-Да кто посмеет? – четко спросил Раэ над сундуком, - вы – принц. Я – могила. Мурчин тоже никому не говорит, что она росла с вами. А если кто узнает… ну… не знаю как… Так ему головы не сносить, верно? Лучше тому, кто узнал вашу тайну – помалкивать…
-Да мне все равно, сколько человек знает о моей тайне! Главное я – я! - о себе знаю, что обречен подохнуть на помойке! В одиночестве!
-Сударь! Из уважения к вашему рангу вы не должны так говорить… да и вообще… неправда это все… Если бы так просто все можно было угадать в судьбе человека, так… мы бы все под счастливыми звездами рождались! Я знал одного городского пьяницу в Авадане, так он в один день с князем Лэ Морвином родился и требовал, чтобы ему за это в день рождения князя в кабаке налива…
-Да это у вас, простецов, так! На вас звезды никак не действуют! Я вот, к тебе и пришел выяснить, что вы такое делаете, что они на вас не действуют! Ну, отвечай!
«Вот насел!» - подосадовал Раэ.
-Ваше высочество, да разве может человек зависеть от какой-то там звезды, которая непонятно вообще где находится! Может, ее вообще нет!
-Чушь не пори! Скажи, что вы делаете, чтоб от звезд не зависеть!
-Может, ее придумали, а на самом деле ее нет…
-Нет? Она в созвездии Ворона! Его любой дурак может увидеть в апреле, даже глазами простеца! Что ж ты за невежда такой!
-Допустим, что такая звезда существует, но правда ли то, что вы под ней родились? Вы знаете Мурчин так же хорошо, как и я – она соврет недорого возьмет. Кабы было все именно так, ваши колдуны давно бы вычислили, когда вы родились и давно бы…
-Да как бы не так! – еще больше раздражался принц Лаар, - я же вчера сразу направился к маменьке. Она обкурилась дурманом до одури, да так, что я ее не сразу растряс! Валялась на подушках, ушла гулять духом по семи небесам…
Раэ вспомнил, какой увидел наложницу Алэ в той спальне, куда попал вместе с Лааром через портал. Вспомнил, какой у той был опустившийся вид и не усомнился в том, что она продолжила пребывать в столь же плачевном состоянии.
-Так она была не в себе, и…
-Она не могла лгать! Я из нее все вытянул! Она скрыла ото всех час моего рождения, назвала другой! Повитухи, которые ей помогали, тоже промолчали. Ведь они все были из нашего ковена, тоже свою выгоду имели! А сейчас она призналась… сказала, что тогда готова была душу заложить, чтоб родить наследника. А сейчас ей все равно, что со мной будет, что с ней будет… Она уже много лет такая. Добилась положения матери наследника и больше ей ничего не надо! Только курить дурман и запивать вином. Как сломалось в ней что-то… нет, не врет она, потому, что ей теперь все равно… - Лаар отмахнулся, как от саднящей боли от воспоминаний о матери, - и… и мне теперь тоже все равно! Я сюда летел, думал, что ты… да вообще я ни о чем не думал! Я не знаю, с кем посоветоваться…
И Лаар соскочил с лавки, скорчил недовольную гримасу, оправил свой модный упеляндишко, явно намереваясь уйти. Но Раэ понял, что вот как раз сейчас-то принцу уходить и не стоит. Он сказал достаточно для посторонних ушей. Надо было это исправить.
Чем-то рассерженный и надутый принц напомнил Раэ его обидчивого младшого, Аксу. Тот, когда попал впервые в казарму из отчего дома, так и норовил обижаться на все и всех подряд – на отца, который отправил его сюда по наущению мачехи, на наставников, которые заставляли его много бегать и плавать, на мальчишек, с которыми у него вспыхивали ссоры на ровном месте и по его вине и не по его - никто из мальчиков не хотел брать его в младшие, отчего тот еще больше дулся и еще больше на всех обижался. И у Раэ тогда не было младшого, которого он бы мог учить и наставлять. Да и жалко ему было этого молчаливого мальчишку, который во время общих игр забивался в угол двора, а когда все собирались в спальне, прятался в гладильной. И Раэ, терпеливо преодолев резкость, желание Аксы запереться, «поиграть в буку», пробил-таки его отстраненность, обидчивость и сумел с ним поладить. Как потом оказалось, это были еще цветочки. Страдавший от одиночества и неприятия Акса выказал не просто привязчивость, но даже прилипчивость, даже ревность из-за дружбы Раэ с Матэ, заставил его лавировать между друзей, и выказал совершенную беспомощность в учебе и быту без своего старшого. Дело дошло до того, что Виррата как-то застал Раэ за тем, что тот сам перебирал за Аксу доспех и насаживал его кожаные пластины на шнур. Наставник на это поглядел-поглядел, постоял немного, затем полез в тетради Аксы, начал того экзаменовать и убедился, что не он делает себе домашние задания. Все думали, что достанется Аксе, но Виррата вызвал в наставницкую Раэ, где имел с ним долгий разговор о том, как же так получилось, что тот записался к младшому в нянечки.
