пока как-нибудь, а потом все купим. Нам привезут сюда, нужно только заказать, что мы хотим. Я сейчас сбегаю в магазин, куплю чего-нибудь к ужину.
Зоя захотела пройти с ним, и они все вместе отправились по улице поселка. Встречавшиеся жители здоровались приветливо, кто-то спрашивал Петра, с кем это он идет, и он гордо отвечал:
- Это мои жена и сын.
До вечера Зоя успела сварить макароны с тушенкой, достать и погладить гардины и шторы. Когда они были повешены на окна, комната преобразилась, она стала уютнее, красивее. Поужинав и напившись чаю с печеньем, Петр и Зоя стали готовиться ко сну. Петр заранее припрятал дверь, которая осталась, как ему показалось, бесхозной, и теперь она заменила им кровать: поставленная на четыре кирпича, накрытая периной, простынкой, она выглядела прекрасно. Зоя вздохнула, вспомнив свою мебель, которую пришлось раздавать соседям, потому что Николай, как выяснилось, уехал к матери.
Наконец семья улеглась. Коля, уложенный в оцинкованную ванночку, превращенную в постельку, уснул сразу. Петр едва дождался, когда Зоя уложит сына...
Утром в столовой вывесили объявление, что вечером состоится собрание.
На трибуну вышел управляющий:
- Товарищи, - торжественно начал он, - страна доверила вам выполнение трудной, но очень важной задачи – освоение целины. И вы с этой задачей хорошо справляетесь. Вот, скоро опять будем собирать урожай, кормить наш народ. Но сейчас я хочу сказать о другом.
Он налил из графина воды, выпил.
- Вы, товарищи, не должны забывать о моральном облике советского человека. А то, что это такое – ночь на дворе, а тут парочки - то там, то здесь. А потом им детские сады подавай! Сейчас главная задача - построить крытые тока, новые склады. Урожай обещает быть богатым, нам надо думать в первую очередь, где мы будем зерно хранить, а уж с домами и всякими там яслями потом разберемся.
- Николаевич, ну ты это загнул, конечно, - что не так с нашим обликом? – громко спросил Петрович. - Мы в поле работаем честно, а уж с кем гуляют парни и девчата по вечерам, так это их личное дело. Порядка никто не нарушает.
- Вот ты, Петрович, вечно воду мутишь, - раздраженно сказал управляющий. – Порядка, может, пока никто и не нарушает. Но вот только за последнюю неделю ко мне уже трое подошли, жениться им, видите ли, надо. Говорю: подождите – годик, а они ни в какую! А мне что прикажете делать? Где я вам сады для детей возьму, да и комнат у меня в этом году больше не предвидится. Вы совесть-то поимейте – вам и больничку организовали, и кино вон даже привозят.
- Так, может, нам в монахи всем записаться? – выкрикнул кто-то из зала. – Девок не любить, детей не заводить?
- А еще и баню надо бы построить!
Управляющий вытер платком лоб.
- Товарищи! К нам скоро приедут очень большие гости, поговаривают, что из самой Москвы, и мы не должны ударить лицом в грязь, товарищи! Большие дела здесь намечаются. Города, дороги будут строить, товарищи. Так что попрошу личные свои интересы на первое место не ставить!
В зале загудели:
- А кто ж в тех городах жить будет, если дети не будут рождаться?
- А мы вот, значит, у того начальства да и спросим!
- И про твою политику расскажем!
Николаевич махнул рукой: что с вами говорить!
Когда собрание закончилось, Сашка с Петровичем двинулись к своему вагончику.
- Ну чего ты, Сашок, нос-то повесил?
- Да мы с Олей жениться решили, а тут такое дело...
- Ого, вот так сразу и жениться? Вчера еще задохликом был, а сегодня уже и жениться вздумал. Не спеши, успеешь еще, - рассмеялся Петрович.
- Да не, надо, – как-то смущенно ответил Сашка.
- Не понял - ты чего? Вы уже это - что ли?
- Ну, Петрович, как-то так само получилось….
- Само, - усмехнулся Петрович. – Ладно, Санек, не расстраивайся, жизнь - она свое возьмет!
Зоя засмотрелась в окно, как напротив девушки месили саман. Голыми ногами залезли в большую яму и перемешивали с водой глину, солому. Из этого самана делали кирпичи для новых домов. Прошедшая зима и весна показали, что дома из камышовых щитов не очень хороши в этих условиях.
В дверь постучали.
- Да-да, войдите, - отозвалась Зоя.
В комнату вошла красивая полная женщина, на вид лет на пять старше Зои.
- Здравствуйте, меня Мария зовут, я здесь местный доктор, - представилась она.
- Очень приятно, - ответила Зоя.
Мария поинтересовалась, как они доехали, как обустраиваются, не нужно ли какой помощи.
- Вы завтра утром приходите ко мне в медпункт, я на вас карточку заведу и на вашего сыночка. Прививки у вас все сделаны?
Зое сразу понравилась эта женщина. Она поняла, что Мария пришла не потому, что так требует ее должность, а потому, что делает она свое дело с душой!
- Мы приехали с карточкой, там все записано, а завтра обязательно будем у вас, - улыбнулась она.
Марии тоже показалось, что с этой женщиной у нее сложатся хорошие отношения.