- Деньги к деньгам, - бубнила Клавдия, отслюнив еще одну десятитысячную купюру, - деньги к деньгам…
Аллочка попыталась стянуть бумажку со стола, но Клавдия мягко отстранила ее ручонку:
- Нельзя, маленькая, это не игрушки, - она закончила счет, - два миллиона получилось. Вот, Алла, наконец-то, и я стала миллионершей. Спасибо Борьке. Два миллиона накопила, шутка ли.
Алла наклонила набок голову.
- Мил-ли-о-на.
- Миллиона, лапушка. Только, что купить на эти «миллионы», я не знаю.
Аллочка была серьезна не по годам. Большую часть вечера она перебирала кубики в своем углу. Ее баловали. Тут и паровозик был, и настоящий город Псков из деревянных кубиков, найденный Клавдией неизвестно, в каком магазине. Мягкие зайчики и мишки, новоявленные китайские подделки на американских кукол Барби Аллу не интересовали. Она любила строить.
Зина нашла сносный пластиковый конструктор, удалось за очень большие деньги приобрести «Лего», где были даже маленькие квадратные человечки. Но вопрос с жителями непонятных Алкиных строений из всего, что под руку попадется, не стоял. Клавдия ответственно их доставляла: в продаже появились шоколадные яйца с сюрпризами внутри. Шоколад оставляли к чаю (ребенок не любил сладости), а разноцветные бегемоты важно расхаживали по фантастическим улицам среди нагромождений кубиков и деревянных блоков из коробки «Псков».
Летом было проще. Во дворе у Аллы целая песочница, мать расстаралась, натаскала из карьера отличного, светлого песка. Девочка насочиняла в нем башен и крепостей, обложенных гранитными камешками. Некоторые, особенно красивые камни Алла хранила дома. Зина отмывала их от пыли и диву давалась: откуда у четырехлетней крохи такое чутье на красоту. Разноцветные, некоторые в полоску или красные в черную крапинку, а отдельной кучкой в коробку были сложены белые, полупрозрачные – слюда, целыми кусками!
Однажды Алла нашла окаменевшую раковину. Зина рассказала дочке про древние моря, населенные необычными рыбами и чудовищами. Давно уже моря исчезли, а окаменевшие обитатели остались. Алла «заболела» историей про трилобитов и раковины: целое лето ходила с опущенной головой – выискивала окаменелости. Не всегда находила, что надо. Один раз – золотую цепочку нашла – Зина не знала даже, что делать с находкой – ведь чужое. Повесила на магазине объявление о пропаже. Кто бы мог подумать – по объявлению прибежала Чубкина. Кривя нос, заявила, что цепочка – ее.
- С кулончиком круглым таким, да? – спросила Зина.
- Да, да, с кулончиком, - закивала тогда Чубкина.
- Ну и идите себе домой. Это не ваша цепочка! – строго ответила Зина Людке и захлопнула перед самым носом Чубкиной дверь.
Та, зараза, в отместку сорвала объявление Зины. Поняв, что с этой вздорной бабой никогда не сложится нормальных отношений, Зина приколола объявление у здания сельсовета. Пропажа нашла свою владелицу. Воспитательница детского сада обронила.
- Зиночка, спасибо! Мужнин подарок! Замочек сломался, вот и потеряла, - радовалась женщина.
Так что Аллочка честно себе заработала дополнительную порцию компота из сухофруктов. Растеряха была воспитательницей Аллочкиной группы. Ясли функционировали в селе нормально. Хотя… Разве можно было назвать нормальным сокращение количества детей почти втрое? Садик, в советское время гудевший тремя сотнями ребячьих голосов, теперь грустно молчал. Молодежь уезжала в города. Здесь, в селе, делать ей больше нечего.
Женщины кое-как спасались на ферме Кустова. А парни, уехавшие в техникумы, обратно уже не возвращались, оседая в больших городах страны. Некоторые покоряли Москву и Питер, наводненные бандитскими группировками. Выстрелы среди бела дня и кровавые убийства по телевизору – никого уже не пугали.
Зина получила диплом и вернулась на ферму. Она теперь могла спокойно трудиться на молочном заводике. В ее обязанности входило изготовление творога. Работа не очень тяжелая физически, зато ответственная. И ей эта работа нравилась.
