-Ань, глянь, разлучница твоя идет! Не идет - а пишет!
-Ага, Верунь, одной ногой пишет, а другой - зачеркивает!
Нарочито громко обсуждали молодую, красивую женщину в ярком нарядном платье две женщины. У одной та мужа увела, а другая - ейная лучшая подруга.
-Тьфу ты, Щеголиха! - смачно сплюнула на пыльную дорогу обиженная разведенка.
Но та и головой не повела в их сторону, чем еще больше раззадорила деревенских особ.
-Девушка в красном, дай нам, несчастным, - заголосила одна.
-Много не просим...
-Пенделей восемь, - высунул из-за забора лохматую голову дед Михаил, - шли бы вы от моего дома подальше, никакого покоя от вас нет, - помахал он им кулаком.
-А ты че? Защитничек нашелся? За кого впрягаешься, старый? - разозлилась Анна.
-Неужто и ему от Щеголихи маненько любви перепало? Только, потянул ли? - подняла его на смех Вера.
-Ииии, чего с вами лясы точить, малахольные, только время зазря терять- махнул рукой дедулька и исчез в глубине своего сада.
Щеголихе тридцать шесть лет, приехала в деревню она два года назад.
Поговаривали, что как овдовела она, родственники мужа ее из городской квартиры выставили. А прозвище это ей вышеописанные подруги дали, да так оно к ней и приклеилось. А так-то она - Кира Юрьевна!
Дело в том, что в городе Кира была известной модисткой. Сама модели одежды придумывала, сама кроила и шила. И многие знатные дамы ходили к ней за повседневными и вечерними нарядами. Жили они с мужем хорошо, не бедствовали, он должность неплохую в райпотребсоюзе занимал, на автомобиле ездили, в лучших санаториях отдыхали. Вот только детей у них не было.
Но и без этого муж очень любил свою Киру, и она в нем души не чаяла. Да только однажды пришла к ним в дом беда, обнаружилась крупная недостача на работе у мужа. Пока суть да дело, у того инфаркт, сердце не выдержало. Когда виновника нашли, поздно уже было, осталась Кира одна!
А сама она детдомовская, в мужниной квартире проживала. Вот и налетели его нахальные родственники квадратные метры, да нажитое супругами добро делить. Указали ей, где ее место, откуда, мол, пришла, туда и иди!
А Кира не в себе была после тяжелой утраты, горевала сильно, поэтому на споры да суды сил у нее не было. Вышла она однажды в парке к озеру, села на лавочку, сидит, плачет. И вдруг бабушка к ней подходит - Божий одуванчик, тихонько присаживается рядом, за руку ее берет. Интересуется, в чем тоска печаль у столь славной девицы?
Кира ей все и рассказала. А та достала из сумочки ключик, да и вложила в руку бедняжки. Место назвала, где замок от этого ключика находится, велела ехать туда, где лес, да вода ото всех душевных ран лечат.
Пока Кира крутила-вертела в руке ключик, задумчиво рассматривая его, обернулась, чтобы поблагодарить добрую старушку, а той уж и след простыл.
Вот так Кира и оказалась в этой Богом забытой деревушке. Ключик той к маленькому домику подошел, в аккурат возле леса, в котором она и поселилась.
Пошла к председателю совхоза, а его и нет уже, совхоза-то, разваливается. Попросила комнату, чтобы пошивочное Ателье для женщин открыть, красивыми нарядами их побаловать. Тот комнату ей выделил в старом клубе, да только сказал, что не возьмет на себя такое убыточное предприятие, коли хочет, пусть сама крутится.
Нарисовала Кира вывеску покрасочнее, над входом повесила, чтобы издалека людям видно было. Разложила по полкам ткани, которых много у нее от прошлой жизни осталось, личные вещи разрешили ей забрать бывшие родственники. И стала ждать...
А никто не идет!
В деревне работы нет, а если какая и есть, то плохо оплачивается. У людей денег нет, не до красоты им!
И тогда начала она шить просто так, не за деньги, для души.
Сироткиным детям, без мамки оставшимся, сарафанов нашила, а Федьке семилетнему - костюм к школе. Да и отцу их жилет теплый из остатков лоскутков, на синтепоне, сварганила, а то старый то совсем потрепался. Соседке своей, Танюшке-бесприданнице, постельного белья нашила, а самой ей - платье свадебное. Уж такого платья никогда в деревне не видывали, всем селом на нее посмотреть приходили!
Бабулькам халатов понашила, да кухонных полотенчиков настрочила, и всем в Рождество разнесла. Да тому же деду Михаилу порты новые справила и рубаху хоть куда! А то совсем поизносился было!
Кое-что по выходным на базаре в райцентре удавалось продать, тем и жила.
Поэтому до того случая, с мужем чужим, величали ее в деревне уважительно - Кирой Юрьевной. Это потом уже к ней Щеголиха приклеилась!
Вот и на этот раз шла женщина с подарком к тетке Фекле, ночную рубаху ей несла на именины. Только на чай не осталась, сунула сверток и к мужу бежать. А тот в мастерской трактор чинил.
-Не дадут нам здесь жилья с тобой, Степушка. Не по чести мы с тобой поступили, виноватые оба. И жена твоя никогда мне обиды не простит! Уеду я! А ты... в семью возвращайся!
