Мурчин сорвала с себя салфетку и рывком бросила ее об пол:
-Так-то ты учишься! Что я узнаю о тебе в первый же день? Что тебя выгнали с занятий! Ну ладно, я ничего не делаю и предоставляю тебе возможность исправиться! А ты тут гуляешь…
Раэ, еще не успевший отойти от песни, застыл в замешательстве. И первой его мыслью было то, как же осунувшийся Рогни Рахвар похож на Согди Барта! А ну как сейчас это броситься в глаза кому-нибудь из присутствующих! Вот сейчас принц Лаар глянет и…
И принц Лаар подал голос:
-Как вы посмели сюда сунуться без моего разрешения! Ах, это ты, Согди? Ты вообще как смеешь показываться мне на глаза? И это после того, что ты помогал моему братцу меня дурачить? Прочь пошел!
Согди быстро пробрался в кабинку, стало тесно. Он поспешно поклонился принцу:
-Ваше высочество! Позвольте с вами объясниться… я отговаривал принца Рансу от розыгры…
-Убирайтесь вон! Как вы вообще посмели показаться мне на глаза? Как вы вообще смеете здесь появляться? Разве вас на сослали в Дилинквар?
Похоже, Рахвары умели пользоваться обстоятельствами: Рогни, не вставая с пола, просто перекатился, двинув коленями, за занавеси и был таков. И правильно: он и так привлек к себе слишком много внимания для разведчика. Согди же, напротив. поспешно, обмел полами упелянда мраморные плиты кабинета и проскользнул ближе к принцу – он, должно быть, решил ловить за хвост удачу. Когда ему еще выпадет возможность столкнуться с принцем с глазу на глаз и попытаться оправдаться? Должно быть, в Ивартане, когда все друзья шкодника Рансу попались под горячую руку, он был лишен возможности лично оправдаться перед Лааром.
-Поймите, ваше высочество, я не в том возрасте, чтобы поощрять дерзкие выходки Рансу…
-Не заговаривайте мне зубы! Я не для этого сюда пришел! Убирайтесь! Я сейчас позову Дилияра!
-Вот что, - влезла Мурчин, - поговорите с сударем Согди, ваше высочество. Да-да поговорите, - повторила она с нажимом, - может, вы смените гнев на милость. Выслушайте его, и будьте более справедливы, чем ваша матушка Алэ. И покорнейше прошу прощения, что нарушаю ваше уединение. Но этот мальчишка – мой ученик, и я отвечаю за его воспитание. Позвольте его забрать!
Еще бы он ей не позволил, подумалось тогда Раэ.
И он ощутил цепкие когти на своем ухе. Его силой тряхануло, как тогда, когда Ронго перенес его в покои ведьмы Лиоты, и он почувствовал, как с небольшой высоты, как будто в темноте оступился в яму, прыгнул на ворс мягкого ковра.
-О! Не промахнулась! – сообщила над ним Мурчин, – а то бы сейчас на мостовой валялись! У меня все лучше и лучше получается перемещаться1
Раэ поспешно оглянулся, его ослепило солнце, готовое завалиться за горизонт. Он находился то ли на балконе, то ли на высокой террасе, огороженной с внешней стороны витой чугунной оградой.
«Я в замке Лэ, - догадался Раэ, - в ее покоях».
После бегства из башни принцесс Мурчин больше не пыталась как-то снова вытянуть из Раэ какие-то признания и даже стала выказывать некоторую отчужденность. Внешне она себя держала весело, болтала о пустяках, будто ей все нипочем. Все время намекала или касалась в разговоре того, что согласна его отпустить, как только он поживет год в школе, и если после этого он сам не решит остаться… Считай, что уже отпустила… Что-то в этом проскальзывало даже мстительное – на, мол, получи, раз ты не хочешь мне открыться. Она избегала оказываться с Раэ с один на один, да и тогда, когда они прибыли в Дарук, у ведьмы было достаточно поводов для того, чтобы захлопотаться и впрямь подзабыть о своем ученике. Прибыла она всего на несколько дней ранее «Звезды Майяр», но в замке Лэ, где должен был остановиться Теро Наюнеи со своим синклитом, ее уже заранее ждали приготовленный покои из нескольких комнат на вершине одной из башен. Нашлась там каморка и для Раэ. Мурчин была занята тем, чтобы пристроить в школу своего воспитанника, и тем, чтобы не ударить в грязь лицом при встрече «Звезды Майяр», на которой она должна была лететь в Ортогон, и которую вынуждена была опередить. Ее это и впрямь здорово заботило. Как понимал Раэ, внешне ничего такого из ряда вон выходящего не было в том, что придворная дама выполняла приказ канцлера отбыть в Ортогон, и при этом предпочла путешествовать самостоятельно, в то время как у нее был выбор лететь с другими приближенными канцлера. Ну, захотела вот так и захотела. Ну, оказалась на месте чуть раньше остального двора – только и всего. Но это внешне. На самом деле новоиспеченной придворной было бы правильнее неспешно лететь на «Звезде Майяр» и обзаводиться новыми знакомствами и связями, не откалываться от двора, в который ступила лишь одной ногой. Теперь, по прибытии, когда другие неприятности отпали, Мурчин была обеспокоена тем, чтобы ее полет впереди роскошного корабля-города не выглядел слишком уж странным для посторонних глаз и имел красивое объяснение, а так же ведьма готовила благопристойное объяснение для канцлера тому, что же произошло в башне принцесс.
