Здравствуйте, уважаемые читатели!
Очень вдохновляют оппоненты. Из недавнего: «…да Антанта сильно помогла. Напомню что война вообще то началась с того что Германия войну объявила нам, а Антанта вписалась за нас подтянув войска и всю войну она нам помогала оружием как могла…». Орфографию и лексику сохранил.
Дальше больше, нормальный диалог невозможен, собеседник готов оперировать только штампами, что выхватил из мутных политизированных источников, у него агрессивная Российская империя спровоцировала Германскую, чтобы забрать проливы в Средиземное море. Вы про «план XVII» или хотя бы про «план Шлиффена» не слышали? Нет, понятно, вам и не нужно. Чрезвычайно довольный собой ниспровергатель ведь изволил напомнить невежде, что благородная Антанта не только за нас заступилась, но и всю войну помогала. Из последних сил, как могла. Просмеявшись, разберемся.
Когда могло начаться
В начале 20 века война могла начаться когда угодно и где угодно. В Европе, Китае, Танзании, Новой Гвинее, везде, где интересы Германии или Австро-Венгрии встречались с интересами Антанты. И начать её могли любые государства из Антанты или Тройственного союза или их союзники.
Рассмотрим один эпизод из «драки за Африку» (1881-1914 гг.). Например, война могла начаться ещё во время Танжерского кризиса (март 1905 – май 1906), где в попытке прибрать к рукам Марокко французы столкнулись с противодействием немцев. Ещё более вероятно начало войны стало во время второго марокканского кризиса (с июня по октябрь 1911 года), особенно после «прыжка Пантеры», которым Германия продемонстрировала Франции решимость забрать Марокко.
Немцы пошли на компромисс только после того, как 21 июля «туманный Альбион» на время вышел из тумана, заявив, что не допустит появлений немецких владений рядом с Гибралтаром. Германия вынуждена была довольствоваться частью французского Конго.
Как итог – рост шовинистических настроений в Европе и особенно в Германии. Премьером Франции (а потом и президентом) становиться Раймон Пуанкаре (о его целях красноречиво скажет прозвище – «Пуанкаре-война»). Последовал очередной виток гонки вооружений, которую выигрывала Германия.
Как начиналось
При очередном casus belli летом 1914 года ведущие европейские страны уже считали себя готовыми к большой войне. Не важно, что эта искра появилась на востоке Европы и не так важна последовательность объявлений войны. Судьбы мира в 1914 году решались в первую очередь в Берлине, Лондоне и Париже. Россия, как защитница Сербии, ввязывалась ситуативно.
После убийства в Сараево 28 июня 1914 года австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда произошел всплеск дипломатической активности в Европе. С французами все понятно – 20-22 июля в Петербург приезжал Пуанкаре с членами правительства заверить Россию в верности союзническому долгу.
С Великобританией сложнее. Мы же помним об особенностях английской дипломатии. Если посмотреть на деятельность английских официальных лиц летом 1914 года, складывается ощущение, что британская дипломатия способствовала началу войны. Глава МИД Великобритании Грей 6 июля встретился с немецким послом Лихновским, заверив последнего в миролюбии России (делайте с Сербией, что угодно?) и в отсутствии союзных обязательств перед Россией и Францией. А вот 8 июля на встрече с русским послом Бенкендорфом Грей подчеркивал вероятность оккупации Сербии Австрией, стремление кайзера к войне и утверждал враждебность Германии к России (не осторожничайте, все равно войны не избежать?).
Англичане как будто намекали центральным державам через массу дипломатических заявлений, часто противоречивых, что не склонны вмешиваться в континентальные дела. Так, 31 июля, в день, когда Германия объявила войну России, Грей гарантировал Германии невмешательство при условии неприкосновенности Франции, но чуть позже английский король в письме кайзеру назвал инициативу Грея «недоразумением».
Российский император предлагал вынести австрийские претензии к Сербии на рассмотрение Гаагской конференции. Но его предложение отвергли даже союзники.
Такой политический менуэт закончился только 4 августа в 23.00 – Альбион наконец резко шагнул из тумана и объявил войну Германии. И это сверхлогично – ведь война с Германией ей нужна была больше всех!
Есть мнение, что немцы до конца не верили в то, что Великобритания может вступить в войну. Что могло их заставить надеяться на нейтралитет англичан – мутная активность Грея или известная практичность островитян, всю историю предпочитавших избегать собственных военных потерь?
