Автор благодарит за консультации, идеи, интересные истории из жизни педагогический коллектив Воронежского Центра образования №1 и участников литературного объединения "Юный спасатель", с которым довелось работать в 2009-2010 гг.
- Вот это нас с тобой вчера потрепало! – вздохнул Глеб. – Ты как? Лучше хоть немного?
- Вроде нормально… только боюсь пошевелиться – вдруг опять?
- Значит, не шевелись, - со смешком посоветовал Глеб.
- Да я и так… А ты что – в поход больной пошел? Зачем? Не мог отпроситься? Это же вроде не так уж и обязательно.
- Ну… я же командир все-таки, у нас давно все распределено – кто, что и когда. Конечно, Валерка тоже заменить мог бы, но у него свои обязанности, а неделю за двоих… не знаю, мне совесть не позволила все на него свалить… Да вроде сначала не особенно напрягало – так, немного в горле точило. Думал, раза два анальгин с аспирином выпью – и пройдет. А оно что-то затянулось... Дождь еще…
Дождь, словно соглашаясь, – правильно, мол, я здесь, никуда не делся – ударил по крыше палатки с новой силой.
- Да… не разбежишься, - сказал Артем.
И пожелал, чтобы «нелетная» для похода погода продержалась чуть дольше – как раз им с Глебом лучше станет. Да и вообще почему-то вдруг резко расхотелось идти куда-то, но зато захотелось вот такого покоя, когда лежишь, практически не шевелясь, дышишь прохладным, пахнущим осенним лесом, воздухом, а тебе самому тепло… и можно заново пережить в душе каждую счастливую минуту, проведенную с Викой…
Уходит из-под ног скользкая грязная трава… глухой удар мяча в стороне… «Иди, извиняйся теперь!»… А потом – долгая прогулка по улицам… он в измазанных джинсах, она в мокрой юбке, повернутой задом наперед… Она ест мороженое и смеется, словно не чувствуя боли в распухающей на глазах щеке… А потом встречи в «Орленке»… сумасшедшая девчонка бежит на своих высоченных каблуках, не думая о том, что может подвернуть ногу…
Что-то стало мешать. Где-то рядом, прямо над головой вполголоса переругивались командиры, которых Артем почему-то не видел: Валерка требовал, чтобы Глеб переоделся, не вылезая из спальника (какие еще спальники в парке?), а Глеб ныл, что для этого слишком мало места, руки цепляются, и снять футболку он не сможет.
- Да в этот спальник еще одного такого же всунуть можно! – сердился Валерка. – Сашка с Женькой переодевались в спальниках – им, значит, места хватило, а тебе мало, видите ли! Свободолюбивый этот… Не смей высовываться! Кожа мокрая, поры расширены – пневмонию хочешь, овца? Санитарная авиация по такой погоде не летает, а Мефистофеля, сам говоришь, нет.
Интересно было бы глянуть на этого легендарного Мефистофеля! Наверное, и прозвище свое получил за какие-то запредельно сложные полеты, на которые другие не отваживаются…
Вика снова мчалась от дальнего конца аллеи и, уже находясь в полутора метрах от Артема, вдруг стала падать. Он рванулся ей навстречу, чтобы поддержать, но его вдруг кто-то придавил к земле. Артем попытался высвободиться и… проснулся. Странно – ему же не хотелось спать, а он почему-то снова задремал.
- Это и есть то самое, о чем я говорил, - серьезно сказал Валерка, видя, что Артем уже не спит, и отпуская его. – Сны у тебя беспокойные. Кабан? – он усмехнулся.
- Нет, - Артем слабо улыбнулся, представив, как бы разбегался весь класс от внезапно выскочившего из-за кустов кабана. – Девушка моя приснилась. Подбегает ко мне, а у нее каблуки высокие, как-то ногу подвернула… вот я и дернулся – ее ловить.
Левый бок от долгого лежания на нем слегка онемел, и Артем осторожно сел. Голова вроде бы не кружилась.
- Понятно, - кивнул Валерка. – У меня кузина примерно такая же сумасшедшая. Засиделась у нас однажды, я пошел провожать ее на остановку, а тут как раз ее маршрутка подходит. Как рванула за маршруткой на своих каблучищах! Меня холодным потом прошибло. Так и ждал, что или открытый перелом заработает или носом по плитке проедется… обошлось… Так, мужики! – он перевел разговор на другое. – Все проснулись. Погода нелетная – обложило, похоже, надолго, поэтому сегодня сидим по норам. Костра пока не будет и общего варева тоже. Николаич дал плитку – варить, кипятить малыми порциями, потому что конфорка одна. Меню на усмотрение обитателей палатки. Предложение такое: запарить бомжачьей картошки и тушенкой заправить. Артем, ты как к такой еде относишься? Не побоишься отравиться?
- Валер! – так же, как вечером, одернул его Глеб.
