Поезд вымотал ее донельзя. Узкая верхняя полка, бьющий в глаза фонарь на потолке, не выключающийся даже на ночь; храпящие соседи, плачущий младенец за стенкой – все это стало последней каплей, и устало ввалившись в свою крохотную, давно не видевшую ремонта, съемную квартирку на первом этаже хрущевки, Алина, не снимая обуви и пальто, прошла на кухню, где опустилась на табуретку и разревелась. Она плакала от жалости и стыда: от жалости к бабе Зое, от стыда за родственников и немного за саму себя.
Похороны бабушки прошли отвратительно. Точнее, на кладбище было еще ничего, а вот поминки… Дядя Коля напился и орал, обвиняя всех вокруг в смерти любимой мамочки, хотя если кто и довел бабулю до второго инфаркта, так это старший сын Николай - алкоголик и буян. Две папиных двоюродных сестры сплетничали про какую-то Мирониху, которая бесстыдно живет с молодым, а их маленькие внуки бегали вокруг поминального стола и хохотали. Казалось, что в стареньком доме, где все вокруг еще хранило тепло бабушкиных ладоней, творится какой-то чудовищный шабаш.
- Мамочка, - сказала Алина, входя на кухню, - я здесь больше не выдержу.
Мама поставила на стол банку соленых огурцов, которую безуспешно пыталась открыть, и обернулась к дочери.
- Поезжай домой, милая, - негромко проговорила она. - И, правда, что тебе тут делать, с дураками этими?
- Но здесь же столько уборки, я останусь помочь.
- Мы справимся с отцом, не переживай. Да и лечь тут особо негде, тесно будет. Сейчас я папу позову, он пока не пил. Отвезет тебя до станции.
Билет, взятый за час до поезда, вел, разумеется, на верхнюю полку. Хорошо хоть место располагалось не у туалета...
Алина всхлипнула напоследок и поплелась умываться. Затем включила чайник и стала сквозь его стеклянный бок глядеть на веселый танец пузырей, исполняемый под музыку закипающей воды.
Внезапно отчетливое чувство, что кто-то заглядывает в стекло кухонного окна, овладело Алиной. Она резко повернулась. За окном никого не было, да и кому бы пришло в голову лезть на узкий выступ под жестяным карнизом, чтобы заглянуть внутрь Алининого жилища. Разве что балующимся подросткам.
Озорной апрельский ветерок отворил неплотно запертую форточку и ворвался в кухню, разметав по столу сложенные в стопку салфетки. Он принес с собой запах дождя, земли и почему-то соснового леса. И тогда Алина вспомнила…
***
Аля (так ласково звали ее в семье) свое двенадцатое лето провела у папиной мамы в деревне. Ночью спала на печи, днем помогала бабушке поливать огород, собирать ягоды и полоть. Дружила с соседскими котом и собакой, а потом познакомилась с их юной хозяйкой Танюшей, вернувшейся в деревню после лагерной смены. Танюша была младше Али на год, но девчонкой оказалась отличной. Подруги под присмотром старшего Таниного брата, белобрысого Алешки, ходили купаться на реку, в лес за грибами, а иногда гуляли вдоль железной дороги. Поезда мимо деревни ходили редко, и ребятам очень нравилось дожидаться товарняка, а после влезать на гудящий от недавнего знакомства с колесами рельс, слушать, как он вибрирует и постепенно успокаивается, затихает.
В тот день был дождик, и Алешка с отцом отправились на дальний покос закрывать сено пленкой.
- Видите, пузыри на лужах, - важно промолвил Леха, выводя боевого коня - старый мотоцикл с двумя буквами И и Ж на боку - из гаража. - Дождь затяжной, будет несколько дней идти...
После отъезда мужиков подруги отправились в Танину комнату играть в Барби и Кена, но вскоре девочкам стало скучно.
- Пошли на железку, - шепотом, чтобы не услышала мать, сказала Таня - дождь почти кончился.
