Бобрый вечер!
Сегодня я снова не слишком общественница. В народе, как мне показалось за это непродолжительное время, некоторый (и недолгий) спад политических обсуждений.
Вряд ли это касается всей страны, но сельскую и находящуюся в тесных отношениях с селом часть, точно затрагивает. Ибо картошка.
Когда дело доходит до нее, можно увидеть даже чудо, когда ни на что не способная фифа с ресницами до плеч и когтя́рами до колен, стабильно падавшая с платформ, если нужно было 5-литровую бутылку воды поднять, внезапно оказывается пригодной к сельхозработам.
Так что у нас сейчас "Сэло и Люди" и степень политизированности несколько упала, что лишний раз доказывает, что политозабоченность - признак наличия лишнего времени, которое требуется убить.
Вторая тема тоже носит сезонный характер: это хасиды. Они приезжают каждый год, и каждый раз это обсуждается, словно снегопады, которые СМИ каждый год умудряются подать как стихийное бедствие.
Получается, что у нас сейчас картошка, хасиды и какая-то там ваша подводная лодка, в которую вроде бы знатно попали. Но хасиды – важнее, а картошка – тем более.
Да: степень значимости хасидов падает по мере удаленности от Черкасской области. У нас же это перманетное зло. Правда, это относится в основном к среднему и в заметно меньшей степени к старшему поколениям.
Для последних это просто "якись чудики".
Для средних - твари.
А для молодых они вообще ничего не значат.
Теперь сеанс обратной связи.
Сомнительная сила общественного воспитания
«Да, про детей точно. Если в 7 лет мы чуть ли не на память учили биографию Ильича, и нас дрессировали благоговеть перед советской властью (при чем мы с детской непосредственностью принимали это за чистую монету), то грянул 90-ый и за какие-то считанные не то что года, а месяцы, мы стали все воспринимать по другому.
Царский режим оказался хорошим, советский - так себе, ещё и в Бога оказалось можно верить. Причем рассказывали нам это те же самые учителя, которые учили благоговеть перед Ильичем.
И нас все эти перемены даже не удивляли.»
Я помню, как Крокодил рассказывал мне, что он еще до школы мечтал родиться во времена Гражданской войны и умереть за Советскую власть, играл в Ильича, делая из мякиша чернильницы, которые наполнялись сухим северным молоком, по полдня маршировал по любому месту и орал революционные песни безо всякого принуждения, а его мама всецело это поощряла.
А на его вопрос, кто такой Бог, она ему ответила, что был такой хороший человек, которого потом за его доброту богом назвали. "Вот пройдет – сказала она, – сколько-то времени, и Ленина тоже богом назовут, потому что лучше его трудно вообще кого-то представить".
Да нынешней малышне такое воспитание и не снилось! Особенно учитывая, что в крокодиловом (и вообще советском) случае оно укреплялось довольно узким информационным спектром.
А я тогда его слушала и вспоминала одного древнего деда, рассказы которого впитывала в детские времена. Дед помнил еще царский период и с усмешкой рассказывал, что при царе их какой только ерунде не учили: и в бога верить, и царя почитать, а потом оказалось, что никакого бога нет и все это именно ерунда.
Фактически дед подтвердил, что правда – это поддерживающийся текущей моделью общества продукт коллективного соглашательства. Хотя и вряд ли он это осознавал.
Помер он до 1991 года. Иначе вполне мог иметь шанс продолжить линию и сказать то же самое о Советской власти. Многочисленные примеры у нас перед глазами живут.
И я не верю, что в современном жалком опушнянском недонационализме силы больше, чем в царской или советской идеологии.
А как считаете вы, господа-товарищи? Неужто он вам таким могучим кажется, что выдержит то, с чем не совладали титаны былого?
А то, может, я вообще не на ту сторону ставлю и величайшее чудо в истории недооцениваю?...
Воспитание (и особенно коллективное воспитание) никогда не гарантирует результата и чаще всего является проявлением родительских (и особенно коллективных) страхов перед миром вообще и своими детьми в частности.