В выходные она наряжала Аллочку в легкое платьице с оборками, повязывала большой бант на ее головке и отправлялась в город «культурно отдыхать». В Порожки то и дело приезжали гастролеры: то цирк «Шапито», где были медведи, мартышки и настоящие верблюды. То передвижной зоопарк. То странствующий лунопарк.
И что вы думаете? Аллочку не привели в восторг пасущиеся прямо в чистом поле верблюды в перерыве между представлениями. В зоопарке она вообще закатила истерику – и ей, и маме до смерти жалко стало несчастного белого (совсем даже не белого) медведя, умиравшего от жары, мотавшего одуревшей от духоты головой в разные стороны. Не интересна была капризная Машка, бурая медведица в красной юбочке и наморднике.
А вот лунапарк Аллу сразил наповал. Зина, вернувшись из города, вечером сдавленно, чтобы не разбудить спящую девочку, хохотала, рассказывая Клавдии:
- Представляешь, приходим. Ну, техники туда-сюда бегают. Какой-то мастер проверяет крепость конструкции, что-то подкручивает внизу, лежа на земле. А наша "матрена" подбегает к нему, присаживается на корточки и с деловитым видом спрашивает мужика:
- Чего, дяденька, измучился со своим конструктором?
Тот, кивает, мол, да, измучился. Алка ему: так поменьше надо было покупать-то! Я дома с маленьким намучаюсь – валится все, а тут вон какая… - Зина помолчала секунду, вспоминая слово, - херабля! Представляешь? Где она такое слово выискала, засранка?
- По губам за такие слова надо! – строго сказала Клавдия, - это она от Танькиного Владьки переняла. До чего паршивый мальчишка! Мат на мате! Танька ведь при ребенке кроет, не стесняется даже!
- Не, я объяснила по хорошему. Но ты права – Владька еще многому ее научит!
Хлебнув чаю, Зина задумалась:
- Задачку мне задала. Нужен ей металлический конструктор. Помнишь, раньше у всех такие были? С ключиками, с гаечками и болтиками. Я, помню, в детстве трактор и самолет собрала. Хорошая вещь. Взрослая. Только гайки быстро теряются.
- Вот потому и запретили этот конструктор, что гайки теряются, - назидательно сказала Клавдия, - не пойму никак, до чего девчонка странная. Ни кукол ей не надо, ни пупсов.
Она сложила чайные чашки в тазик с горячей водой. На миг замерла, а затем опустила в воду руки, будто там не практически кипяток, а едва тепленькая водица. Зина с опаской смотрела на старуху.
- Отец ей нужен, Зинуш. Нормальный отец. Что ты, девка, Кустова маринуешь? Усох весь мужик!
Зина покачала головой.
- Опять?
- Опять! Ты – молодая женщина! Что в старухи себя записала? Самой не смешно? Ни подруг, ни кавалеров, сидишь целыми вечерами дома, как бабка древняя! Половая жизнь когда была в последний раз?
Зина нахмурилась.
- В последний раз и была. Такая жизнь половая, что больше никогда никакой жизни не захочется, - тихо прошептала она.
В следующую субботу Зина снова отправилась в город. Дочку оставила на Клавдию.
- По магазинам буду бегать. Конструктор чертов искать. Да и тебе, теть Клава, надо бы сапожки к зиме присмотреть. В прошлый раз старые твои в мастерскую привезла, так мастер брать отказался: шов на шве.
- Больно ушлые мастера пошли! Шов на шве, деловой какой! – ворчала Клавдия. Она остановила Зину на пороге, метнулась к шкафу и отслюнявила миллион.
- На, Зинуш, возьми. Свои не трать – обнову купи, что ли. А мне… Ты там сильно не шикуй. Бурочки на рынке купи мне, такие войлочные, со змеечкой спереди.
- Ну, это совсем ерунда! – воскликнула Зина, - эти твои «прощай, молодость» моментально промокнут, и подошва скользит!
- А куда я хожу? Никуда! Нет, и не спорь, Зина. Лучше себе лосины зеленые купи, что-ли!
Ну что ты будешь делать с вредной бабуськой? Зина улыбнулась, представив себя в ультрамодных лосинах. До полного комплекта не хватало еще свитера «Босс», и можно на деревенскую дискотеку – шикануть "красотой".