- Без Лешки? Нас же не отпустят, - так же тихо ответила ей Аля.
- А мы не скажем. Мама до конца улицы мне и одной разрешает. Пусть думает, что мы туда отправились.
На железке было сыро, пахло мокрой землей и сосновыми иголками. Темные сосны, почти вплотную росшие к путям, казались нахохленными крупными воронами. Таня и Аля немного попрыгали через шпалы, походили по рельсам, считая, кто из них дольше удержит равновесие.
- Слушай, я в туалет хочу, - сказала Танька. - Давай тут с горки спустимся, в кустики. Домой уже пора, только я туда, кажется, не дойду...
Обратно к железной дороге Алина подружка поднялась первой. Аля же замешкалась, зацепившись ногой за корень дерева и едва удержалась, чтобы не упасть.
- Смотри куда идешь, - недовольно прошипела она себе самой. - Бабуля такое устроит из-за платья, она его только вчера стирала.
На путях Танюхи не было, видимо, спряталась куда-то, решив подшутить над подругой. Вдалеке грохотал поезд, и Аля занервничала. Вдруг Таня где-то за поворотом, на путях, и не слышит звука приближающейся стальной машины.
- Таня, - закричала она, ускорив шаг. - Ты где? Тут товарный, берегись.
Но беречься, как оказалось, надо было самой Але. Намокший сандалик девочки застрял в большой щели, образовавшейся в одной из шпал, и никак не позволял освободиться. Аля безуспешно пыталась вытащить ногу, но коварное сырое дерево держало ее крепко.
- Таня, - заорала она в ужасе. - Спаси меня.
Грохот поезда неумолимо приближался.
- Тааа-а-ня, - рыдала и вопила Аля. - Та-а-нечка!
Стук колес о рельсы заглушил все остальные звуки.
Аля закрыла глаза.
- Мама, папа, бабуля, Мурзик, простите меня, - успела прошептать она, как вдруг кто-то дернул Алю вверх, с силой, вытащив оцарапанную ступню девочки из проклятой щели. Незнакомец поднял Алину на руки: перед ее глазами на мгновение мелькнула белая рубашка и тонкая загорелая шея.
Через секунду девочка покатилась вниз с горки, в те же кусты, из которых они с Таней вылезли, казалось, вечность назад.
***
Дальше была темнота. В темноте жили кошмары. Грохочущий поезд-то и дело проламывал стену бабушкиного домика и ехал прямо на Алю. Она кричала, и кто-то очень невидимый, но так нужный ей сейчас, садился рядом, брал ладошку девочки в свои тонкие прохладные пальцы и что-то шептал, убаюкивая.
- Это ты спас меня? - бормотала в бреду Аля. - Не уходи, пожалуйста, я так боюсь поезда.
Окончательно девочка пришла в себя только через пять дней. Видеться с Танюшкой баба Зоя ей строго-настрого запретила, впрочем, и Татьяну тоже заперли дома родители, взяв с нее слово больше не общаться с этой городской.
- Бабушка, - решилась как-то за ужином Аля. - Что за человек мне тогда помог?
Баба Зоя молчала где-то с минуту, и ее лицо было задумчивым.
- Лесной, наверное, - наконец проговорила она.
- Леший? - не поняла Аля.
- Да какой леший? - махнула рукой старуха. - Леший злой, с дороги уводит, людей в чащу утаскивает. А это лесной. Он всем помогает.
- Что за лесной? - недоумевающе спросила Аля.
- Ох, - баба Зоя уселась напротив внучки. - Жил тут в деревне молодой парнишка. Давно это было, при моем прадеде еще. На краю леса, там, где сейчас железка, стояла изба. В ней поселилась молоденькая вдова с маленькой дочкой. Паренек этот в тот день по грибы пошел, хотя, говорят, не грибы его интересовали, а та самая вдовушка. Вроде любил он эту девушку с детства, а после смерти ее мужа начал чаще в лес бегать, видать, надеялся на что-то. Шатался он возле дома любимой и увидел, как у них занялся пожар - дочурка несмышленая свечку уронила. Паренек к дому метнулся, вдову и девочку вытащил, а на самого горящая балка упала, когда он за любимым котенком малышки в дом возвращался.
