Ранее зимнее утро. В детском доме тихо и темно, свет горит только в столовой и фойе. Миша снова проснулся до подъёма. С того дня как Юра и Наташа отдали его в детский дом, он не может спать по ночам. Он потерял счёт времени. Ему казалось, что они придут за ним. Миша хотел позвонить, но не смог – в мобильнике были стёрты их номера, а наизусть он не помнил.. Хотел съездить – не смог вспомнить ни дороги, ни адреса. Каждый день после школы он искал дом, где жил, но город казался совсем незнакомым.
Миша сел на кровати и уткнулся лицом в колени. Юра и Наташа сказали, что он им больше не нужен. А они ему нужны! Он скучает по ним, бабушке Кате, полосатому коту Мурзику. Когда знаешь, что такое семья, невозможно жить в детском доме! Невозможно жить там, где равнодушные воспитатели, где старшие издеваются над младшими, где нельзя делать что хочется. И никто не будет помогать делать уроки, готовить вкусненькое, читать на ночь книжку и разговаривать обо всем на свете.
Нет, лучше в подвале, чем так. Хуже не будет. Миша знал, что на улице легко погибнуть. И пусть! Если он никому не нужен, значит, и себе не нужен!
«Юра, Наташа, возьмите меня домой! Пожалуйста! Я без вас пропаду…» - Миша заплакал.
… – Миша, проснись! Что с тобой?
Знакомая рука осторожно поглаживала по плечу, а голос Миша узнал бы из тысячи голосов на свете. Он открыл припухшие от слёз глаза.
В комнате горел свет, шторы были отодвинуты по углам. Юра сидел на диване и озабоченно вглядывался в его заплаканное лицо.
– Мишка, ты что? Ты плакал во сне. Что-нибудь страшное приснилось? Ты не заболел у нас? – Юра потрогал губами его лоб. – Вроде температуры нет…
– Да всё нормально! – Миша помотал головой. – Просто ерунда всякая снится… – Он торопливо встал и пошёл в ванную.
* * *
Уже две недели Мишка был сам не свой. Он очень старался быть лучше: и уроки учил сразу после школы, и со всякими разговорами не приставал, и за компьютером не засиживался, и помогал по дому…
– Чего это ты чистоту наводишь? – поинтересовалась Наташа, когда в среду он взялся вытирать пыль в своей комнате.
– Труд облагораживает! – бодро ответил Мишка.
– Тогда, пожалуйста, заодно и пропылесось, и протри пол на кухне и в прихожей, – спокойно попросила Наташа.
Во блин, Золушку нашла!.. Ну ладно, беременным нельзя напрягаться. Пусть Наташка отдыхает, а он всё сделает, он же мужчина.
В пятницу Миша получил четвёрку за самостоятельную по английскому
– Вот видишь, нужно побольше заниматься и всё получится! – заметил Юра, как обычно подписывая дневник в конце недели.
Хоть бы похвалил! Ребёнок старался: попробуй списать, когда учительница ходит по рядам и следит, как коршун за цыплятами! Вот если бы была двойка, так Юрка наверно заругался бы. Или нет? Кстати, надо получить одну, проверить… Или лучше не надо, её исправлять придётся.
А неприятностей хватало и без двоек. Как-то утром Мишка нечаянно задел локтем тарелку с яичницей. Мурзик со всех лап кинулся к этому подарку судьбы, стащил колбасу и полез с добычей под диван. Пока Миша собирал осколки, Юра быстренько пожарил второй дубль завтрака.
– Не спеши, время ещё есть… Миш, ты куда?
У мальчишки задрожали губы, он выскочил из-за стола и убежал в свою комнату.
– Миш, ты чего расстроился? Из-за тарелки? Мишка, да ну её!.. И вообще, разбитая посуда – к счастью.
– Я пошёл, – Миша стал переодеваться.
– Как, без завтрака?
– Я не хочу есть.
– Это что за новости? Объявил голодовку?
– Ничего я не объявлял, просто не хочу! После второго урока в столовой поем! – Мишка взял рюкзак. – И не надо меня провожать, я сам дойду!
– Ну как знаешь, – пожал плечами Юра.
На следующий день Мишка уронил горшок с цветком, когда открывал окно. Юрина мама не стала ругаться, но он пробурчал, что «нечего на окна всякую ерунду ставить».
… Мишка поочерёдно потерял две пары новых перчаток. Через неделю – физкультурную форму.
– Мишка, горюшко ты моё! – всплеснула руками Наташа. – Ладно перчатки, но посеять целую форму для физкультуры – это нужно суметь!.. И как ты только умудрился?
– Откуда я знаю! Случайно потерял! Отстань от меня! – огрызнулся он.
– А ты чего грубишь? Грубить не надо, – сдержанно ответила Наташа. Мишке стало стыдно (уж лучше бы наругалась!), но не желая этого показать, молча ушёл к себе, прогнал с дивана ластившегося кота и уткнулся в какую-то книжку.
* * *
… – Коль, я каждый день боюсь, что Юра или Наташа меня разлюбят и сдадут обратно в детский дом, – тоскливо сказал Миша. По пути домой он рассказал другу о своих переживаниях.
