Петр вернулся в Степной в понедельник, вместе с очередной подвозкой продуктов. Мария уже сказала ему, что у них собираются открыть медпункт, поэтому он сказал об этом сразу, как только приехал, Нюре, Петровичу. Они восприняли это, конечно, хорошо, но их больше волновало состояние Сашки.
- Да выживет Сашка, - говорил Петр, - благодаря Марии Васильевне, фельдшеру совхозному, выживет.
Возвращая пуховый платок Нюре, он проговорил:
- А если бы мы его не повезли тогда, то, наверное, уже поминки отмечали бы...
- И где его так угораздило? – сокрушалась Нюра.
Петрович махнул рукой:
- Всё девки! Довели парня!
Вечером, кода Петр пришел в столовую, к нему, смущаясь, подошли две девушки, которые ухаживали за больным Сашкой.
- Скажите, пожалуйста, как Саша? Он скоро вернется?
Петр с улыбкой посмотрел на них и вдруг почувствовал себя таким взрослым, чуть ли не отцом этих девчушек. Счастливые! У них еще впереди и любовь, и страдания, и разочарования, и первые поцелуи, и первые слезы...
- Конечно, вернется, но только не скоро, - ответил он. – Заболел ваш Саша.
- Он не наш, - ответила одна из девушек.
- Ну, значит, наш, - усмехнулся Петр. – С глаз долой – из сердца вон?
- Ничего не вон! – сердито сказала блондинка с ямочками на щеках.
- Чего ты пристал к девчатам? – вступилась Нюра. - Идите, девоньки, выздоровеет ваш кавалер, приедет – никуда не денется!
Вскоре в поселок приехала комиссия, «чтобы организовать медицинское обслуживание целинников». Они ехали на автобусе вслед за трактором, прочищавшем дорогу. С ними приехала и Мария, которую официально назначили заведующей пока еще не существующим медицинским пунктом. Сначала обошли новые дома, уже готовые к заселению, решили, что в одном из них выделят комнату для этого пункта. Мария возмутилась: для такого поселка нужна больница, но пока ее построят, необходимо хотя бы несколько комнат:
- Вы подумайте: принимать больных где-то нужно? Нужно. А если кто-то заболеет, да еще в такую погоду, и его нужно изолировать от других? Нужно. Значит, хотя бы три-четыре койки должны быть. А иначе зачем открывать – чтобы зеленкой помазать царапину? Я не согласна!
Главврач районной больницы попытался урезонить Марию:
- Ну, ты тут, конечно, не командуй! Есть кому подумать, кроме тебя, поняла?
Представитель из области спросил, сколько человек проживает здесь, сколько планируется еще поселить, и пообещал рассмотреть все предложения и, конечно, предложения Марии Васильевны.
К весне в поселке действительно открыли медпункт. Причем не одну комнату, а полдома! Мария стала полновластной его хозяйкой и тут же нашла себе помощниц: две девушки стали работать санитарками, а медсестру она рассчитывала найти летом, когда приедут студенты.
В марте привезли новую партию добровольцев. В большинстве своем это были мужчины средних лет. Говорили, что среди них есть те, что были реабилитированы по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 года. Тогда из тюрем и лагерей вышли миллионы. Многие из них не могли вернуться в свои родные места и пользовались случаем начать новую жизнь на новом месте. Безусловно, нельзя сказать, что все были невиновны – среди них могли оказаться и настоящие преступники, но сюда, на целину, отправляли, конечно, не всяких.
Оставшаяся часть зимы прошла относительно спокойно. Сашка долго пролежал в больнице, вернулся исхудавшим, но здоровым.
Жизнь текла своим чередом. Целинники уже полностью привыкли к этим местам, налет романтизма, которым было окружено все, что происходило тут, постепенно сходил на нет. Правда, говорили, что летом приедут студенческие отряды, которые будут работать на уборке урожая. Вот они настоящие романтики! Управляющий ворчал по этому поводу:
- Детей мне здесь только не хватало! Им подавай танцы, кино, развлечения. А здесь нужно работать!
