Дед громко прихлебывал чай из блюдца. Уминал за обе щеки шоколадные пряники и слушал гостя вполуха. Андрей в подробностях изложил ему все, что знал о Иване, все что рассказывала ему бабушка о своей первой любви.
- Мда… - Отрешенным голосом отозвался дед, окидывая мрачным взглядом крохотную, убогую кухню. Старый, протекающий умывальник, стены с облупившейся краской, окна, из которых сквозило зимой. Затем со стуком поставил блюдце на стол и прервал монолог Андрея, - а у меня… вот… крыша прохудилась. Надо бы подлатать, а пенсия – кот наплакал.
Начало истории
- Если вы мне поможете, я вам заплачу, - пообещал ему тот, покосившись в сторону комнаты, откуда их разговор отчетливо слышала Настя. Дед не велел ей сидеть за столом и заставил покорную внучку штопать его носки.
- Много ли заплатишь?! – Эта тема вызвала у равнодушного деда больший интерес, чем роман старухи, чья фотография до сих пор находилась в руках Андрея.
- Сколько потребуется. Вы не волнуйтесь, я вас не обижу, - заверил гость, - я ради своей любимой бабушки ничего не пожалею. Вы только представьтесь тем самым Иваном, побеседуйте с ней немного, всего один раз. Большего я не прошу.
- Ну, раз так… - Дед согласно кивнул и захрустел расправленными плечами, - эх, едрена корень, давненько я в городе не бывал. Слышь, Наська?!
- Слышу, - отозвалась она, ловко вдевая нитку в иголку.
- Ты, смотри, зараза, ушастая какая, - выругался он на внучку. Затем сменил гнев на милость и предупредил, - завтра поедем!
- Как?? Завтра?
Настя подпрыгнула на месте и нарисовалась в проеме с носком, натянутым на ладонь. И выпученными от испуга глазами. Но при виде импозантного гостя изобразила на взволнованном лице тусклую улыбку.
- Сказал завтра, значит, завтра! – Дед стукнул кулаком по столу, - нечего откладывать. Помрет старуха, не видать мне потом крыши, как своих ушей.
- И еще одна просьба… - Обратился к нему сосредоточенный Андрей, - ведите себя с моей бабушкой помягче. Тот Иван… он ведь знаете какой был?! Он стихи моей бабушке писал, серенады под ее окнами пел, в любви признавался…
- Тьфу, ты! Тряпка, а не мужик. И на кой он ей такой нужен?! Мужик должен быть мужиком. Слышь, Наська?!
- Что?
- Иди-ка из ведра лучше вылей, пока через край не полилось, - он довольно разгладил поседевшую бороду, когда Настя принялась вытаскивать из умывальника тяжеленное ведро, и кивнул на нее Андрею, - вишь? Как надо? А то… серенады, стихи! Вкалывать надо, жилы тянуть. Ну?! Ровнее давай неси! – Прикрикнул он на Настю, - опять все помои расплескала, чумная! Я вон Наську в ежовых рукавицах держу, чтобы, как ее покойная мамаша, по рукам не пошла. Принесла мне Галька ее в подоле, дескать на тебе, дед, воспитывай, а сама дальше пошла по мужикам. Пробу ставить было негде…
От обиды, захлестнувшей Настю с головой, и стыда перед воспитанным, сдержанным гостем, она едва не опрокинула ведро на вымытый пол. Подскочивший вовремя Андрей удержал его обеими руками, сжав ладони Насти так сильно, что она вскрикнула от боли.
- Простите! – Андрей отобрал у нее ведро и сам понес его на выход, - куда вылить?
- Там… - Настя раскраснелась, покосившись на сурового деда, - в яму, слева от крыльца.
Когда гость покинул дом, она свирепо поджала губы, плюхнулась на стул, где сидел Андрей, и выдала деду в лицо:
- Ты зачем меня позоришь? А? Зачем про мать такое говоришь? Как я ему теперь в глаза смотреть буду?
- Нормально будешь смотреть! Вся деревня об этом знает! Давеча никого не стеснялась, а теперь, гляди на нее, опозорилась! Как же! Тьфу, ты, - он со злостью отодвинул от себя блюдце, расплескав остатки чая по столу, и вскочил со стула, - аппетиту нету!
- Я, пожалуй, пойду, - Андрей передал бордовой от стыда Насте пустое ведро и, потирая руки, попятился на выход, - вы не знаете, есть ли в вашем селе гостиница? Машину пришлось до утра в сервисе оставить.
- Нету никакой гостиницы, - буркнул Иван, все еще злясь на внучку, и кивнул на диван, - вон… ложись тут. Наська, постели! А сама на террасе ляжешь.