Англичане тогда были единственным германским народом в Антанте, а в Германии уже были брошены семена нацизма. Если принять это во внимание, становится понятным популярность у немцев пропагандистского лозунга - Gott strafe England! (Боже, покарай Англию!). Такая почти религиозная история; государство как предатель, государство как Иуда.
Цели
Немного об официальных целях в войне. Что говорит Википедия:
Германия
· Стремилась к политическому и экономическому господству на Европейском континенте.
· Включившись в борьбу за колонии только после 1871 года, претендовала на равные права в колониальных владениях Британской империи, Франции, Бельгии, Нидерландов и Португалии. Проявляла особую активность в получении рынков.
· Квалифицировала Антанту как соглашение, целью которого было подорвать могущество Германии.
· Желала приобретения новых территорий.
Тут всё ясно, добавить нечего. Германия являлась главной зачинщицей ПМВ, у неё были самые серьёзные претензии к сложившемуся мировому порядку.
Посмотрим на стремления союзников по Антанте.
Британия
· Не могла простить Германии поддержку буров в англо-бурскую войну 1899-1902 гг.
· Не намеревалась отстранённо наблюдать за германской экспансией в районы, которые считала «своими»: Восточную и Юго-Западную Африку.
· Вела против Германии необъявленную экономическую и торговую войну.
· Вела активные военно-морские приготовления на случай агрессивных действий со стороны Германии.
· Из-за потенциальной немецкой угрозы отказалась от политики «блестящей изоляции» и перешла к политике образования антигерманского блока государств.
· Контроль морских путей. Британия должна иметь сильный флот.
Франция
· Стремилась взять реванш за поражение, нанесённое ей Германией во франко-прусской войне 1870 г.
· Намеревалась возвратить Эльзас и Лотарингию, отделённые от Франции в 1871 году по итогам войны.
· Несла убытки на своих традиционных рынках сбыта в конкуренции с немецкими товарами.
· Опасалась новой германской агрессии.
· Любой ценой стремилась сохранить свои колонии, в частности, Северную Африку.
Россия
· Претендовала на свободный проход своего флота в Средиземное море, настаивала на ослаблении или пересмотре в свою пользу режима контроля над проливом Дарданеллы.
· Расценивала строительство железной дороги Берлин — Багдад (1898 год) как недружественный со стороны Германии акт. При этом ссылалась на то, что это посягает на её права в Азии по англо-русскому соглашению 1907 года о распределении сфер влияния в этом регионе. Однако к началу Первой мировой войны эти разногласия с Германией были урегулированы Потсдамским соглашением 1911 года.
· Противодействовала германской гегемонии в Европе и австрийскому проникновению на Балканы.
· Настаивала на исключительном праве протектората над всеми славянскими народами; поддерживала на Балканах антиавстрийские и антитурецкие настроения у сербов и болгар.
· Россия прилагала значительные усилия по решению «Армянского вопроса». После многолетних переговоров Россия совместно с другими европейскими державами заключила Соглашение о проведении реформ в армянских вилайетах на территории Османской империи , так как все предыдущие договорённости по проведению «армянских реформ» — в частности, ст. 61 Берлинского конгресса и изданный в октябре 1895 года Абдул-Хамидом II Декрет о реформах в Армении — оставались только на бумаге и ещё больше усугубляли негативное отношение турецкого государства к армянам.
Согласитесь, у всех цели масштабнее, чем у России. Из её списка серьезной национальной государственной задачей является только установление контроля над выходом в Средиземное море. Всё остальное – попытки реализации обостренного чувства справедливости и врожденного гуманизма русского человека (тут ничего не менялось при любой форме власти).
Для решения вопроса с проливами России не нужна была Антанта (Османская империя вступила в Союз уже после начала войны, 29 октября 1914 года). Успешная экспансия на юг продолжалась несколько веков и тем лучше, чем дальше были европейские «союзники». Неготовность к усилению России в Восточном Средиземноморье Англия продемонстрировала во время Крымской войны и во время последней русско-турецкой войны (1877-1878 гг.). Вообще, противоречий с Великобританией было едва ли не больше, чем с Германией.
