Часть 1
В голове сидели лишь одни мысли - только бы выжить, только бы вернуться домой к матери и дочери. Только с ними бы ничего не случилось....
Октябрь 1942 года...
Аня уже два месяца не получала писем от матери и сердце ее сжималось от страха и тоски. Немцы пришли на Кубань в августе месяце. Но ничем помочь она не могла. А все из-за приказа, который она получила в мае месяце.
Именно тогда, в мае 1942 года, ей пришла похоронка на мужа. И чувство вины с тех пор изводило женщину. Она верила, что это проклятия ее сбываются. Она тогда пожелала Саше, чтобы он умер, в тот день, когда он уходил. И пожелала, чтобы Машке пусто было. И вот все сбывается - ребенка ее бывшая подруга не выносила, а Саша погиб...
Она верила, что сама накликала на них беду и, глядя на свою дочь, понимала - если бы нее слова, сказанные в отчаянии с горяча, может быть и сохранил бы Господь ее мужа.
Но долго ей грустить не дали. Председатель вызвал Аню и заявил, что с их села трое женщин должны отправиться на передовую в качестве санитарок.
- У меня ребенок, и я вдова.
- Тут у многих дети, и кое-кто тоже вдовы. Только у тебя один ребенок, а у вас еще вполне себе молодая бабушка. Через два дня ты, Мария и Елена отправляетесь в город, там вас отправят на курсы медсестер, а потом распределят.
- А если откажусь?
- Тогда лагеря. Это товарищ командир мне так сказал. Хочешь ослушаться и его гнев на себя навлечь?
Аня уезжала с тяжелым сердцем. Елена молчала всю дорогу, Аня тоже смотрела вдаль ускользающей за горизонт станицы. И только Маша, придвинувшись к ней поближе, пыталась завести разговор. Но взгляд Ани остановил ее.
- Замолчи! Я очень надеюсь, что мы будем в разных частях.
- Аня, не время ли сейчас забыть все распри между нами?
- Такого времени никогда не будет, - огрызнулась Аня и отвернулась от нее.
Дальше они ехали молча.
После курсов их и правда распределили по разным частям - Машу отправили на Кавказ, а Аню в Новороссийск.
К сентябрю отряд Ани перебросили ближе к железной дороге, которая вела на Тамань.
А еще их отряд получил задание остановить поезд, следующий к порту. Поступила информация, что в составе будут вагоны с пленными.
Они готовились тщательно, распределяясь в точке, где поезд замедлял ход. Они знали, что если пропустят этот состав и он доберется до моря, потом невинных несчастных людей перебросят в Крым, а далее в Германию или Польшу.
- Откуда состав? - спросил лейтенант Савельев.
- Следует из Кавказа, - ответил командир.
Оставалось три дня, Аня знала, что работы у нее будет много. И знала, что это задание для многих может стать последним. И она не исключение.
- Игнат, - обратилась она к Савельеву. - Когда почта прибудет?
- Какая почта, Анечка, - грустно покачал он головой. - Разве до писем сейчас?
- За маму и дочку переживаю.
- Я тоже за своих переживаю, - отрешенным взглядом ответил Савельев.
- Кто у тебя остался?
- Родители и жена с трехлетним сыном.
Ане стало грустно... Сердце ее открылось для него, она тайком смотрела на него, вздыхала, но не могла сделать первый шаг. И сейчас после его слов вдруг почувствовала себя в шкуре Маши. Она влюбилась в женатого человека и мысли были только о нем. Но Аня пыталась сохранить достоинство, она не станет разлучницей.
И все же, глядя на него, Аня представляла как он обнимает и целует ее... Он настолько прочно сидел в ее сердце, что она готова была жизнь за него отдать. Именно эта безответная и запретная любовь вытеснила мысли о предательстве своих близких.
Интересно, Маша чувствовала то же самое, глядя на ее Сашу?
Через три дня гудок паровоза известил о том, что состав приближается. заняв свои позиции, отряд стал выжидать, когда он поравняется с ними.
А затем они начали выполнять приказ. Аня не знала, сколько времени прошло, уши закладывало от грохота, в носу стойко ощущался запах пороха и гари, крики раздавались со всех сторон. Работы у нее было много...
Но все пошло по плану, который наметил командир и при сумерках из состава стали выводить людей.
Их было более двухсот человек - военные, женщины, даже дети. Они озирались по сторонам в страхе, командир стал распределять группы людей и вдруг Аня увидела ее... Маша стояла рядом со своим отрядом, от формы остались лишь лоскуты, волосы ее были разбросаны в беспорядке, грязное лицо и измученный вид. Жалость пронзила ее сердце. Да, Маша увела у нее мужа, сломала ей жизнь и разбила ее семью, но такого она не заслужила. Аня догадывалась, что одними побоями не обошлось, уж слишком отрешенный взгляд у ее бывшей подруги. Ноги сами понесли ее к ней.
- Маша, - только и смогла она произнести, подходя поближе. Снимая свою шинель, она накинула ее на плечи девушки и у той слезы покатились из глаз.
- Анечка...
- Что с тобой сделали? - глядя на нее и догадываясь обо всем, Аня покачала головой.
- Я расплатилась за все сполна. Грешила, увела чужого мужа, и вот теперь меня бог покарал за это. Ты прости меня, Аня. Прости... Говорят, перед смертью прощают, вот и ты прости.
- Не говори глупостей, Маша. Ты жива, это самое главное. Мы еще с тобой поживем.
- Не хочу, понимаешь? Нет смысла больше в этой жизни. Я не знаю, будут ли у меня дети после такого...- ее трясло, но уже не от озноба.
Обняв ее за плечи, Аня повела Машу вглубь посадки, где они разбили лагерь в ожидании поезда. Разожгла костер, вскипятила воду, что набрала в реке еще на рассвете, и достала паек из рюкзака.
- Тебе поесть надо, силы нужны. Ты, Машка, руки не опускай.
Маша жадно ела и пила, глядя на нее Аня вдруг поняла, что нет больше обиды, нет горечи от предательства. Только жалость и желание отомстить.
- Помоги мне, а потом разберемся.
Маша и Аня приступили к перевязкам тех кого принесли в лагерь, потом их отряд вернулся в расположение и Аня попросила Савельева оставить Марию с ними.
- Она вместе со мной проходила курсы.
- Ну что же, я свяжусь с командованием, если дозволят, то она останется Но сама понимаешь, сперва ей нужно пройти некоторые процедуры.
Аня понимала о каких процедурах идет речь, но Маше не стала пока ничего говорить.
Вскоре Машу увезли на допросы, где два месяца она доказывала, что не добровольно сдалась в плен. А после ее отправили в отряд, где служила Аня.
Так они и стали бок о бок, как некогда раньше, вести борьбу за выживание...
Продолжение