Корз-Гатор поднимается из пусиыни с мрачным величием. Обломанные башни упираются в звёздное небо, исторгая белые потоки песка. Остатки куполов отражают лунный свет. Орландо сидит у входа в пещеру и мрачно смотрит на обнажившиеся улицы. Там, среди темноты и проломов таится древняя смерть. Чудовища жившие до Потопа, потомки божеств и жертвы их желаний.
Асмодей дремлет положив голову на передние лапы и вытянув хвост. Парень косится на кота, гадая, кто он на самом деле. Ведь точно не простой фамильяр или какой другой низший демон. За антрацитовой шкурой таится нечто могущественное и таинственное.
Ночь сковывает пустыню пронзающим холодом, будто вот-вот выпадет снег. Звёзды злорадно перемигиваются, наблюдая за маленьким человеком.
Орландо сжимает кулаки, морщится. В который раз накрывает чувство собственной слабости. Будто во сне, когда лишаешься мышц или зубов. Сегодня как никогда остро ощущается, что он больше не полубог. Весь его опыт... так незначителен на фоне бессилия.
Пальцы стиснули рукоять скьявоны до треска деревянных накладок. Кот дёрнул ушами, потянулся протяжно зевая. В лунном сумраке сверкнули глаза.
— О, а он как всегда омерзителен. — Фыркнул Асмодей, обмахиваясь лапой, будто отгоняя смрад.
— Ты про город?
— Ну да, не песок же?
— То есть, ты бывал здесь и раньше?
— Ну... пару раз. Когда его строили, тут было такое болото... ты не представляешь! Да в период расцвета, тогда болото было уже в головах. Пьянство, наркотический угар и распутство... и это только среди детей! Только представь, что творили взрослые!
— Да уж... приятное местечко было.
— Ага... жаль что такие приверсии манящие только когда ты... ну... голодный.
— А они что, не могли наесться?
— Гедонизм, — фыркнул кот — чума сознания.
Песок стёк со скалы, что превратилась в исполинскую «статую» в центре фонтана. Лунный свет сторонится тёмных провалов в стенах и по улицам разносится хриплый стон. Нарастает, крепнет, будто тысячи и тысячи глоток делают выдох после столетий боли. Орландо перевёл взгляд на Асмодей, приподнял бровь.
— Что? Они тут как бы убили и сожрали молодого бога. Заманили к себе, а потом тюк по темечку и готов. Во всех смыслах.
— Так их можно вот так, по темечку?
— Молодых. Для остальных обсидиан из владений Лорда необходим. У тебя вроде была парочка?
— Была.
— А... да... не люблю эти фокусы со временем. — Протянул Асмодей, закатывая глаза. — Воспоминания путаются, когда замечаешь непорядок.
— Погоди... ты помнишь прошлое будущие?
— А ты нет?
— Ну...
— Вот видишь, это не такая уж и редкость.
— Так... стоп! Выходит и раньше кто-то подменял время?
— Пару раз, ладно... пару сотен раз.
Асмодей огляделся и в стальном свете луны нашёл у входа в пещеру немного песка. Подошёл и прочертил лапой широкую линию, посмотрел на парня:
— Видишь, вот это время.
— Ну, допустим.
— В старые времена мудрецы друг другу волосы на жопе рвали, выясняя сколько таких вот времён. Кто-то говорил про бесконечности, представь только, вот захотел ты почесаться на людях, а время бац и разделилось на две линии, — со смешком говорит Асмодей, расщепил линию, та стала похожа на рогатку, — и так до бесконечности. В одной ты почесался, а в другой нет.
— Это же бред. — Буркнул Орландо. — Откуда столько силы в одно движении?
— Вот-вот! — Закивал кот. — Я им то же самое говорил, ну... другими словами, но то же самое! В общем, время это... безумная.
На песке появился узор из одной линии, но будто смятой в кулаке. Орландо напомнило вид на древние русла реки в одной долине, со множеством стариц и высохших коленец. В одном месте Асмодей аккуратно чиркнул когтем и старица соединилась с общим потоком в «верхней» части, замкнулась. У Орландо зашевелились волосы по телу, вздыбились на руках и затылке.
— Очень грязный трюк, опасный. Для... ну в общем, опасный. Ладно, не забивай голову, пошли просить кольца у сосов.
— Сосов?
— Ну да, есть кровососы, а эти просто.
— В смысле не только кровь сосут?
— Нет, по жизни. Судьба такая.
Орландо бросил взгляд на призрачный город внизу. Широкие улицы темны, от древних стен веет ужасом и опасностью. На кончике языка появился привкус железа. Город ответил ему тысячей взглядов, которые ощутились по всему телу, но особенно на шее. Будто сам Корз-Гатор окаменевший упырь.
— Ладно, пошли за моими кольцами.
— А чего ж нет, вот король местный удивится, он-то и не думал, что уже тысячи лет носит чужое.
Кот издал нечто среднее между мурчанием и смешком, вздыбил хвост и двинулся за Орландо вниз. Тропа, некогда бывшая «руслом» для фонтана узка и выбрасывает широкие петли, как горная дорога. С каждым шагом город внизу всё больше напоминает распахивающуюся пасть, полную гнилых клыков. Орландо всем существом чувствует, как там внизу, в темноте, копошатся упыри.
— Ты ведь поможешь если что? — Спросил он, не отрывая взгляда от площади.
— Я бы рад, но у меня лапки.
— Вот как?
— Ну да, ты бы знал, какие эти ребята мерзкие на вкус. Будто ешь пыль, а я не хочу пыль!
— А что же ты тогда хочешь?
— Ну... хороший кус говядины пожаренный с вином и валерианой, да было бы неплохо.
