Во время прогулок по залам музеев мало кто задумывается о том, что эти шедевры искусства не всегда были на своем месте. В неспокойные военные годы искусство, как и гражданское население, пришлось эвакуировать. Как это вообще было возможно? Давайте рассмотрим несколько примеров спасения искусства во время Второй мировой войны.
Франция
Менее чем за десять дней до начала Второй мировой войны директор Парижского музея Жак Жожар организовал тайную эвакуацию произведений искусства из музея. 25 августа 1939 года Лувр закрылся на три дня, предположительно на ремонтные работы. За это время сотни музейных сотрудников и работников близлежащих универмагов завернули в несколько слоев водонепроницаемой бумаги такие шедевры, как полотно Эжена Делакруа «Свобода, ведущая людей» и греческая статуя «Венера Милосская».
Инженеры разработали сложную серию подъемников и досок, чтобы переместить мраморную статую Ники высотой почти 5,5 м в Центральную Францию. Парижский оперный театр одолжил свои грузовики, используемые для перевозки декораций, чтобы вывезти некоторые из наиболее крупных полотен.
А еще «Мона Лиза» да Винчи, которая была самой известной картиной в мире. Чтобы ее не заполучили нацисты, портрет, обтянутый роскошным бархатом, шесть раз перемещался в течение войны по сельской местности в бронированном фургоне с регулируемой температурой, останавливаясь то в аббатствах, то в замках, то в небольшом музее на юге.
К тому времени, когда немцы захватили Париж, Лувр рассредоточил по всей Франции 3600 картин, а также тысячи скульптур и предметов искусства. Пути следования подобных «караванов» были засекречены, пункты назначения, детали транспортировки известны только ограниченному кругу ответственных лиц.
Великобритания
Туманный Альбион стал готовить план спасения музейных ценностей аж за 5 лет до начала войны! К началу 1934 года был составлен предварительный список уединенных загородных домов вдали от очевидных целей бомбардировок. Были составлены списки музейных экспонатов по категориям от A до D, в зависимости от их ценности, хрупкости, размеров.
Персонал музеев прошел обучение по перемещению наиболее ценных (и наиболее миниатюрных) предметов в несгораемые сейфы или в заминированный склад на месте. Были найдены удивительно изобретательные способы хранения мелких драгоценных экспонатов – в использованных тюбиках, жестяных банках из-под печенья и т.п.
Однако музей столкнулся с проблемой – где хранить тысячи деревянных упаковочных ящиков для более громоздких артефактов?
Производитель под названием No-Nails предложил революционную форму упаковки для небольших предметов – складывающиеся на петлях листы фанеры. Это была первая в истории плоская упаковка.
Автопарк находился в постоянной готовности, чтобы в любой момент доставить сокровища в безопасное место.
В сентябре 1939 года в священных залах Британского музея между величественными колоннами и под великолепными потолками в воздухе зависали и опускались на сотрудников, отчаянно мечущихся внизу, облака удушливого белого материала.
Тысячи драгоценных экспонатов упаковывались в коробки, готовые к эвакуации из центра Лондона в безопасные места. Хрупкие предметы обертывали ватой, а для остального использовался более дешевый материал – волокна из стручков тропического дерева капок.
А когда вата и капок закончились, бронзовые статуэтки древних цивилизаций упаковали в огромные запасы газеты «Новости мира», которая издавалась под девизом: «Вся человеческая жизнь здесь».
Масштаб операции был огромен, но она проводилась в строжайшей тайне, чтобы не стать магнитом для воров. Мысль о похищении картин Леонардо да Винчи или Констебля была кошмаром каждого куратора. Вооруженные охранники сопровождали конвои к секретным местам назначения: заброшенным участкам лондонской подземной сети метро, к карьеру в Уилтшире, частным владениям в сельской местности.
Не смотря на тщательную подготовку, эвакуация преподносила музейщикам сюрпризы, например, в Сомерсете пришлось вести летнюю битву с молью, которая пировала на драгоценных гобеленах и коврах Виктории и Альберта.