-Ему твою спину на охоте прикрывать, а ты из него соплю делаешь, - сказал тогда Виррата, - будь добр, научись держать руки за поясом, а Аксу научи быть помощником для Аксы.
И Раэ пришлось учиться «не быть нянькой». Кажется, получилось. Во всяком случае, Акса стал делать сам свои уроки, сам варить себе чернила, подружился с Данаэ даже больше, чем с Раэ, увлекся лучной стрельбой и даже стал брать призы. А потом и своим младшим обзавелся, «внучком» для Раэ…
-В звездах я ни в зуб ногой, это правда, - сдержанно сказал он тогда надутому Лаару, - Но в людях-то я разбираюсь. Никакой вы не проклятый, никто над вами не глумится, да и что такого позорного вы совершили? Ничего же! – отчеканил Раэ так, чтобы его слова услышали даже в сундуке.
-Ничего позорного? Ничего позорного? Да надо мной весь Ваграмон потешается из-за того, что я подумал, будто ко мне кат приходил! Я из-за этого улетел в Ортогон…
«Вместе с половиной двора на мою голову», - подумал Раэ.
-Вы зря так думаете, - сказал он вслух, - я вот, например, вас посмешищем не считаю. Я, наоборот, думаю, что вы сумели справиться с серьезным испытанием. Ведь вам пришлось походить как под смертным приговором. И вы не сошли с ума.
Принц Лаар перестал кривить рот, выражение его лица поменялось. Раэ почувствовал, что может продолжать.
-Вот вас, когда вы были младенцем, хотели убить, чтобы Мурони имел только одного наследника. И сколько было тех, кто этого жаждал! Людей неглупых, могущественных. А ваша маменька сумела вас уберечь. Тут ваших заслуг нет, но это говорит о том, насколько вы везучий. Одно это отринет подозрения у всего Ваграмона о том, что во время вашего рождения звезды как-то не так сошлись. Так что насчет того, что в это кто-то поверит… допустим, кто-нибудь это узнает и попытается распространить… Да не сможет! Вы для всех – счастливчик и баловень судьбы. Какой еще Ильгорель над вашей колыбелью?
-Так-то да, но я себя помню взаперти в этой Кнее, в этом глухом лесу… я – тот, кто рожден править – и я оказался на помойке истории, что только подтверждает мое проклятье… Зря я вообще сюда пришел, раз ты так в звездах разбираешься!
-Ну конечно же зря, - бодро сказал Раэ, - Вы же сказали, что это было для вас золотым временем, сударь, так чего вы сейчас его ругаете? -и рассмеялся, а Лаар с удивлением посмотрел ему в глаза, - Думаю, вы напрасно мучаетесь и мечетесь. Вам не нужен ни мой совет, ни какой- либо другой. Вы в состоянии принять свою долю и мужественно понести. А сейчас позвольте мне откланяться. Мне надо успеть столовую на обед.
И тут Раэ спохватился, что его ложки и туес для добавки лежит в сундуке… Вот же ляпнул! Теперь надо непременно выпроводить принца Лаара первым, а он-то уже рассчитывал выйти прямо сейчас… Но тут он увидел, что у принца глаза вспыхнули так, словно в них отразился взрыв звезды.
-А ну стой! Как ты смеешь так пренебрежительно…
-Относиться к вашей беде? А никакой беды и нет. Я сейчас вас выслушал и понял, что вы давно приняли свою судьбу. Что ж, в этом есть определенная доля мужества. Вот и живите как жили. Да – вы живете на помойке, потому, что Ваграмон – это гноище. Порядочных людей рядом с вами нет, кругом одни сплошные сволочи. Чем не гноище? Да, вы питаетесь объедками – половина хорошей еды вам недоступна. Чесночку не хотите? Нет? Это ж сколько вкусной еды идет мимо вас! Я так понимаю, зеленый суп из крапивы вам тоже недоступен! Калиновое варенье вам нельзя! О да, по сравнению со столом простеца ваш стол, ваше высочество, – объедки. А быть принцем Ваграмона – это вообще позор, длящийся дольше, чем жизнь! Вы колдун до мозга костей, подлежите суду и сожжению, и вам управлять кучей позорников, которых тоже следовало бы сжечь. Но вы же ко всему этому приспособлены. Да, вы несчастны, и больше счастливы так, как в детстве в Гландеме, уже не будете. Но вы стойко несете свое несчастье, не так ли?
Взгляд Лаара медленно прояснялся…
-Так… - тихо сказал принц, - Фере… а подожди… зачем тебе идти в столовую? Я тебя в аустерию свожу… только там калинового варенья с чесноком не будет.
Продолжение следует. Ведьма и охотник. Неомения. Глава 11.
