"Слышала, небось, какая радость-то у Каменева? Ужо никто не верил, а вон оно как вышло!.. - восклицала словоохотливая Нина. - Говорят, при смерти лежала Марфа, без всякой надёжи на спасение… Смилостивился Христос, выздоровела!.."
"Эге-э-э! Как бы Божья была милость, а то… - цыкнула Дуняша. - Там дело нечистое…"
"Да ты что-о-о!.. - протянула Нина. - Что приключилось-то?"
Глаза у неё загорелись, замаслились, будто тарелки на неделе пред Великим Постом. Ух, до чего любила Нина всякие разговоры! Будто пела её душа, едва донесется до чуткого нинкиного уха сплетня.
Перед вами продолжение рассказа о дочери купца Федота Каменева Марфе. Начало можно найти тут.
"Так тебе и скажи, - начала ломаться Дуняша. - Ты ж всем разболтаешь. У тебя, Нин, сама знаешь… То ль язык, то ль помело…"
"Будет уж тебе! Ни в жизнь не выдам!" - пообещала та в ответ, даже не обидевшись на оскорбление.
Нина прекрасно знала, что не сдержит слова. Да и по правде говоря, Дуняше и не нужно было этого молчания, она и сама хотела бы разнести по всему свету новость, да боялась последствий. Вдруг осерчает Федот Иваныч? А ведь так и будет! И гнев его…
Ох, все знают, что бывает с теми, кто разозлит богатого купца Каменева. Федот Иваныч скор на расправу, хоть и отходчив. Дуняша не хотела себе лишних бед на голову: купец хоть и простит потом, но сначала-то накажет сгоряча… Кому это надо?
"Только никому! - прищурилась Дуняша. - Чтоб как могила!"
Нина начала уверить, что более тихого и молчаливого человека, чем она на свете нет.
"Ладно, слушай", - и наклонилась к уху Нины.
Чем дольше говорила Дуняша, тем сильнее округлялись глаза Нины. Порой она беззвучно охала, делала вид, что хватается за сердце и периодически нашептывала:
"Да ты что!.."
"Чего только не делается!"
"Матерь-Заступница! Помоги!"
"Ох-ох-ох…И ведь случилось же!"
"Свят! До чего дошли! Ах, последние дни наступают!.."
Дослушав рассказ и покудахтав еще ради приличия, Нина вновь пообещала молчать, потом раскланялась с Дуняшей и побежала вниз по улице. Впереди было много дел: сколько ж сплетен надо успеть разнести по округе вперёд других!..
***
К вечеру все знали о "диавольском" следе в истории с Марфой Каменевой. Не было двора, где б не обсудили и её подозрительную болезнь, и не менее подозрительное излечение.
"Говорят, купец ведьме пообещал сердце дочки! Мол, воскреси тело Марфы и забери её душу!" - брызгала слюной старуха.
"Да ты что-о-о! Как ж он такое с собственной дочкой!" - не верила её товарка.
"Да за ради выгоды! Дочка - что корова. Её со двора можно за деньги свести… Смекай, что ужо Марфа-то на выданье..А там такие мульо-о-оны… Вот ради них всё и делается…" - болтала первая бабка.
"Так ему эти деньжищи отдавать с преданным! Не в дом - из дому дочь заберут!" - не соглашалась вторая.
"Всё одно - к ведьме побежал. С проста ли? К нечистой силе токма ради денег обращаются!" - не унималась первая старуха.
"Так ли всё просто у Каменева? Поди разбери, откуда он столько деньжищ сколотил…Вон все через одного купцы прогорают, а этот золотом обрастает, ровно зверь к зиме подшёрстком… И куда он только деньжищи свои девает?" - нашептывала сплетница.
Ходили разговоры не менее чудные. Что грибы после дождя, повылезали из углов охотники до пустого трёпа. Кто болтал, что ведьма чуть ли не из любви к купцу на дочь его порчу наложила, кто вспоминал скоропостижную и загадочную смерть матери Марфы…
Начали даже нести, что ворожбой ведьма "испортила" девицу. Мол, теперь не видать счастья тому, кто свяжет судьбу свою с "отшёптанной" невестой.