Отсюда и желание воспитать их так, «штобы вотъ насафсем, штобы вотъ рас и нафсихда».
А потом проходят годы, или десятилетия, и жизнь с веселым разворотом дает тебе пощечину, и «На! Любуйся!»
Убеждения
«Дословно не помню, но, кажется, Лев Толстой говорил, что самые глубокие убеждения подвижны, т.е. изменчивы, а вот постоянные - это поверхностные убеждения, когда человек думать не хочет, решил - и точка.»
Правильно Левниколаич говорил!
Чаще всего убеждения являются если и не результатом внушения той или иной степени, то итогом жуткого нежелания думать дальше.
Неудивительно, что они то и дело трещат по всем швам. А поскольку над этим печальным обстоятельством тоже нужно думать, человек начинает сочинять надстройку над треснувшим конструктом, объясняя, что на самом деле это было вовсе и не позорное поражение, а очень даже свидетельство в пользу!
К старости он носит на себе уже целую тонну такого убежденческого бреда, из-за которой и жить тяжко и умереть боязно.
Надежность как иллюзия
«Хм, однако..
Я в жизни предпочту иметь дело с человеком, убеждения которого мне известны, даже если они не совпадают с моими, чем с человеком, убеждения у которого отсутствуют вовсе.
После "точной оценки ситуации" человеком без убеждений легко можно и нож в спину, образно говоря, получить.»
Так не только Вы предпочтете, но и почти все. Я и сама себя иной раз ловлю на аналогичных чувствах, хотя знаю их нелепость и тут же устраняю.
Ничего удивительного: в основе общественных отношений лежит страх и любые средства хороши, которые позволят если и не устранить причину страха, то хотя бы сам страх притушить.
Проще всего это сделать, когда тебе КАЖЕТСЯ, что находящийся перед тобой объект тебе известен и надежен (сиречь предсказуем).
А если неизвестен и, соответственно, непредсказуем, то не-не-не – это уже страшно, это Тёмными мир, это Нифльхейм и там йо́туны живут.
Я еще давным-давно однажды не выдержала и высказала это Крокодилу, после чего состоялся целый цикл из одних из наиболее интересных бесед в нашей жизни, после которого все прошло.
Нет, он и не пытался убедить меня в том, что он надёжен: ему такое и в голову не приходит и уж тем более ему не придет в голову на вопрос «надежен ли ты?» ответить «Да!»
Вот почти уверена, что на такой вопрос он бы ответил что-то типа «Не знаю: это смотря как посмотреть».
Так вот он тогда показал меня что в нашем культивирующем мораль обществе, в котором редкий индивид признается в аморальности и не так уж много тех, кто хотя бы похож на таковых, во все века как-то подозрительно много было разного рода предателей и подонков.
Я, конечно, не могу изложить все наши беседы, ибо невозможно сие, но есть такая глупейшая черта женской субкультуры (которая, как и любая субкультура, основана по большей части на коллекционировании разного хлама) как уверенность в том, что:
- Женится – будет мой!
- Рожу ему детей – привяжется, как миленький!
- Мы уже 30 лет вместе: куда он уйдёт?
Удивительно живучие стереотипы, хотя вся наша жизнь учит тому, что захочет – именно как миленький и уйдёт. И не удержат его ни выводок детей, ни бумажка, свидетельствующая о том, что ваши отношения стоят больше того, чего они реально стоят, ни венчание, ни совместное ведение хозяйства.
Признать это готовы многие, ибо законченных дуp вокруг все же не так уж много (правда, это только мое допущение), но делается это намного реже, поскольку тогда придется признать и то, что жизнь в принципе непредсказуема и ничему нельзя доверять вполне, а это опять же вытаскивает на горизонт знамена Нифльхейма и вот уже слышен топот йотунов.
«Брррр! Нут, лучше уж я буду продолжать верить в бумажку о браке.»