- Он погиб? - помертвевшими губами спросила Аля.
- Ну, конечно, Алюш, погиб. Вот и видят его с тех пор у нас в лесу. Если кто заблудится или в яму угодит, то он тут как тут. Вытаскивает пострадавшего человека и исчезает. Вроде про призраков обычно дурное говорят, а этот пока только помогает.
Аля попыталась было рассказать бабушке, что Лесной ходил к ней, пока она болела, но та только отмахнулась, мол, не выдумывай, мало ли что в бреду могло померещиться.
***
А затем жизнь взяла свое, и Аля почти забыла тот трагический случай. Или просто очень хотела забыть. Но сейчас, спустя почти двадцать лет, кто-то словно включил ей кино о маленькой девочке, чуть не погибшей под колесами поезда.
- Лесной? - сказала Алина вслух, будто обращаясь к кому-то. - Ты... ты зачем вернулся?
Утро следующего дня встретило Алину головной болью - то ли стресс, то ли выпитая вчера бутылка вина, под которую девушка долго предавалась воспоминаниям о бабушке и тех самых каникулах - стали причиной этой острой, ввинчивающейся в виски, будто дрель, дурноты.
Алина приняла контрастный душ, сделала массаж лица и придирчиво осмотрев свое отражение в зеркале, принялась накладывать косметику.
У подъезда Алине встретилась соседка Маша, худая, вечно издерганная мать-одиночка.
- О, Алинка, ну как съездила? - спросила она.
Девушка махнула рукой и ничего не ответила.
- И правда, что там, на похоронах, хорошего, - вздохнула Маша. - Ты на работу, что ли?
Алина торопливо кивнула и, бросив короткое "опаздываю", побежала вниз по ступенькам.
У полустершейся "зебры" Аля остановилась и внимательно посмотрела по сторонам. Недалеко был крутой поворот и стоило набраться уверенности, что машин поблизости нет - на этом месте часто происходили аварии. Автомобилей не наблюдалось, и Алина шагнула через полоску перехода.
Красный "опель" возник словно из ниоткуда. Он несся на девушку с такой скоростью, что за какие-то доли секунды Алина поняла - ей не спастись. Она замерла от ужаса и вдруг почувствовала снова, здесь в царстве асфальта и панельных домов, запах мокрой лесной земли и сосен после дождя. Кто-то или что-то сбило ее с ног и отбросило прочь от проклятой "зебры". Алина рассадила ладони, порвала брюки на коленях, но осталась жива. Она огляделась вокруг и никого не увидела. Никого, лишь скрывающийся вдалеке сумасшедший "опель".
На работу Аля не пошла. Она позвонила начальнице, и рыдая в трубку, сообщила, что чуть не погибла в аварии.
- Ох, Алинка, тридцать три несчастья, - вздохнула Нина Николаевна. - Завтра-то придешь?
***
Ленка, лучшая Алинина подруга, красила губы, любуясь собой в крошечное зеркало.
- Ну, не знаю, Алюх, - подняла она глаза на Алину. - Странная какая-то история. Мистическая. А я, ты в курсе, ни во что такое не верю. Думаю, какой-то человек спас тебя тогда, и вот теперь кто-то помог. Ну, или ты сама отскочила, а от стресса показалось, что кто-то толкнул.
- Не знаю, - пожала плечами Аля. - Я так отчетливо ощутила этот толчок.
- В таком состоянии чего только не ощутишь, - сказала Ленка. - Слушай, ты не обижайся, но сейчас за мной Димка заедет, он сегодня раньше с работы отпросился. Мы к его отцу поедем. Не расстроишься? Ну ладно, ты шампанское допей, а я побежала.
