Нашего Мурзика я подобрала на помойке еще котенком. Это был маленький зашуганный комочек шерсти, который трясся под дождем. Конечно, я не могла оставить беднягу на улице. Подобрала, свозила на анализы, подлечила ему глазки и поселила у нас дома.
Валере, мужу моему, Мурзик сразу не понравился. Наверное, потому что я разрешала коту абсолютно все. Он спал в нашей кровати, запрыгивал на обеденный стол, грыз Валерины тапки и жрал фикус, который мой муж выращивал уже несколько лет. Последней каплей Валеркиного терпения стало то, что я стала готовить Мурзику отдельные блюда. А что? Я за то, чтобы кот ел натуральные продукты. Конечно, я могла бы подсадить его на какой-нибудь премиальный корм, но мне ведь хочется, чтобы Мурзик прожил как можно дольше, а даже самые премиальные корма не кажутся мне такими уж полезными. В общем, стала я готовить коту, составила ему рацион, чтобы и белки, и жиры, и углеводы были. Еще питьевой фонтанчик на кухню поставила.
Валера мне и говорит:
— Надька, ты это кончай. Мне ты уже давно завтраки не готовишь, только обеды. А коту, значит, разносолы всякие подаешь? Не понимаю я этого. Или я, или кот! Выбирай!
Я говорю мужу:
— Ты взрослый человек. Взять хлеб, положить на него колбасу, налить себе чай можешь и сам. Своими собственными руками. А у кота лапки!
Валера обиделся и на несколько дней пропал. Ну, это я только так говорю, что пропал, на самом деле ушел жить к своей маме. Мать его, Антонина Васильевна, звонит мне и говорит:
— Надежда, изволь забрать Валерия!
— А что такое, Антонина Васильевна? — спрашиваю я свекровь, а по голосу слышу, что она прям сдерживается, чтобы не закричать на меня. И тут она не сдержалась:
— Пьет! Пьет Валерка. А все из-за тебя и твоего кота с помойки! Не любишь ты моего сына! Какой-то котяра тебе милее мужа, самого близкого человека!
— А вы, Антонина Васильевна, если так любите своего сына, то сами с ним и живите. Воспитывайте, чтобы не пил. А я в своей квартире со своим котом как-нибудь сама проживу, — отвечаю я спокойно.
— Что ты, что ты, Надя! Опомнись! Мужчина должен быть в доме. Ты не молодеешь. Вам бы ребенка вместо котенка завести. Вот будет славно, — заискивающим голосом начала заливать мне в уши свекровь.
— Знаете, ребенка с Валерой я делать не буду. Хоть это и не Ваше дело, но говорю последний раз: я не хочу детей. Тем более с Вашим сыном.
Свекровь хотела сказать что-то еще, но я уже положила трубку.
Еще через пару дней Валерка явился ко мне на порог с цветами. Розы были красивые, но мне было совершенно ясно, что это мать его надоумила их приобрести. Кажется, свекровь просто не хочет, чтобы её великовозрастный сынок ютился с ней в её однушке, та как своего жилья у Валерки нет. В общем, явился, протягивает цветы:
— Прости, погорячился.
Я сделала вид, что думаю, а потом говорю:
— Ладно, прощаю. Сходи Мурзику за наполнителем, а то закончилась пачка.
И Валерка ушел. А я в очередной раз подумала о том, что может еще сделаю из Валерки человека. Надо только, чтобы он уволился с завода и шел искать нормальную работу. А то его зарплаты только на еду и покрытие коммуналки хватает. Вот если он бросит пить, устроится в приличное место, перестанет диктовать условия в квартире, которая даже не его — вот тогда может завтраки будут и ему, а не только коту.