Да, с Крокодилом я не чувствую стопроцентной уверенности, но я это осознаю и потому чувствую себя спокойнее, ибо в гораздо большей безопасности находится тот, кто всегда настороже, чем тот, кто в ней уверен изначально: таких лохматили от начала века и доныне.
В супы попадают в первую очередь те петухи, которые больше прочих думали о каких-то там гарантиях или о любви сюськавшейся с ними хозяйки (кстати, скорее всего, искренне сюськавшейся).
Да, я понимаю, что для меня Крок – это главным образом мое (еще неизвестно, насколько адекватное) представление о Кроке, которое еще нужно постоянно корректировать, поскольку он же и сам постоянно меняется. И ни одна из версий никаких клятв не произносит.
Да, это требует дополнительных сил.
Но зато, какие у меня плюсы!
- Свежесть отношений. Здесь нет места повтору одних и тех же заезженных фраз и действий, делающих жизнь похожей в лучшем случае на дежавю, а то и вовсе на «день сурка».
- За эти годы я, считайте, уже раз десять успела побывать замужем и каждый раз за интереснейшим человеком!
- В семье от отсутствия убеждений одна польза: не имеющий настоящий убеждений никогда не станет с вами драться за идеологическую химеру, ибо ему не за что воевать. Зато любой вопрос он будет рассматривать предельно беспристрастно. В итоге поводы для войны стремительно сокращаются, а возможности для анализа возрастают в разы!
- Уж если он со мной, то точно не из-за бумажки. Значит, ему со мной действительно нравится. И это не может не льстить.
В общем, это я сказала к тому, что все эти представления о надежности и незыблемости, как отдельных людей, так и мира в целом, можно смело выбрасывать на помойку.
В принципе, последние хотя бы несколько десятилетий (хотя бы только нашей истории) должны были показать, чего на самом деле стоит все это «великое, доброе, вечное».
Для пчелы, родившейся в июне (умрет месяц спустя), лето – вечно, а вот августовско-сентябрьским жизнь дает шанс подумать над тем, что не всё то правда, что деды глаголали. Жить в эпоху перемен - великое благо!
Странные войны
«Возможно, у меня искажённое представление о былых войнах, но вот не могу себе представить, что в предыдущую мировую одна сторона (неважно какая) впадала в эйфорию от пары подбитых вражеских танков, а противная - в уныние.»
Да, у Вас, как и у абсолютного большинства наших сограждан (даже мужчин, не говоря уже о женщинах), представление о войнах несколько перекошенное.
Для нас (и на подсознательном уровне и для меня тоже) война в таком самом-самом классическом виде – это Великая Отечественная.
Но это только одна из примерно 15 тысяч войн, известных сейчас зачем-то еще живущему человечеству.
А в реальности наиболее кондовая война – это когда две небольшие группки самцов устраивают нечто похожее на недавнюю нашу районщину, после которой один–два участника будут убиты.
После невероятно долгого периода похожих войн начались трансформации, которые не прекращаются и сегодня. Просто нынешняя война намного ближе по своей структуре к войнам рыцарского периода, чем к Великой Отечественной
Сейчас невозможно (и главное, бессмысленно) собирать такие гигантские массы людей, как 100 лет назад, когда жизнь отдельного солдата стоила немногим больше его обмундирования, но при этом могла принести немалую пользу.
Сейчас все это стало многократно дороже, большие скопления людей можно уничтожить в один момент, разница между недавно обученным ополченцем и настоящим псом войны становится все более впечатляющей, а техника – все более совершенной и дорогостоящей, что делает ее подобием полного рыцарского снаряжения далеких времен.
Рыцари же, как и, скажем, «искандеры-посейдоны» не могут производиться массово, как снаряды для «Катюш». Поэтому в настоящее время потеря 10 суперсовременных танков, да еще и с опытным экипажем, в чем-то аналогична гибели 10 рыцарей в сражениях Средневековья, когда это и в самом деле был большая потеря.