Она всеми правдами и неправдами пыталась выхлопотать себе почетное место среди знати Ортогона на пирсе в день прилета «Звезды Майяр». Что она там наплела канцлеру по поводу своего поспешного отбытия, что там рассказала про взбесившегося Ирвульда Джольдзана, для Раэ осталось загадкой. Главное, что Мурчин по-прежнему осталась в синклите канцлера в том же почетном положении и поудобнее расположилась в одних из лучших покоев замка Лэ.
Но обо всем этом Раэ мог только догадываться, потому как ему пришлось несколько дней попросту просидеть взаперти. Это время он использовал для того, чтобы хорошенько отоспаться, а потому даже и не пытался вникнуть в происходящее за стенами своей временной спальни – как ему на дубовую бессонную башку пригодятся те или иные отрывочные сведения?
....Воздух на закате был теплым, как парное молоко. Легкий ветер расшевелил волосы и вовсе не охладил разгоревшиеся от песни щеки.
Раэ оглядел через решетку мостовую, поискал взглядом школу, которую отделял от замка Лэ довольно-таки пространный некрополь. Даже поискал глазами жилую башенку, в которой находился его дортуар, и попробовал предположить, какое из крохотных, почти невидимых в свете гаснущего дня окон – его… Да уж, теперь надо объясниться с Мурчин, чтобы попасть туда назад, да и там не очень-то будет, если его ждет недовольный колдун Варью и неприятности с той ведьмочкой…
-Мурчин, я тебе сейчас все объясню, – начал он.
-Не надо, - отмахнулась ведьма и опустилась в жесткое кресло с подлокотниками, которое нарочно было поставлено так, чтобы можно было, удобно расположившись, любоваться закатом, - я не жду от тебя в первый день больших успехов. В тем более, что я кое-чего не предусмотрела. Я не знала, что сюда засунули Рансу, и что он не утратил своего барского любопытства к тебе. Да и Лаар тоже… уж не знала, что он притащится сюда с канцлером. Я знаю, что ты оказался в аустерии против воли.
«Да я тут не просто а аустерии, я вообще тут против воли», - мысленно ответил Раэ ведьме, которая смотрела вдаль утомленным взглядом.
Ведьма была в роскошном черном платье для каких-то особых приемов. Должно быть, она уже там в этот день побывала, судя по ее усталому виду, да и потому, что она с Согди предпочла после этого заглянуть в аустерию. Должно быть, это был один из таких приемов, где не поешь и после которых вправе себя чувствовать усталым.
И Мурчин принялась вытягивать одну за другой угрожающе острые черные шпильки, которые крепили кокошник к ее прически и бросать не глядя их на пол. Что-то в ее взгляде насторожило Раэ.
-Весь этот двор, - устало проговорила она, - нет, это не для меня. Как и весь этот мир… да и для тебя тоже…Ты ночь не был со мной под одной крышей, мне уже не по себе. Я привыкла к тому, что ты сопишь сквозь стену… но давай пока продолжим выполнять наш уговор. Завтра ты приступишь к занятиям. А через неделю у меня очень важное дело для этого двора. Через неделю начнется мое возлежание, как у принцессы Алэ, помнишь? И двор будет наносить мне визиты и дарить подарки. Нанесешь мне визит и ты как мой ученик.
Раэ спохватился – ах да, проклятый обычай Ивартана, где раз в году знатная дама притворяется больной, ложится недели на две в постель, а все наносят ей визит, желают здоровья и одаривают. Вот как! Мурчин теперь настолько там своя, что может себе позволить устроить возлежание?
-Зачем? – удивился Раэ, - мы что, просто так не увидимся?
-Дурачок, - как-то грустно улыбнулась ведьма, - это же ритуал, и ему положено следовать. Ты мне должен на людях пожелать здоровья, одарить меня…
-Чем? – удивился Раэ.
-Я тебе дам сто марок… купишь мне на них подарок.
-А сама себе не можешь?
-Дурень! Соблюдай этикет! И не мотай мне нервы! Я устала за этот день… еще ты тут глотку дерешь в аустерии с дикими песнями!.. В общем, на все сто марок…
-На сто марок можно десять коров купить! Мне их что, пригнать тебе… где ты там собралась возлежать?
-День от тебя отдыхала, надо бы еще отдохнуть, а ну заткнись! Коровами он мерит! Пойдешь в банную лавку и купишь мне лучшую губку!
-Тебе не кажется, что это слишком неприличный подарок? – спросил Раэ, - это же банная вещь! Порядочным дамам такое не дарят!
-Отстань со своей семикняжьей моралью! Дам тебе сто марок, встал, пошел в банную лавку, купил, принес…подарил в присутствии других посетителей.
-Может, что-нибудь другое, более приличное?
-Нет?
-А почему сразу не панталоны? Оранжевые! Как у Согди Барта?
Продолжение следует. Ведьма и охотник. Неомения. Глава 13.