- Ну, все-таки у их семьи другой уровень… - невинно взглянул на него Валерка.
- Ты прямо как кузнец Вакула, - Артем постарался говорить сдержанно, хоть и рассердился. – Он был свято уверен, что цари едят только мед и сало. Даже хотел у Екатерины Второй уточнить, правда ли это.
Одноклассники засмеялись. Валерка хлопнул Артема по спине.
- Ну, мало ли… Вдруг закапризничаешь, голодным останешься.
- У моего отца попробуй покапризничать! – усмехнулся Артем. – Сразу Шолохова процитирует… тот момент, когда козел сухарь есть не стал.
Глеб захохотал и закашлялся.
- Напомните! – с неудовольствием произнес Валерка: он не любил ситуаций, когда выяснялось, что кто-то из друзей знает то, чего не знает он.
- «Не был ты в солдатах, черт паршивый, а то бы сожрал за милую душу!» - в один голос отчеканили одноклассники.
- Золотые слова! – одобрил Валерка. – Готовьте пока посуду, я пойду чайник кипятить. И тушенку пока откройте. Наверное, говяжья для больных лучше подойдет. А лучше куриную, если найдется.
Вернулся он минут через пять, залил кипятком насыпанное в миски сухое пюре, велел Глебу заправить тушенкой «хрючево», заварил в термосе чай и снова на минуту отлучился – надо было отдать чайник другим.
«Бомжачья» картошка с куриной тушенкой неожиданно оказалась вкусной, парни в считанные минуты смели все, что было в мисках.
- Николаич спит? – поинтересовался Глеб.
- Угу, - промычал Валерка в кружку с чаем.
- А кто сейчас там за начальство?
- Сашка. Отпустил меня тоже поспать, а мне что-то расхотелось.
Валерка собрал посуду и ушел мыть ее. Глеб достал тонометр.
- Давай, давление померяю.
- Да нормально все, - попробовал отказаться Артем.
- Не спорь! – строго сказал одноклассник. – Всем спокойнее будет.
Артем нехотя закатал рукав.
- Ну и вот… я же говорил? – проворчал он, когда Глеб сдернул манжету с его руки.
Давление действительно было в норме.
- Ночью ты не возражал. Отлегло? – усмехнулся Глеб.
Артем прикусил язык – действительно, как-то глупо он себя ведет. Это после того, как его ночью скрутило. Но Глеб все понял.
- Наверное, лучше бы тебе действительно какой-нибудь кабан приснился бы, - сказал он. – Конечно, увидеть во сне любимую девушку приятнее, чем дикую свинью, но тебе такой сон опять душу разбередил.
- Сон не при чем, - вздохнул Артем. – Душе от него хуже, чем есть, не стало – и без него все разбереде… разбережде… Тьфу! Ну, ты понял! – он невольно рассмеялся, не справившись со словом. – А, я совсем забыл! У меня же по рюкзаку Мамай войной прошел – надо нормально уложить.
Укладывать было почти нечего: продукты – и те, которые брал сам Артем, и те, которые набросали ему девчонки – разобрали одноклассники, а на то, чтобы сложить в нужном порядке оставшиеся мелочи, много времени не понадобилось. Заняться было нечем, лежать не хотелось. Тема для разговора, может, и нашлась бы, но Артем видел, что Глеб чувствует себя не очень хорошо, и решил вопросов не задавать, пока одноклассник сам не заговорит. Впрочем, вскоре вернулся Валерка, и Артем слегка отвлекся от своих мыслей. Одноклассники говорили о предстоящем поступлении, сравнивали информацию, полученную от знакомых – ребят из прошлых выпусков, которые уже учились в вузах. Разговор сначала был вполне деловым, но вот Валерка перешел на свой обычный шутливый тон, а друг этого тона не поддержал.
- Валер, вот я тебе удивляюсь, - Глеб говорил серьезно, с некоторым оттенком раздражения в голосе. – Ты умный парень, а тебя практически все считают просто трепачом...
- Я от этого стал глупее? – перебил Валерка.
- Да нет...
- А что тебе тогда не нравится?
- Ну, не знаю... все равно, мне кажется, человек что-то теряет, если его несерьезным считают. Когда-то к тебе присмотрятся, когда-то разберутся... А пока к тебе будут присматриваться, какой-нибудь дуб, который тебе в подметки не годится, уже такую карьеру сделает!.. Потому что умеет умный вид на себя напускать.
- Так! Давай по порядку! – Валерка, который до сих пор лежал поверх спальника, сел, чтобы лучше видеть лицо друга. – Сколько нам лет?
- Ну, семнадцать... кому-то уже восемнадцать... Саиду девятнадцать скоро.