Накануне
Напряженность в отношениях с Германией не была критической. В торговой войне конца века кайзер терял больше, чем император. Да, Россия до трети своего экспорта отправляла в Берлин (при этом получая четверть всего немецкого экспорта), но в Лондон всё равно уходило больше. Да, в российской экономике было большая доля немецкого капитала, но английского, французского и даже бельгийского было намного больше.
Таможенный конфликт 1893 года удалось закончить взаимовыгодным торговым договором. Но франко-русское соглашение 1894 года уже подразумевало военную конвенцию. В это время в Германии политика Бисмарка, априори миролюбивая к России, постепенно уходила в прошлое.
Кайзер был двоюродным братом императрицы. Благодаря личной дипломатии Николая и Вильгельма летом 1905 года по инициативе кайзера был заключен секретный Бьёркский договор. Он предполагал русско-франко-германский союз и был направлен против складывающейся Антанты, прежде всего против Великобритании. Но МИД и правительство России высказались против договора. В ноябре император сообщил кайзеру, что договор вступит в силу по присоединению к нему Франции.
Но перепуганная Франция поспешила предоставить России очередные крупные кредиты. Великобритания поспешила забыть о «Большой игре» и заключить англо-русскую конвенцию 1907 года. При этом современники утверждали, что царь был противником сближения с Британией против Германии.
Монархи ещё раз встречались летом 1909 года на императорской яхте. Тогдашний премьер Столыпин, горячий сторонник мира («Дайте России двадцать лет покоя, внутреннего и внешнего, и вы её не узнаете»), говорил Вильгельму, что война между Россией и Германией будет катастрофой для обеих. Он произвел огромное впечатление, кайзер часто его вспоминал. России не дали мира. Ни внешнего, ни внутреннего. Столыпину тоже.
Исследования предвоенной империи одинаково отмечают, что прогерманские настроения середины века постепенно поменялись на диаметрально противоположные. Почему-то именно немецкие товары и немецкий капитал вызывали раздражение у широких масс населения. Промышленники и помещики, представители консервативных партий и радикалы, не сговариваясь (или сговариваясь?) наперебой возмущались германской экономической экспансией. О ней неустанно писали газеты всей политической палитры.
Последней возможностью сближения с Германией были Потсдамские соглашения 1911 года. Но, устранив противоречия в Азии, они не переросли во что-то большее. «Ники» и «Вилли» оттащили друг от друга навсегда.
«Сердечное» согласие?
На момент начала войны только на верфях недружественной Германии строились наши 6 эсминцев типа «Новик» и 2 крейсера. Сколько военных заказов было в союзных государствах? Тема долгая и очень невеселая. Понятно, что воюющие государства удовлетворяли потребности собственных армий в первую очередь, российские заказы, пусть даже оплаченные французскими кредитами – по остаточному признаку. А в государстве, мобилизовавшем самую большую армию, обнаружился недостаток даже формы, сапог, топоров, лопат…
К вопросу о самоотверженном снабжении союзниками. В конце особенно кровопролитного для России 1915 года союзники предложили в обмен (!) на вооружения и припасы прислать войска. У простоватых русских же избыток «пушечного мяса». В подчинение французской армии было отправлено 4 бригады. Их использовали на самых опасных участках, снабжали как получится, а недовольства подавляли жестко и быстро.
Родину эти русские солдаты увидели не скоро и не все – кто-то погиб, кто-то через африканскую каторгу (после мятежа в Ла-Куртине в 1917 году), кто-то выбрал работу на предприятиях Франции (союзники предлагали после Октябрьской революции), кто-то после окончания войны в составе Марокканской дивизии. Первыми уже весной 1919 года отправили искалеченных, а закончилась репатриация в конце 1920 года. Использовали по полной «человеческий материал».
А ведь именно Россия сделала невозможным реализацию немецкого «плана Шлиффена», подразумевавшем быстрое поражение Франции всеми силами до завершения мобилизации в России (на которую отводили 2 месяца), после чего кайзеровские войска перебрасывались на восток. Но российская армия, не дожидаясь окончания мобилизации, с марша атаковала Галицию и Восточную Пруссию. Германская империя отныне вынуждена была вести войну на два фронта, изнурительную войну на истощение.
Продолжение следует https://dzen.ru/media/id/64988415f29bcb4031859795/pervaia-mirovaia-voina-komu-ona-byla-nujna-okonchanie-650f157d6662ac21dcd96171
Подписывайтесь и ставьте лайк, если понравилось!