Войны массового типа, по крайней мере, на некоторое время, уйдут в прошлое, уступив место конфликтам все более профессиональной публики. Со стороны рано или поздно может стать похоже на спорт, благо из спорта в армию тащится очень многое.
К слову рыцари смотрели на войну именно со спортивно-состязательным прищуром и коммерческим уклоном. В общем, кому война, а кому "Бриллиантовая лига". Да и дренвие греки роднили гимнастику и войну.
Поэтому в этой войне совсем другие масштабы, как и в других недавних войнах, типа сирийской, иракской или других.
По сути же дела в современных войнах с изначальными войнами общего только одно: план уничтожить друг друга. Сам же характер реализации этих планов зачастую находится на том же расстоянии, на какое искусственное оплодотворение отстоит от «классики».
Добавьте сюда то, что нынешняя война, с одной стороны, ведется неведомо на каком расстоянии, а с другой - обсуждается каждым встречным-поперечным «независимым (в т. ч. и от логики) экспертом», отчего реальная война обрастает сразу несколькими параллельными.
В итоге, как это нередко случается в связи с другими событиями, какой-то человек, который не воюет сам, у кого тоже никто не воюет, и который вообще чуть ли не в другом полушарии живет, да притом так живет, как наши предки и нафантазировать не могли, мается-мается, мается-мается, а потом выходит на центральную площадь своего вполне комфортного городка и обливается бензином, превращая себя в подобие полуфабриката.
Т. е. виртуальные конфликты и беды сейчас сплошь и рядом перекрывают если не реальные беды, то уж реальный комфорт точно.
Беллотто
«Меня поразил художник Бернардо Беллотто. Честно говоря, первый раз в жизни испытала такие чувства, глядя на картину. Вроде бы ничего особого, но такое впечатление, что я там родилась и живу.»
Вот у нас нечто похожее. Очень ощущается присутственность в том времени. Оно смотрится не удивительным и не картонным, а очень живым и естественным.
Жертвы
«"несколько десятилетий назад мы даже не с семи лет, а с более раннего возраста тоже пели гимны во славу Ильича и все в таком духе."
Если бы во славу Ильича приносили человеческие жертвы и устраивали гладиаторские игры, с его культом до сих пор всё было бы в порядке.»
Да, с одной стороны так, но не совсем. Боги требуют жертв, но желательно, чтобы характер жертвоприношений не слишком противоречил предыдущей культурной матрице, как и прочие элементы. Хотя бы внешние.
Те, кто знает, с какими проблемами столкнулись ранние христиане, когда только начали размножаться в римском обществе, знают и то, как поспособствовало их радикальному приумножению заимствование ряда черт из предыдущих культов.
Поэтому человеческие жертвоприношения во славу Ильича, конечно допустимы, да и они фактически и совершались (Красный террор далеко не всегда был обоснован хоть чем-то кроме желания принести кого-то в жертву светлому коммунистическому будущему), но в классическом варианте, каким его изображает кинематограф, где жестокий языческий жрец перерезает горло кому-то невинному (обязательно невинному, иначе неинтересно!), могут вызвать непонимание общества.
Это не значит, что общество такое хорошее: никакое оно не хорошее. Просто оно привержено традициям, а традиции гласят, что ножом по горлу – не по божески. А если сотню-другую поставить к стенке после очередного «самого гуманного суда», мало отличающегося от приговора инквизиции – это совсем другое дело.
Поэтому жертвоприношения помогли бы продлить культу жизнь, но это должны были бы быть, скажем, расстрелы врагов грядущего Царства Ленина.
Гладиаторские игры у нас есть: некоторые виды профессионального спорта, где нередки смерти. Другое дело, что устраиваются они не во славу Ленина, а во имя современной цивилизации, доказывая, что она – лучшая!
Но говоря о крахе коммунистической идеологии я бы сделала акцент на то, что она к моменту своего распада резко подешевела, утратив сверхцель, без которой никакого мощного вектора, за которым пошли бы люди, не будет.