Алина сделала небольшой глоток "Российского" и повернулась к окну, за которым была видна улица и куда-то спешащие по ней люди. Повинуясь внезапному порыву, Аля приложила к стеклу ладонь и опять ощутила или даже увидела внутренним зрением человека, стоявшего за стеклом и прижимающего свои пальцы к Алининым.
Вечером Алина заказала на выходные билет в родной город.
***
Мать с отцом встретили ее радостно, хоть и тревожились поначалу.
- Точно ничего не случилось? - несколько раз спросила мама.
Разговор за ужином Алина начала будто бы невзначай.
- Пап, - спросила она. - А что это за мистическая история с моим спасением?
- Какая история? - удивился отец.
- Ну какой-то лесной дух будто бы… Тот, который всем помогает. Ну, ходила ж в деревне такая легенда?
- Не знаю никакой легенды, - ответил папа. - Что ты выдумываешь, Алька?
- Но бабушка тогда сказала, что спас меня какой-то призрак и что зовут его Лесным.
Отец как-то странно побледнел и опустил глаза:
- Ну какой призрак, Алюш, что ты как маленькая? Это человек был! Про призрака бабуля придумала что-то...
- Человек??? А где? А как??
Мама вскочила, заворчала, что они ведут пустые разговоры, а ей еще посуду мыть, и вообще пусть убираются спать. Алина поняла, что родители не хотят это обсуждать...
***
Веселый синий автобус въезжал в деревню. Алина разглядывала улочки и старые дома, знакомые ей с детства.
- Тебе куда, красавица? - крикнул водитель.
- До железнодорожной станции довезете? - спросила Алина.
- Уж довезу, милая! - рассмеялся мужчина и минут через семь остановил автобус. - Вон там, по тропке беги, там и станция будет.
Дежурная по станции, полная темноволосая немолодая женщина по имени Майя Петровна, почему-то обрадовалась Алине.
- Скучно мне тут одной, - сказала она, наливая девушке чай и подвигая поближе тарелку с печеньем. - Кассиршу сократили, считай, я за нее. Билеты-то теперь редко покупают, куда ехать, да и на какие шиши? Ну, какое у тебя дело, говоришь?
Выслушав Алину, Майя Петровна долго молчала, потом негромко сказала.
- Позвоню я сменщице своей, Анне Николаевне. Она тут уж тридцать лет, про все знает.
- Аня, - быстро проговорила Майя Петровна в трубку. - Аня, тут такое дело! Помнишь, лет двадцать назад тут у нас девчушку поезд чуть не сбил, паренек ее какой-то спас. Ты же тогда и работала, Ань? Где, где говоришь? Третий участок, у леса? Рядом с кем? А, поняла. Спасибо, Ань.
***
На кладбище было тихо и сухо. Синий неприметный памятник был усыпан прошлогодней листвой.
"Денисов Максим Леонидович" - гласила надпись на памятнике. "1977-1999".
- Тут его и похоронили, - вздохнула Майя Петровна, которая после работы отправилась на кладбище вместе с Алиной. - Аня рассказывала, что в город звонили, выяснили, что сирота. После аграрного училища к нам сюда на работу приехал устраиваться, да вот и не дошел до работы-то... Жалко парнишку до слез, но хоть вон тебя спас, красавицу. Ему даже Орден Мужества посмертно дали. А ты ничего не знала этого? Ну правильно бабушка твоя решила не травмировать ребенка. Зачем девочке такие ужасы?
Алина молчала. Потом опустилась на колени и стала лихорадочно сбрасывать листву и ветки с могилы и памятника. "Прости меня, прости", - шептала она сквозь слезы, точно зная, что Лесной, который вовсе никакой не дух, а человек по имени Максим, слышит и понимает ее....
---
Автор рассказа: Ирина