- Семнадцать-восемнадцать! Не восемьдесят же! – Валерка явно решил не сдаваться. – Ну, когда поприкалываться, если не сейчас? Да во все времена молодежь и шутила, и вытворяла что-нибудь! Вспомни Гоголя... «Майскую ночь»... как над головой измывались! Над деревенским начальством! По тем временам для односельчан это был человек чуть ли не главнее царя, потому что царь далеко, а голова каждый день рядом и что-то требует!.. А родной сын песню сочинил такую, что этот голова сам, лично, ночью по селу побежал, как встрепанный, – искать зачинщика... Гоголь придумал это, что ли? Зарисовка с натуры – я уверен! Потому что такое сплошь и рядом!.. Разве что песню более профессионально зарифмовал… И глупо иной раз это бывает и бывало... А случись что-то серьезное – и эти же самые люди становятся совсем другими. Прадед мой рассказывал про одного своего друга. Я хоть маленький был, а запомнил – потому что смешно... Да и не все смешно – я уже потом совсем другое оценил... Короче, приколистом был этот друг – на все село славился! Вот однажды они всей компанией пошли вечером погулять. А избушки тогда, сами знаете, были низенькие, окна над землей. Он, тот парень, постучал какой-то соседке в окошко. Бабка берет свечку (электричество же в деревне еще не везде было), подходит к окну и пытается рассмотреть, кто стучит. А он снял штаны, нагнулся и задницу ей в окошко показывает. Бабка и так, и этак – то слева посветит, то справа... – Валерка, по своему обыкновению, изобразил, как старушка, щурясь, пытается при слабом колеблющемся огоньке свечи разглядеть стоявшего за окном ночного гостя.
Глеб и Артем, не выдержав, захохотали.
- Рано смеетесь, это еще не самое прикольное, - спокойно, без тени улыбки, проговорил Валерка. – Я вам потом скажу, когда смеяться можно будет... Короче, повторилось это несколько раз: бабка отойдет от окна, он снова стучит, бабка снова подходит и рассматривает... кгм... так сказать, кормовую часть. Компания вокруг на карачках ползает, от смеха давится – громко же смеяться нельзя: бабка сразу поймет, что тут какой-то прикол!.. Потом надоело – они ушли... Не ржите, это еще не все!.. Утром бабка эта приходит к моему прадеду... не к нему конкретно, вообще к ним, по-соседски. Просит помочь что-то там сделать – ну, такая работа, чисто мужская. Прадедова мачеха говорит: «Сейчас, Даниловна, пусть мужики мои позавтракают... Не волнуйся, все сделают». И начала утешать – мол, ничего, что ты одна, люди всегда помогут... А бабка эта говорит: «Да что сделать что-то – это полбеды. В добрый час, никто пока не обидел, не отказал – грех жаловаться. По ночам страшно одной – это да. Вот вчера хотя бы: приходил кто-то, стучал в окно... Долго стучал! Спрашиваю: «Кто?.. Кто?». А он не отвечает – а сам в окно заглядывает и опять стучит!.. Я смотрела-смотрела – да так и не поняла, что за человек, не узнала в лицо... А открывать не стала – мало ли, кто это и что ему надо». Прадед говорит: «У меня от смеха вся каша, что во рту была, через нос обратно полезла. И открыто смеяться нельзя – сразу спросят: «Чего это ты?». Чуть не подавился... Ребятам потом рассказал – неделю хохотали, что бабка в «лицо» не узнала».
Серьезные Валеркины одноклассники уже корчились и стонали.
- Глупо же – хотя и смешно?.. Я согласен: глупо... хотя и безобидно: никто не пострадал... А потом этот парень во время войны стал Героем Советского Союза. Посмертно... – Валерка подавил вздох. – Огненный таран... как Гастелло… Так что не надо судить только по тому, что человек любит приколоться.
- Ну, они другие были, - Глеб перестал смеяться.
- Да чего это другие? Чем ты другой? Или я? Ну, ладно, пока спокойно – и мы как бы не очень серьезные. А если что-то случится? Мы же что-то делать будем! Правильно? – Валерка, слегка прищурившись, посмотрел по очереди на Артема и Глеба.
- Ну… да… правильно, - Артему не очень приятно было соглашаться с Валеркой, но в данный момент Гусаров был абсолютно прав.
- А вообще, конечно, контраст: задница в окошке – и с горящим самолетом в немецкую колонну… один и тот же человек. И никто не думал, на что этот человек окажется способен. Так что, Глебушка, у меня все впереди: вот до выпускного подержу школу в напряжении – а потом как стану Героем России! – Валерка засмеялся. – Ладно, наверное, в самом деле, надо поспать немного. Если сам в час не проснусь – разбудите. Можете разговаривать, вы мне мешать не будете.
Гусаров переоделся в спортивный костюм и забрался в спальник.
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данного произведения.
Совпадения имен персонажей с именами реальных людей случайны.
Дорогие друзья!
Пишите отзывы в комментариях, ставьте лайки и подписывайтесь!
От вас зависит развитие канала.