И тут уже никакие жертвы не помогли бы, ибо там где нет сверхцели, любая жертва превращается в очевидное всем заурядное преступление того или иного масштаба.
Решение проблемы архетипов
«"Скоро список неинтересных им пораженцев пополнится еще и националистами."
Пусть так, но этого хватит на поколение. Вся история Опушки как независимого государства (от первых опытов до наших дней) это история поражений. И никого данная тенденция не смущает.
Наверное нужно последнее, окончательное Поражение, чтобы что-то изменилось. Что-нибудь уровня превращения Опушки в радиоактивную пустыню.
Может быть, так случится уже в этот раз, может быть, в следующий.»
Ну, вот поэтому мы с Крокодилом и не особо-то верим в человечество и его будущее.
Сначала оно заменило мир обществом, которое в итоге и начало считать всем миром. А потом это самое общество заменило комплексом его симулякров, в итоге начав педалировать только некоторые из них, думая, будто они и есть мир.
Результат: вполне вот нормальные, вроде бы, люди могут начать говорить, что в рамках устранения мешающего их ментальным конструкциям архетипа нужно превратить в радиоактивную пустыню часть вполне реального мира.
Нет, конечно, можно и так, в конце концов, величие нашего вида держится в первую очередь на том, что мы уничтожили множество других видов, а величие нашей цивилизации в том, что она тем или иным способом уничтожила прочие.
И не будет ничего принципиально жуткого и удивительного в том, если политическое и духовное величие Хладолесья будет обеспечено в основном тем, что за его пределами, кроме пустыни ничего и не будет. На самом деле это общепринятый алгоритм: осознавать свою значимость удобнее всего на трупах молчаливых конкурентов.
Но! Придется здорово поработать. Ведь плохой архетип, как ни жаль, не только Опушка имеет.
Так что нужно будет еще и прибалтов… того. Польшу тоже надо – обязательно надо! Грузины какие-то стpёмныe, на казахов надежды нет, японцы на наши исконные Курилы пялятся, армяне вон тоже начали права качать, американцы – вообще молчу, а уж об англичанах и говорить нечего!
А сколько у них пособников?
Нет, много еще зла живет на земле, ох, как много! И как же мало у нас в шахтах ядерного оружия, как же мало!
Но мы – русские – общность людей, объединённых величайшей в истории духовностью! Мы трудностей не боимся и нас не сломать! А посему, давайте жить так, чтобы не было мучительно больно, что каждому ядрёнбатон не послали!
Аминь!
Гитлерюгенд?
«У нас тут инфа проскочила, что ваш новый-главный воен, сильно удивлён. Мол, почему жениться можно с 16, а воевать - только с 18?! Да, ещё какие-то бошки, высказывали мнение: "Дети, тоже пойдут воевать, рано или поздно, это необходимость." Что, у вас говорят?»
Я пока ничего не слышала. Но я в последние дни намного меньше контактирую с аборигенами. Да и честно говоря, хочется немного отдохнуть от них. Могу, конечно, позвонить уйме людей, но что-то прям с души воротит. Может и узнала бы что-то интересное, но не хочу.
Для нас такой плотный контакт с совершенно чуждыми нам людьми не свойственен, а за эти полтора года мы превысили лимит подобных контактов во много раз, тогда как раньше и до лимита не добирались.
Если бы не некоторые обязанности, ушла бы к Крокодилу в лес и плевать, что там уже прохладно.
А вообще человек не рассчитан на общение со слишком большими сообществами. Все его ресурсы начинают давать сбои, когда вокруг становится просто слишком много людей, с которыми надо как-то выстраивать отношения. Отсюда и разные косые и уродливые общественные институты, типа власти, направленные на решение этой проблемы.
Но подозреваю, что это просто неплохая тема для разговора, в рамках которого можно основательно охать и ахать.