"Такое даром не проходит. След теперь на ней, - с видом знатока в десятый (если не в двадцатый) раз за день бормотала жена мельника Галя. - Испортила ведьма Марфу. Жизнь ей взаймы дала, а долг придётся отдавать…"
"Кому ж?" - прилипали к ней бабы.
"Так известно ж… Жениху! Кто её возьмёт, тому и за неё ответ держать! Долги отдавать, несчастье принимать, - не уставала сочинять Галя. - Сама посуди, какая расплата за ворожбу будет... Грех-то страшный!"
В делах потусторонних Галя считалась наипервейшей мастачкой. Нет, упаси Господь, сама она таким в жизни не баловалась, но вот тётка её...
"Бывалоча, сижу и дрожу: к тёть Кате пришли... И по-новой пошло! Плошки, вода, свечи, зеркало... И всё ночью! Сердце у меня в пятки уходило!" - говорила Галька.
Ранёхонько осталась она сиротой и по добросердечию ли своему, иль по какой ещё причине, забрала девчоночку к себе сестра отца. Тётка Катерина была молчаливой и отстранённой от мира, и маленькой и живой Гале по первости трудно оказалась найти ключик к суровому сердцу родственницы. Зато, правда, потом та прикипела к девчушке и по-своему её полюбила.
Катерина гадала. И делала она это так искусно, что шла о ней молва как о ворожее. Шли к галиной тётке узнавать про дела любовные, и всегда слово её непременно сбывалось.
Катерина женского счастья не знала и жила своё в старых девах. Лишь однажды открыла она душу племяннице и поделилась, что судьба её - плата за материнскую глупость:
"С пузом пошла моя матушка к ведьме, да за помощь её моей судьбой расплатилась. Вот так, Галька, бывает. У всего есть цена. Иногда она выше товара, помни это".
Кабы не Галя - совсем бы сер и невзрачен был бы век Катерины. Хотела тётка помочь племяннице и выучить её своему мастерству, да не получилось.
"Суёт мне карты в руки - а у перед глазами мошки... Роятся-роятся, и я будто бы в тумане... Ничего не вижу, в ушах гул... Тёть Катя-то сразу о развилках да поворотах, о выборе и пути говорит, а у меня колени дрожат... Так и не смогла я. Противу...противу-у-уестественно это мне!" - вспоминала Галя своё учение.
Сетовала Катерина на племянницу-неумеху, но сделать ничего не могла. Так и пришлось ворожее выдать бесталанную девицу замуж, хоть поначала и противилась тётка.
"Говорила мне, мол, нечего замуж ходить, одно мытарство там. Но я-то хотела как все! Что мне до рассказов тётушки, я взрослой жизни хотела. Вот и получила..." - вздыхала о своей бабьей доле Галя.
Выскочила она замуж относительно удачно: сама говаривала не раз: "С мельником жить - всегда с пирогами быть!" Да не в одном сытом брюхе счастье... Поколачивал муж Гальку регулярно, да так, что оставались на ней синие "узоры".
"Бьёт он меня, а я тётку вспоминаю... Ох, не зря отговаривала она меня. Теперь-то уж что", - и махала рукой Галя.
Если б не жизнерадостный её нрав, давно б ожесточилась сердцем Галя. Но она ничего, жила себе одним днём и видела в этом счастье. Одно лишь твёрдо знала: с колдовством связываться - себе дороже. И когда пошли про купеческую дочь разговоры, первее всех заохала и заахала Галя, предсказывая новую беду в доме Каменева.
Теткино ли учение, своя ли чуткость, да оказалась Галя права. Мало хорошего ждало Марфу.
***
Спасибо всем за внимание! Скоро выйдет продолжение рассказа. Его первые части я собрала здесь.