Однажды Полинка затащила ее в сельский клуб. Зина повеселилась вдоволь: молодежи совсем немного, человек двадцать. Парни больше клубились с взрослыми мужиками на крылечке: догонялись самогоном. А девушки – все, как на подбор: в дольчиках (которые чертовски хороши), в разноцветных лосинах, на которые были натянуты безобразные ботфорты с квадратными носами. И все: мальчишки, парни, мужики, девушки и женщины – в джемперах с вышитым словом «Босс» на груди. Дамы, ко всему прочему, щеголяли в норковых шапках, и ни в какую не желали их снимать.
Полина тоже была в шапке.
- Сопреешь, Поля. Сними! – просила ее Зина.
- Лучше пусть я сопрею, чем украдут! – воинственно заявила Полина и смело вступила в круг танцующих, оставив Зину подпирать стену и сторожить Полину сумочку «под крокодила».
В зале гремел "Доктор Албан", удушающе пахло вонючей подделкой духов «Кобра», винными парами и потом. Взрослые, довольно пьяные тети отрывались в углу у самой сцены. Они постоянно задевали молоденьких девчат, будто нарочно желали конфликта. На них было неприятно смотреть. Когда зазвучала чудесная мелодия, и песня Wonderful Life, окутала деревенский клуб, все танцующие разбились на парочки. Дамы из взрослой компании повисли на молодых парнях, прижав к себе так, что ребята, казавшиеся нагловатыми на первый взгляд, выглядели сейчас очумелыми щенятами.
Девчонки, нервно двигая челюстями, надували пузыри из жевачек. Бабенки разобрали всех стоящих кавалеров. Наезжать на соперниц девушки стеснялись. Ну как образумить тетю Иру, например? Или тетю Марину, мамину подружку? Или соседку? Да ну их! Пусть веселятся! Оставшись без партнеров, девочки уходили на улицу, чтобы вдохнуть свежего морозного воздуха и покурить.
А Поля к концу вечера, чмокнув Зину в нос, выхватив из Зининых рук своего «крокодила», тут же испарилась.
- Костик на машине покататься пригласил! – сообщила она.
Ее перманентный ухажер, с которым «мутила» Поля последние три недели, стоял в сторонке, поигрывая ключами от бежевой «пятерки». Поля вцепилась в него мертвой хваткой – знатный жених: домик, машина, деньги имелись. Вахтовик! И на дискотеку, наверное, из-за него поперлась. Костик, не стесняясь, раздевал глазами саму Зину.
Как же потом плакала Поля на Зинкином плече... Костик уехал на свою вахту, а по приезду в отпуск, грубо послал Полю куда подальше. Полины дети ему были не нужны. Да и Поля – не очень. Бросив Полину, Костик подкатил к Зине. Все так же, выпендриваясь и крутя в пальцах ключи.
- Покатаемся, красивая? – игриво спросил.
- Давай, - ответила Зина, - сейчас только домой съездим. Я переоденусь, дочку захвачу.
- А зачем нам дочка? – растерялся Костик.
- Покатаем, - сказала Зина.
Костик весь свой отпуск болтался около дома Зины. Приезжал с игрушками для Аллочки. И Аллочка, мамина любовь, мамина прелесть, мамино счастье, отбрила дядю Костю так, как никогда не отбрила бы взрослая женщина.
Когда Костик явился в избу и поздоровался с Клавдией, Аллочка критически его осмотрела:
- Здравствуйте.
- Здравствуй, девочка. Тебя зовут Аллочка, ути, пути, муси, сюси, какая красивая у вас Аллочка! А я Аллочке подарочки принес. Возьми, девочка, - засюсюкал Костик, протягивая Алле шоколадки, куколок, мячики и «лизунов».
- Не надо мне ваших куколок и мячиков. И шоколад я не люблю, - серьезно сказала Алла. Если вам нужна мама, так ей и скажите. Не надо ко мне подлизываться. И вообще уходите, вы нам не нравитесь. У вас волосы из носа торчат, как у Карабаса-Барабаса, - Аллочка убралась в свой угол и снова приступила к строительству.
Клавдия застыла, раскрыв рот. Аллочке, конечно, от нее попало.
***
Зина стояла на остановке и думала, что противный Костик из под земли достанет чертов советский конструктор, лишь бы в дом пустили. Интересно, дочка примет подарок от липучего дядьки или будет выдерживать характер до конца?
Автор рассказа: Анна Лебедева.