Весна в казахстанских степях совсем не похожа на ту, что привык видеть Петр дома. Весна в этих местах – мимолетное время года – наступает быстро, и очень скоро ее сменяет жаркое лето. Но есть в этих местах своя, неповторимая прелесть. Вся степь с весной преобразилась до неузнаваемости. По зеленеющим просторам озимых разлилось целое море, красно-жёлто-оранжево-белое море цветов – тюльпанов. Трактористы каждый вечер привозили их охапки и дарили женщинам, ставили в банках в своих вагончиках.
Мария, сидела за столом и заполняла журнал здоровья, который каждый квартал следовало отправлять в район. В дверь осторожно постучали.
- Да, входите! – ответила она, не поднимая головы.
- Разрешите?
В дверь заглянул высокий мужчина. Его темные, с проседью волосы были зачесаны назад, в руке он мял кепку.
- Да, проходите. Что у вас случилось?
Мужчина зашел, и Мария увидела, что рукав рубашки и рука от кисти до локтя в крови.
- Что произошло?
Мария встала со стула, подошла к посетителю.
- Да вот, я сам не понял, как это случилось, - виновато промямлил мужчина, - хотел достать зерно из очистителя, а он вдруг заработал...
- Снимите рубашку, - скомандовала Мария, подойдя к рукомойнику и начиная мыть руки.
Рана оказалась в нескольких местах довольно глубокая, и Мария понимала, что нужно бы ее зашить, однако у нее не было инструмента.
- Я прочистила рану, продезинфицировала ее, но наложить швы я пока не могу – нет инструмента, - словно оправдываясь, сказала она.
- Ничего, заживет, - проговорил пациент, надевая рубашку.
- Садитесь, - указала на стул Мария, - я должна завести на вас карточку. Фамилия, имя, отчество? Год рождения?
- Строгов, Дмитрий Иванович, - произнес мужчина.- Двадцатого года.
- Кем работаете?
- Агрономом.
Мария вдруг почувствовала, что ей хочется говорить с этим человеком обо всем.
- Вы недавно здесь? – спросила она.
- Недавно. Освободился по амнистии и решил приехать сюда.
Мария взглянула на него. Серые глаза внимательно смотрели на нее, в них была такая печаль, что Мария сразу отвела взгляд.
- А за что сидели? – спросила она.
- Да можно сказать, ни за что, но об этом я расскажу вам как-нибудь в другое время. Хорошо?
Это звучало как приглашение на встречу. Но Мария отбросила эти мысли.
- Придете завтра утром на перевязку. Сегодня постарайтесь не натруживать руку, чтоб не открылось кровотечение. Я наложила повязку, но рана глубокая...
- Я обязательно приду, - пообещал Дмитрий и вышел.
Мария весь остаток дня думала о нем. Чем он ее взял – она не могла сказать: не красавец, высокий, худощавый, седой... Но было в нем что-то такое...
Лида, санитарка, убиравшая медпункт, увидев Дмитрия, едва дождалась, пока он выйдет.
- Мария Васильевна, какой мужчина! – воскликнула она, закатывая глаза. – Какой мужчина!
Мария просто пожала плечами, не желая выдавать свои мысли.
Апрель подходил к концу, поля уже колосились, активно готовились площадки для зерна, а дорогу на элеватор активно строили: бульдозеры и грейдеры устраивали откосы, обочины, поднимали проезжую часть, делая насыпь.
Строительство новых домов шло более активно: все помнили тяжелейшие условия зимы, и многие механизаторы после работы в поле или в мастерской шли на строительство домов. Работал там и Петр. Ему уже выделили комнату в одном из домов, и он ждал, что в мае-июне приедет Зоя с сынишкой.
Петр очень скучал по ним, иногда даже впадал в такое состояние, когда готов был бросить все и ехать к ним...
А Зоя не знала, как быть. Если выписываться и ехать к Петру, то квартиру нужно сдавать. А если там что-то не получится, то возвращаться будет некуда. Вернее, снова в общежитие. Но в конце концов она решила, что важнее, когда семья вместе, а квартира – дело наживное!