Иисуса Христа "никто из человеков не видел и видеть не может". В Библии на этот счёт есть весьма чёткие указания. А если кто-то утверждает, что видел Иисуса Христа вживую, то он находится в опасном заблуждении. Согласно той же Библии, тот, кого он на самом деле видел, может быть Сатаной, или одним из его служителей. Не дайте себя обмануть.
Наш сегодняшний сюжет - прямое тому подтверждение. Читаем рассказ Рюноскэ Акутагавы - "Нанкинский Христос" (1920).
Сун Цзинь-хуа пятнадцать. Она живёт со старым отцом и зарабатывает проституцией. Иного способа прокормиться у них нет. В свободное время девушка сидит в тесной комнатёнке, грызёт арбузные семечки и думает о своей неправильной жизни. В основном о том, что эта неправедная жизнь помешает ей оказаться на небесах и отправит её прямиком в ад.
Цзинь-хуа - очень набожная католичка, и такие мысли посещают её часто, особенно, когда между клиентами вдруг образовалось "окошко". Маленькое бронзовое распятие (память о матери), висящее на стене напротив, способствует таким размышлениям.
Когда она смотрит на распятие, в её глазах появляется свет надежды. Цзинь-хуа начинает думать, что "господин Христос" её понимает, что он чувствует её тревогу и знает, что у неё на сердце. Её ремесло - не её выбор, а условие выживания. Оно не помешает ей попасть на небо, в противном случае "господин Христос" был бы всё равно что её знакомый полицейский из ближайшего участка. Цзинь-хуа говорит о своих предположениях клиенту - японскому туристу, который по-доброму усмехается такой наивности и дарит набожной девушке нефритовые серёжки.
Через какое-то время Цзинь-хуа обнаруживает, что больна сифилисом. Никакие лекарства ей не помогают, и она впадает в отчаянье. Однажды её подруга рассказывает, что существует старинное преданье о том, что болезнь можно "отдать" кому-нибудь другому, и тогда через пару дней сам больной выздоровеет. Но Цзинь-хуа даже думать об этом не хочет, она не будет никого заражать дурной болезнью. Она больше не принимает у себя клиентов, а если кто и заходит, то только курит и болтает с ним.
Постепенно мужчины перестают заходить. Деньги заканчиваются, и девушке становится всё труднее выживать. И вот однажды на огонёк заглядывает подвыпивший иностранец, довольно симпатичный смуглый мужчина лет тридцати пяти, с бородкой. По-китайски он не понимает ни слова, поэтому просто слушает Цзинь-хуа, но делает это с таким вниманием и добротой, что у девушки становится легко и радостно на душе. Этот гость кажется ей прекраснее всех её клиентов-иностранцев, не говоря уже о местных китайцах из Нанкина.
Девушку не покидает ощущение, что она уже видела этого человека. Пока Цзинь-хуа пытается вспомнить, незнакомец жестами предлагает ей два доллара за ночь. Цзинь-хуа отказывается. Незнакомец постепенно доходит до десяти долларов - огромные деньги. Цзинь-хуа решительно отказывает ему и даже в сердцах топает ногой, отчего со стены слетает распятие и падает на пол. Взяв его в руки, Цзинь-хуа смотрит на лик Христа, и он кажется ей живым воплощением её визитёра.
Потрясённая Цзинь-хуа забывает о своей болезни и страстно отдаётся своему настойчивому гостю. В ту ночь она видит сон: она сидит за щедрым столом, а рядом сидит иностранец, вокруг головы которого сияет нимб. Он называет себя Иисусом и ничего не ест, поскольку "не любит китайскую кухню". Когда Цзинь-хуа просыпается, то никакого иностранца уже нет и в помине. Ей становится нестерпимо обидно оттого, что человек, которого она так пылко полюбила, ушёл, не простившись и не заплатив.
Но вдруг она обнаруживает, что её болезнь бесследно исчезла. "Значит, это был Христос", - решает наивная Цзинь-хуа, и, встав на колени перед распятием, с превеликим усердием молится.
Где-то через год девушку навещает японский турист, тот, что когда-то подарил ей нефритовые серёжки. Он рассказывает Цзинь-хуа, что слышал, как некий Джордж Мерри - безнравственный человек с дурной репутацией - вовсю похвалялся, будто провёл в Нанкине ночь с местной проституткой, ловко не заплатив ей ни гроша. Ему удалось сбежать, когда та уснула. А ещё японец сказал, что слышал также, что потом этот Мерри сошёл с ума на почве сифилиса.
И хоть сам-то он давно догадался, что это Цзинь-хуа заразила того самого Мерри, но разочаровывать боголюбивую женщину не хочет.
- Ты ни разу с тех пор так и не болела?
- Нет, ни разу.
Вот такая почти правдивая история. Хотите верьте, хотите нет.
А у меня на сегодня всё.
Читайте хорошее, смотрите лучшее, оставайтесь на О!СЮЖЕТ.
И помните: не крест животворит, но вера и любовь. Сама придумала.