В принципе можно было бы и детей послать, но стоит только вникнуть в нюансы, чтобы стало ясно, что таким образом проблему не то что решить не удастся, но и хоть сколько-то затянуть конфликт не выйдет.
Повторюсь: нынешняя война – не Великая Отечественная. Боеспособные подразделения, укомплектованные многочисленными подростками или женщинами уже роли не сыграют.
Сейчас ближе к средневековым войнам, в рамках которых детей не жалели, но в качестве орудия рыцарям под копыта не бросали, ибо бессмысленно. Если же учесть, что средневековый ребенок, как и ребенок времен Второй мировой был, хотя и невысок, но куда более крепок и боевит, то ситуация получится еще хуже, ибо разница между «рыцарем» и «дитём-ополченцем» становится вообще колоссальной.
Ну и прежде чем брать 16-летних, наверное, нужно тех, кто моложе 27 начать брать, что пока что случается не повсеместно.
Мы, наверное, и в самом деле живем в конце христианской эпохи, конец которой (с христианской точки зрения подающийся как Конец света) характеризовался эпидемиями, войнами и ВОЕННЫМИ СЛУХАМИ. Очень интересный нюанс: войны и военные слухи.
Думаю, таких слухов будет еще очень много. После окончания войны, если будем живы и если не потеряем интерес (или силы) к изучению общественных процессов, можно было бы подытожить, какой процент обещанного, что вносили в «подождите, скоро это обязательно будет!» произошёл реально.
Некогда Крокодил провел аналогичное исследование на несколько иную тему, после чего полностью потерял интерес к выборам как явлению. Возможно, снова сподобится.
Продажность
«автор много рассказывает, что молодые кабанчики к политике равнодушны, но очень любят деньги. Поэтому и убеждения они будут менять в зависимости от суммы: сейчас посчитают, что выгоднее прекратить воевать, завтра им зеленой бумажкой помашут, и они опять напишут что-нибудь типа "никогда мы не будем братьями, мы свободные..." и нож в спину воткнут.»
У вас, Яна, прямо идея-фикс. И притом избирательная память. Иначе бы запомнили, что старшее поколение любит деньги намного больше молодого. А молодежь жаждой наживы поглощена куда меньше своих родителей.
А то что в деньги верят в больше, чем в политику, так деньги и предавали реже, чем любая власть. Но и в капитализм они не верят, просто веря в то, что когда ты более-менее обеспечен, чтобы снять квартиру (вкалывать, чтобы потом купить ее, готовы все меньше), и средне в ней жить – то и хорошо.
Отсюда и все большее распространение дауншифтерства.
А то, что они однажды снова "никогда не будут братьями"… Не уверена, что они это когда-то скажут, поскольку обычно это говорят именно те, кто изначально в братстве клялись и «зуб давали».
А этим людям никакого братства особо и не нужно. Вернулся домой, залогинился, и нормально. Им даже дети не шибко нужны, какие, наfиг, братья?
И вы, Яна, им так же неинтересны, как и миллиарды Гейтса, как и политическая слава т. н. «владык мира», большинство которых как не клоуны, так маразматики или банальные старики, ничего кроме работы не видевшие.
И выткать вам в спину нож – это от их еще заслужить нужно, ибо они существа нежные и слабенькие, а втыкание ножа сил многих стоит, покоя лишает (основная, наверное, их ценность) и вообще может боком вылезти.
Да я уверена, что вы и сами, несмотря на весь свой сетевой пыл, ни одного ножа ни в кого не воткнули. Ну, в спину-то такая достойная женщина, я не сомневаюсь, не воткнёт, но в грудь-то, думаю, тоже было не слишком много клинков загнано.
Однако ирония меня несколько утомила. Скажу проще: вы, Яна, имеете мир размером с горошину, на которой есть только конфликт Опушки и Хладолесья. И потому вы боитесь.
Ну, бойтесь дальше: должна же система кого-то кушать.
…
Всем остальным – мои наилучшие пожелания и до встречи!