Губы Киры при этом предательски задрожали, а по щеке побежала слеза.
-Тихо, тихо, - обнял Степан новую жену, (считай полгода уже прожили), и гладит по волосам, - Анна сама виновата, ведь знаешь, как мы с ней жили. Не жили, а оба мучались. Я ведь ее не хотел брать, другая мне нравилась. А эта привезла обед в поле, подпоила меня сонной травой, я и отключился. Очнулся в стогу. А потом заявила она мне, что беременная. Вот я и пошел за ней в ЗАГС, как телок, не мог растоптать честь ее, девичью.
А как мальчонка родился, сразу понял, что не от меня. Да вся деревня догадывалась! В таборе цыганском он был нагулянный, долго их шатры у нас над рекой стояли, почитай, все лето, и только с холодами дальше стронулся. Не единожды видели ее там, с молодым цыганом. И сыночек наш весь в него уродился!
Я уже тогда на развод хотел подать, да только она мне в ноги бросилась и давай сапоги целовать. "Не пущу, - кричит, - уйдешь, в колодец брошусь!" Жалко мне ее стало, да и ребятенок ни в чем не виноват, не сиротить же его.
Так и тянул лямку свою, день работаю, а ночь с опостылой женой ложе делю. Тошно мне было, а никуда не денешься.
А она, от года в год, все сварливее, да сварливее. То то ей не то, то так ей не так. Все мною понукала, да командовала! Все к себе внимания требовала! Иной раз на всю ночь на рыбалку уйду, иной раз на лесоповал. А утром - скандал!
-Да, не весело, - всхлипнула Кира, - я жила, о таком и не ведала.
-Мальчонка подрос, и его отец стал к нам иногда по ночам, тайно, наведываться. То гитару ему привезет, то рубаху цыганскую, то конфет...Говорил я ей, чтобы гнала его взашей. А та подбоченится и смотрит на меня с усмешкой. "Раз, сам, - говорит, - семью не можешь содержать, как следует, - так другим не мешай".
Я когда впервые тебя увидел, голубушка, уже знал, что жизни у меня не будет с Анною, уйду я от нее. Но долго ты к себе не подпускала, любовь моя вечная!
-Сама женой была, не пристало мне с чужими путаться. Хоть и глянулся ты мне, да в сердце занозой застрял, а забыть я тебя все старалась. Да не смогла!
-Да ты себя не вини, - поцеловал Степан любимую жену в лицо, - я ведь тогда ночью встал, а жены нет. Удочку взял, да на речку пошел. А там Анна, на берегу, с цыганом тем милуется. Развернулся я и домой. А утром все ей высказал и на развод подал. Не хотел об этом никому говорить, позорить ее, ведь цыган этот как ветер в поле. Ночью был, а утром - нет. Ищи его - свищи. А ей тут жить! Да и Гошке тоже, я ведь его по отцовски люблю, никогда его не брошу.
Вот такой разговор состоялся у Киры с мужем, после которого она успокоилась.
А бабы не...
-А давай у нее ночью мастерскую сожжем, - предложила бывшая жена Степана, Аня.
-Так это ведь весь Дом культуры сгорит, - засомневалась Вера.
-Весь не сгорит, не успеет, пожарные быстро приедут, как в прошлый раз, когда казенный курятник горел. Да и что проку от него, все равно ведь не работает, молодежь вся по городам разъехалась.
-Ну нет, Ань, космы повыдирать - зови. А на преступление я не пойду! - сказала, как отрезала подруга.
А в ту ночь несчастье случилось, Гошка, сын Анны и Степана, да дружок его, Васька, в Дом культуры залезли и решили там самокрутку попробовать. Табаку они у деда Михаила стянули.
А Кира с мужем на рыбалку пошли, только он до утра остался, а у нее живот прихватило, домой пошла. Идет она мимо клуба и видит, что в окне, рядом с ее мастерской, огнем полыхнуло. Разбила она окно, дымище там и кто-то кашляет. Выскакивает прямо на нее мальчонка, лет десяти:
-Там Гошка, - и шасть в окно.
Кира платок с плеч стянула, рот прикрыла и двинулась в темноте. Парнишку на полу нашарила, сознание он потерял. Еле успела его на себе вытянуть, а тут уж народ сбежался, да пожарная приехала.
-Гошка, - кинулась к сыну Анна, - живооооой, - завыла как собака, - сыночек, родненький, живой. Спасибо тебе Кира, за доброту твою, век помнить тебя буду.
Ткани спасти не удалось, пол Дома культуры выгорело, хорошо хоть на соседние дома не полыхнуло. А Анна с тех пор зла на Щеголиху не таила, и сына своего, Гошку, к отцу и к мачехе отпускала.
Цыган то ее не появлялся больше. А через год и Анна замуж вышла, за вдовца, который ее еще с молодости любил. Да только развела их судьба по разным избам. А время пришло и снова их соединило!
Дорогие мои, буду очень благодарна за ваши отзывы и лайки, а также за ваши репосты в социальных сетях!
Еще деревенские истории:
Всех, кто случайно зашел на огонек, приглашаю подписаться на мой канал
С любовью к Вам, Елена
