(«На бойком месте»)
«Во мне искра есть, а в тебе нет. Я лихой малый, душа нараспашку; кавалерист как есть; рубака, пьяница, а благородный человек; на ногу себе наступить не позволю». Так охарактеризует себя Павлин Ипполитович Миловидов, «помещик средней руки, лет 30, из отставных кавалеристов». Островский даже портрет его даст: «С большими усами, в красной шёлковой рубашке, в широких шароварах с лампасами, в цыганском казакине, подпоясан черкесским ремнём с серебряным набором». Вот не знаю, но почему-то во мне это сочетание красной рубахи (всегда бывшей символом какой-то лихости), цыганского казакина и черкесского ремня всегда вызывало ощущение чего-то, не желающего считаться с условиями окружающей жизни.
Кто-то из моих комментаторов сравнил Миловидова из пьесы «На бойком месте» с Паратовым из «Бесприданницы». Похожи ли они? И кто более порочен?
Сходство, конечно же, найти можно. Может быть, то, что напишу дальше, прозвучит несколько комично, но любопытный факт: и Я.Протазанов в экранизации «Бесприданницы», и авторы фильма-спектакля «На бойком месте» 1955 года заставляют героя петь (у Островского этого нет, но, возможно, просто нельзя было не использовать талант и А.П.Кторова, и М.М.Названова), и при этом петь один и тот же романс:
Когда я пьян, а пьян всегда я,
Тогда я вспоминаю Вас… (обычно указывают, что это песня 5-го гусарского Александрийского полка).
Однако мне кажется, что на этом сходство двух героев, не успев начаться, уже и заканчивается. Даже описание костюма очень отличается. Вот появление Паратова: «Чёрный однобортный сюртук в обтяжку, высокие лаковые сапоги, белая фуражка, через плечо дорожная сумка» - сравните с портретом Миловидова.
Да, конечно, можно провести параллели между их высказываниями: «Ведь я было чуть не женился на Ларисе, — вот бы людей-то насмешил!» - это, как вы, я думаю, помните, говорит Паратов. А вот слова Миловидова: «Так я как завлёкся, влюбился, как мальчишка. Жениться хотел!»
Но давайте вспомним, что стоит за этими словами. Паратов (я о нём писала, сейчас говорю совсем немного, чтобы не повторяться) увлекается девушкой примерно своего положения и разрывает отношения из чисто меркантильных соображений («Неприятную телеграмму получил, тётенька… Управители мои и управляющие свели без меня домок мой в ореховую скорлупку-с. Своими операциями довели было до аукционной продажи мои пароходики и всё движимое и недвижимое имение»). Женитьба на бесприданнице никак не входит в его расчёты, он действует исключительно рационально: «Что такое "жаль", этого я не знаю. У меня… ничего заветного нет; найду выгоду, так всё продам, что угодно».
А Миловидов? «Вот как я её любил: ты видишь, она простая девка, а я у ней руки целовал — руки целовал; как тебе это покажется! На коленях стоял перед нею! Каково это! А отчего я так влюбился? Оттого, что завлёкся, вот отчего!» В своём увлечении не стеснялся выступить против всей родни («Родные услыхали это, тётушки да бабушки, в ужас пришли; а мне чёрт с ними, я живу сам по себе. Начали они меня усовещивать, невест разных подставлять, чтоб разбить, баб на воду шептать заставляли да меня спрыскивали; одна тетка настоящего колдуна призывала, чтоб отворожить — ничего не действует»).
Я уже писала, что паратовские слова «арифметика вместо души» могут быть отнесены почти к любому персонажу «Бесприданницы», и к самому Сергею Сергеичу, разумеется, тоже. А вот к Миловидову, мне кажется, они неприменимы. Расчёт и Миловидов – «две вещи несовместные». В отличие от того же Паратова (тот – «блестящий барин, из судохозяев»), он обычный помещик (напомню – «хороший барин, и крестьяне у него есть, не так чтобы много, а довольно»), увлекающийся, судя по всему, в основном охотой («у меня в гостиной седла да арапники, а вместо диванов сено насыпано да коврами покрыто»). И обрывает свои отношения с Аннушкой из-за её, как он думает, обмана («И что же, братец ты мой, при такой-то любви, услыхал я только одно слово, и как рукой сняло. Два дня походил дома из угла в угол, потужил и оборвал сразу»).
Мы застаём героев в тот момент, когда, кажется, их отношения уже завершены и продолжаться никак не могут. Насмешлива фраза Евгении «А когда ж это бывает, чтобы мужчина бросил да опять к той же пришёл?» Однако всё очень быстро меняется – напомню, что, как это очень часто бывает у Островского, события пьесы разворачиваются очень быстро (всё действие занимает менее суток).
Что привлекло Миловидова в Аннушке? Он сам расскажет: «Ведь уж ты знаешь, какой я ходок, нечего сказывать? А тут вдруг осечка: встречаю такую девушку, что и подойти нельзя, держит себя строго. Фу ты пропасть! думаю. Вот диковина! В таком доме, а держит себя так, что и приступу нет. Я и с той стороны, и с другой, и подарки-то, и то, и сё; Гибралтар, просто Гибралтар!» Столь же откровенно он объяснит Аннушке, почему порвал отношения с ней, услышав от Евгении клевету: «Каково ж мне было это слышать! Мне, Миловидову! Ну, так нет, говорю, шалишь!.. Нельзя было не верить».
И в то же время для меня совершенно несомненно, что чувства Миловидова не ушли окончательно. Да, конечно, ей он скажет, ломая палочку и бросая концы в разные стороны: «Вот было вместе, теперь врозь! Попробуй составить — не составишь. Так и любовь. И разговаривать нечего!» Но ведь прямо перед этим он гневно оборвал Пыжикова, решившего «поволочиться» за Аннушкой: «Ты? Я ничего не успел, а ты хочешь волочиться! Что ж, я хуже тебя? Э, брат, нет! Так ступай же к Гуляеву-то пешком». А ещё раньше, отвечая, почему не хочет объяснений, как будто сам себя уговаривает: «То дурь была, а теперь я в полном разуме. Да и признаться тебе сказать, я женских слёз не люблю. Пожалуй, еще разжалобит, старая-то блажь воротится, а этого теперь нельзя… Да, нельзя, потому что я благородный человек. Понимаешь ты это? Нечего и разговаривать. Да у меня теперь уж другое на уме».
И даже придя на свидание с Евгенией, он снова станет говорить об Аннушке: «Что ты ни толкуй, а мне её жаль… Немало я их на своем веку обманывал — и ничего; а перед этой как-то совестно». Почему «жаль»? Почему «совестно»?
Почему он, заявляя: «Я по-благородному, пренебрёг, и кончено дело. В глаза ей показываю, что пренебрегаю, вот и всё», - кинется к вдруг захворавшей девушке, станет её поддерживать и укорять как-то совсем не гневно: «Я тебя любил; помнишь, как за тобой ухаживал, как за барышней, а ты что ж мне всего не сказала? Разве это честно? Ну, сгоряча-то я женился бы на тебе, куда бы мне тогда только нос-то свой показать? Ты должна была мне всё сказать»?
Давайте продолжим этот разговор в следующий раз.
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!Навигатор по всему каналу здесь
"Путеводитель" по пьесам Островского здесь