Советский Союз
В связи с тем, что советские музеи принадлежали к разным ведомствам (одни находились в ведении Наркомпроса, другие подчинялись Всесоюзному комитету по делам искусств, третьи – научно-исследовательским институтам и прочим учреждениям), единого плана эвакуации не было. Да и события на театре военных действий развивались столь стремительно, что музеям приходилось решать проблемы по мере их возникновения.
Московский Кремль замаскировали от немецкой авиации: золотые купола выкрасили темной краской, красные звезды Кремля спрятали под темной материей, а царь-колокол укрыли дощатым настилом.
Для крупногабаритных копий античных статуй изготовили защитные каркасы (Хотя могли ли они спасти от бомбежки?).
Для упаковки музейных коллекций не хватало специальной тары и упаковочных материалов – стали использовать сено, вату, клеёнку и т. д.
Огромные холсты площадью 20-60 кв. м. нужно было не только вынуть из рам, но и осторожно накатать на специальные валы без единой морщинки, чтобы не повредить красочный слой. Легендарное полотно Александра Иванова «Явление Христа народу» ни один вагон даже в упакованном виде не вмещал. Директор Третьяковской галереи Александр Замошкин лично измерял вагоны и решал с железнодорожниками, что можно сделать. Для перевозки картины выделили две открытые платформы.
Начавшаяся 8 сентября 1941 года блокада Ленинграда не позволила вывезти за Урал все эрмитажные шедевры – их вернули в музей и хранили в подвалах и на первом этаже музея.
Подвалы Эрмитажа стали бомбоубежищем и некоторые сотрудники с семьями поселились прямо там. Они дежурили днем и ночью, сбрасывали зажигательные бомбы, тушили пожары, испытывая при этом голод и другие ужасы блокады.
Особая судьба ждала крупную скульптуру. Например, знаменитую «Анну Иоанновну с арапчонком» Карло Растрелли с трудом спустили со второго этажа Русского музея, вырыли в саду глубокий котлован, фигуру тщательно смазали солидолом (специальной смазкой для трущихся деталей машин и механизмов) и плотно упаковали в рубероид. Для большей сохранности над укрытием была разбита клумба. Цветы – это всегда хорошая идея!
Из многочисленных скульптур паркового ансамбля Петергофа удалось спрятать на Товарной станции Московского вокзала и в Исаакиевском соборе Ленинграда лишь небольшую часть. Оставшиеся шедевры сотрудники музея закапывали в ящиках прямо в парке и в тоннеле фонтана Большой каскад.
Государственный Комитет Обороны разрешил эвакуировать ценности дворцов-музеев Москвы и Ленинграда за Урал (куда не залетят вражеские самолеты). Путешествие заняло почти два месяца, «музейные эшелоны», как не имеющие военного значения, дольше стояли на запасных путях, чем находились в пути.
В дороге у сотрудников музеев, сопровождавших музейные ценности, закончилось продовольствие, не хватало зимней одежды – никто не рассчитывал, что эвакуация растянется на долгие месяцы.
Одним из неотложных вопросов, от которого зависела сохранность музейных ценностей, стало обеспечение зданий, где разместились коллекции, топливом. Стояли сибирские морозы до -50 °C. Уголь не привозили дольше недели. Приходилось обращаться в самые высокие партийные инстанции.
Летом в неприспособленных помещениях не хватало влажности, что было особенно губительно для картин. Поддерживали нужный микроклимат своими руками: ставили вёдра с водой, развешивали мокрые простыни…
Будни музейных работников превратились в каждодневный изнурительный труд, однообразный и нескончаемый. Надо день за днём делать одно и то же: проветривать, перекладывать, протирать … Дела будничные, с первого взгляда скучные и неважные – кого волнует судьба какого-нибудь фарфорового сервиза, когда идёт смертельная борьба с врагом?
Спасли и сохранили.