– Так две недели прошло, а тебя не разлюбили и никуда не сдали! – резонно возразил Колька. – Чего ты дёргаешься раньше времени?
– Ну сейчас не сдали так потом сдадут! – огрызнулся Мишка. – Всё равно теперь я у них лишний. Начнут ругать, обижать. Хотя… – он горько усмехнулся, – я сам их обижаю. Веду себя как последняя свинья. Понимаешь, вот не хочу грубить, сдерживаю себя, но срываюсь.
– Плохо, – вздохнул Колька.
– Да чего уж хорошего… – согласился Мишка. – Если бы они нагрубили в ответ, заругались, даже наказали – я бы понял. А они – как будто ничего такого. И я вообще не понимаю, что делать… Мне бы только наверняка знать: откажутся от меня или нет?
– А ты напрямую спроси, и все дела.
– Страшно.
Ребята подошли к Мишкиному дому.
– Ладно, Мих, держись.
* * *
Юра и Наташа не могли понять, что творится с приёмным сынишкой. Когда забирали его из детского дома, не знали – сумеют ли подобрать ключик к колючему, замкнутому мальчишке. А ключик-то и подбирать не пришлось. В семье Мишка как-то успокоился, отогрелся, и постепенно из глаз ушли боль и тревога…
Проблемы начались на ровном месте. Вроде всё спокойно, вдруг раз – и Мишка начинает грубить. И в последнее время не такой, как обычно – бледный, осунувшийся. Ничего не рассказывает, ни о чём не спрашивает, не смеётся, не играет с котом, даже гулять идёт с неохотой. Снова стал плакать по ночам. «И с лица, и с изнанки совсем другой парень стал», – заметила Юрина мама. Устаёт в школе, всё-таки конец четверти? Или переходный возраст начался?
* * *
Юру беспокоило ещё одно обстоятельство. С середины января до начала апреля у него очередной рейс. А с Мишкой надо побыть ещё. Работу не отложишь, значит, нужно найти надёжного человека вместо себя. Таким человеком для Юрки был старший друг Валерий Кравцов. Ну и лучший друг Денис, конечно же.
– Юрка! – обрадовался Андрей, сын Валерия. – Сто лет тебя не видел! Проходи, сейчас пирога пожрём.
– Я к вам по делу, – сообщил Юра.
– А в гости ты уже не ходишь, деловой? – упрекнул Валерий.
За столом Юра коротко изложил свою просьбу. Кравцовы переглянулись.
– Ну что, пап, подстрахуем? – спросил младший.
– Придётся, – согласился старший. – Приходите с ним в воскресенье к нам в штаб, покажем твоему Мишке, как работает поисковый отряд.
– Это идея, спасибо, мы придём.
– Спасибо потом будешь говорить.
– Хоть иногда заглядывайте к нам и общайтесь с Мишкой, – попросил Юра. – Понимаете, парень у меня ещё не привык, ему сейчас очень нужен взрослый друг, которому он может доверять.
– Ладно, не объясняй, – отозвался Валерий. – С детьми бывает нелегко. Вот мой Андрюха – на втором курсе юридического, взрослый, а никак не воспитается, балбес. Но парень хороший.
– И мой Мишка хороший. Но вот характер… – Юра рассказал, что происходит в последнее время.
– Ввали ты ему ремня, чтобы не наглел, – посоветовал Андрей. Юра покачал головой: нет, бить Мишку он не будет ни за что.
– Помолчи! Много тебе ремня вваливали?! – прикрикнул на сына Валерий и повернулся к Юре. – Давно у вас так?
– Пару недель или чуть больше, не помню.
– У вас ничего не изменилось в семье?
Юра пожал плечами. Что изменилось? Только что Наташа ждёт ребёнка, но они Мишке пока не сказали.
– Скорее, у него изменилось. Ведь вся жизнь по-другому пошла.
– Может, он вам мешает? Надоело возиться с чужим ребёнком?
– Да вы что говорите!.. – дёрнулся Юрка. – Всё как обычно, а мальчишка на себя не похож. Я голову сломал. Это как в рейсе: вдруг виснет электроника, ищешь хоть какой ориентир для того, чтобы определить положение судна. А здесь какой ориентир?
– Наверно, твоя совесть, – ответил старший друг. – Мишкина жизнь сделала кульбит два раза: первый раз – когда попал в детдом, второй – когда стал жить в чужой семье.
– Так он сам захотел в семью! В детдоме ему старшаки житья не давали!
– Правильно. Сам. Потому что знал, что в семье будет лучше. Он просто сбежал из детдома и спрятался в вашей семье. Можно сказать, просчитал свою выгоду. И сейчас очень боится потерять, то что есть.
Юра молчал: похоже, так оно и было…
– Знаешь, что ему сейчас больше всего нужно?
– Что? – Юрка поднял голову.
– Чтобы ты обнял его покрепче и сказал, что любишь. Ты для него – опора и защита.
Ссылка на подборку всех частей этого рассказа https://dzen.ru/suite/387ab7d6-a75e-41dd-89af-85ea70321b0c