Под внимательным, настороженным взглядом гостя, Настя расправила ему диван. Дед со скрипом лег на кровать. Пружины прогнулись под его весом, а сам он, закрыв глаза, приказал:
- Всем спать!
- Настя… - украдкой шепнул ей Андрей, склонившись к ее малиновому уху. В тон его красивой рубашки, - на террасе пол холодный, ложись на диван. Я найду, где мне переночевать.
- Нет, что вы?! Ложитесь! – Беспечно отозвалась Настя, сгребая с крючков все имеющиеся теплые вещи деда, - там тепло. Я сейчас фуфаек побольше на пол набросаю, будет мягче, чем перина.
Настя лукавила. Не было в этом доме столько фуфаек, чтобы смягчить твердый пол террасы. К тому же из туалета шла такая вонь, что невозможно было дышать.
Она накрылась одеялом с головой и принялась размышлять о своей нелегкой жизни. Зачем до сих пор ездит к деду? Зачем она ему помогает, когда тот ненавидит внучку до глубины души? Он когда-то спас ее от детдома. Может, зря?! Может, там ей было бы гораздо лучше?!
Утром, едва рассвело дверь на террасу распахнулась. Послышались тихие шаги, отдающиеся в ухо Насти скрипом половиц. Она открыла глаза и увидела склонившегося над нею Андрея.
- Мне пора, - сказал он, рассматривая в полумраке ее сонное лицо, - машину заберу и в город. У меня дела. А вы, как доберетесь, сразу же звоните.
Он записал ее номер, улыбнулся напоследок и вышел на крыльцо.
Настя так надеялась, что утром дед передумает ехать в город, но тот твердо стоял на своем.
- Глупая ты, Наська… - Ворчал дед, помогая внучке установить колесо на место запаски, - я тебя зачем в город отправил? Там у всех денег – куры не клюют! Все на мерседесах ездиют. Да в Сочах отдыхают. А от тебя никакого толку. Как была тетехой, такой и осталась. А эта бабка толстомясая с фотографии – миллионерша. И внучок ее похоже тоже.
- Эта милая старушка мигом тебя раскусит. Ты только посмотри на себя! – Настя затянула последний болт, краснея от натуги, и окинула стоящего рядом деда насмешливым взглядом, - в чем ты к ней пойдешь? В этих драных трико? И в своей проеденной молью шляпе?! Жених! Не позорился бы лучше. Тот Иван… он романтиком был. Красавцем. Таким она его полюбила и очевидно любит до сих пор, раз встретиться с ним хочет. А ты… своим видом только до инфаркта ее доведешь!
- Я перед старухой хорохориться не собираюсь. Так пойду! Как есть! – Дед натянул трико на пузо и гордо вскинул подбородок, чем рассмешил Настю до слез. Он отвесил ей легкую, но убедительную под затрещину и засеменил к крыльцу.
Пока он собирался в дорогу, Настя дозвонилась до Сергея, спрятавшись от вездесущего деда в огороде. Сергей долго не брал трубку. Вероятнее всего, опять всю ночь играл в компьютерные игры, а теперь отсыпался. Как же он ее уже достал!
- Чего звонишь?! В такую рань, – Послышался в трубке его недовольный, сонный голос.
- Сереж, я приеду с дедом. Тебе срочно нужно уходить из квартиры. Если он тебя увидит… он тебя прибьет! И меня заодно. Или заставит тебя на мне жениться!
- Жениться?! – встрепенулся Сергей. Настя надавила на его слабое место и уже потирала руки, зная, как сильно он боится брака. И незапланированных детей, - и куда я теперь пойду? Я с родителями поцапался, сказал, ноги моей больше у них не будет. Только деда твоего мне сейчас не хватало для полного счастья! Уговори его не ехать!
- Не могу. Он уже все решил…
- Знаешь, что Настя! Если я уйду, если ты меня выгоняешь, знай, я больше не вернусь!
- Ну… что ж…. Как скажешь…
Равнодушный ответ Насти разозлил взбешенного Сергея еще сильнее. Он назвал ее «овцой» и сбросил звонок, а Настя испытала невероятное облегчение.
Тяжело кряхтя, опираясь на трость, дед вышел за калитку. Протянул внучке замусоленный пакет, куда сложил свое богатство. Пару трусов и пару заштопанных Настей носков. И с трудом протиснулся на сиденье.
Настя села за руль. Мысленно попросила у Всевышнего, чтобы он дал ей силы. И огромного терпения с невыносимым дедом, который отчитывал ее по малейшему пустяку.
Дед пристегнул ремень. Посмотрел в последний раз на родной дом, на старую, прохудившуюся от времени крышу и скомандовал, небрежно отмахнувшись от Насти, как от назойливой мухи:
- Давай уже, ехай…