Борис Феоктистович Сафонов, первый дважды Герой Советского Союза, считается одним из лучших советских асов-истребителей наряду с Иваном Кожедубом, Александром Покрышкиным и многими другими. Правда, до своей гибели в мае 1942-го он был автором всего 20 побед, некоторые из которых сегодня подвергаются сомнению. Тем не менее, в злонамеренных приписках Сафонова никто не собирается обвинять, потому что тут интересен другой вопрос – может ли Борис Сафонов считаться настоящим асом, лучшим из лучших, не считая официальной позиции советского руководства?
Тема летчиков-асов Второй Мировой войны такая запутанная, что в ней не разобраться и вовек. Наиболее объективные исследователи считают победы этих специалистов воздушного боя только по документально подтвержденным данным, тем самым занижая число сбитых самолетов противника до самого минимума. Другие, наоборот, доверяют утверждениям самих пилотов, которые если даже не привирают, то просто выдают желаемое за действительное. А то эти исследователи-максималисты вообще берут информацию из каких-то неведомых источников.
Так, лучшим асом той войны, к тому же оставшимся в живых, признан гитлеровец Эрих Хартманн, который всего за 2 года умудрился сбить 352 самолета противника, большинство из них - советских. Не будем копаться в сомнительности этих цифр, хотя сам Хартманн в узким кругу своих соратников признал всего своих 150 побед, а остальные считал просто приписанными ему гитлеровской пропагандой, а потом и американскими хреноплётами. Я только хочу выяснить – являлся ли Хартманн со своими 352-мя победами лучшим асом, или кто-то был лучше его по другим показателям?
Например, немецкий ас Иоахим Марсейль менее чем за два года сбил больше самолетов противника, чем тайно признал Хартманн своих побед. Марсейль погиб в сентябре 1942 года в Северной Африке, но если бы не погиб, то как знать – переплюнул бы он Хартманна по итогам всей войны? Думается, что переплюнул бы, потому что статистическая репутация Марсейля хоть и не безупречная, но по воспоминаниям сослуживцев, он и на самом деле был гениальным воздушным стрелком, Хартманну до него было далеко.
А вот был у Гитлера такой ас как Вернер Мельдерс, который всего за полтора года Второй Мировой сбил в небе Западного и Восточного фронтов 101 самолет противника. И он тоже был лучшим, так как рубеж 100 сбитых самолетов он преодолел первым в истории воздушных боев – до него не было таких асов. И случилось это 15 июля 1941 года, то есть до этой даты никому в мире вообще не посчастливилось сбить 100 вражеских боевых машин. И, без всякого сомнения, он продолжил бы свою боевую биографию и дальше, как и Покрышкин, провоевавший всю войну навылет.
Но это было ему не суждено – он погиб в случайной авиационной катастрофе в конце ноября 1941-го года, и тем самым спас большое число неопытных советских пилотов от гибели, точно также как своей гибелью спас многих неопытных и даже опытных пилотов союзников от гибели Иоахим Марсейль.
Ясно, что цифры всех побед практически всех существовавших асов-истребителей чисто умозрительные, часто появлялись в результате приписок, не всегда намеренных, а скорее ошибочных. Например, задымивший самолет противника записывался в сбитые, а на самом деле он долетал до своего аэродрома и после некоторого ремонта снова ступал в бой.
Но таких «живых трупов» на счету асов не только люфтваффе было множество. Например, британский ас Мармадюк Томас Сент-Джон Пэттл по заниженным оценкам исследователей только за девять месяцев войны сбил 51 самолет противника, хотя кто-то показывает и цифру 100. Погиб Пэттл в апреле 1941-го в бою над Афинами, и на тот момент стал самым результативным пилотом-истребителем RAF (королевских военно-воздушных сил). Мало того – ни один из британских асов не сбил больше Пэттла за всю войну даже учитывая приписки. А если бы Пэттл не погиб в 1941-м, то какой бы у него был счет, учитывая его боевое мастерство?
Интересно, что у лучшего британского аса был пример для сравнения, который тоже сбил 51 самолет противника, правда, за вдвое больший срок – с июня 1943 го по февраль 1945-го (20 месяцев). Это известный румынский ас Константин Контакузио, который один год воевал за Гитлера (в лице Антонеску) против Сталина, а второй год – за Сталина против Гитлера (после того, как в августе 1944-го Румыния капитулировала перед Красной Армией, но оружие не сложила, а продолжила воевать в обратную сторону). Правда, начал этот ас воевать против ВВС Красной Армии еще летом 1941-го, и якобы сбил четыре советским бомбардировщика, но эти победы ему не засчитали, а вскоре отправили с фронта в тыл, и до 1943-го он проработал пилотом гражданской авиации.
Таким образом мы видим, что румынский ас, если отбросить сомнения в количестве его побед, был асом уровня Кожедуба и Покрышкина, и опережал в этом качестве всех американских асов. И вот как считать этого аса – лучшим румынским? А кто сегодня знает про ту Румынию? Или одним из лучших союзных? А кто сегодня захочет вспоминать, что это все же был враг и советским летчикам, и союзным, хоть впоследствии и перекрасившийся?
Много есть еще подобных вопросов – кого считать лучшим асом и по каким показателям. Таким образом лучшим асом в мировой истории можно назвать и советского летчика-истребителя Александра Горовца, который 6 июля 1943 года в одном бою сбил сразу 9 немецких бомбардировщиков. Больше него «на одной заправке» никто не сбивал, если, конечно, не считать крайне сомнительные рассказы всяких немецких асов, которые не только не подтверждаются, а вступают в прямое противоречие с реальной обстановкой. Подвиг Горовца смог повторить только американский ас Дэвид Мак Кэмпбелл, который 24 октября 1944 года тоже в одном бою сбил 9 японских самолетов. Но это было гораздо позже, и американец может по этому показателю считаться только подражателем.
Ясно, что все эти цифры вызывают сомнения, но хочу повторить – я не собираюсь в них копаться. Цифры эти официальные, и таким образом я только хочу выявить – по каким показателям считать асом с приставкой «лучший» того или иного выдающегося летчика, руководствуясь именно этими цифрами без погружения в какую-либо конспирологию.
Кого считать лучшим – Хартманна с его 150 (или 352) сбитыми самолетами за два с лишним года, или Горовца с его 9-ю?
Очень показателен в этом плане пример еще одного нашего аса – Бориса Сафонова, который в 1942-м году официально считался лучшим асом советских ВВС, хотя на его счету было всего 20 сбитых самолетов врага. Официальность его первенства была подтверждена тем, что он был первым, кто стал дважды Героем Советского Союза – первый раз прижизненно, второй раз – посмертно.
Погиб Б. Сафронов примерно также практически случайно, как и И. Марсейль – из-за отказа поврежденного мотора самолета 30 мая 1942 года. А если бы не погиб? Если бы, как и Хартманн, и Контакузио, и Кожедуб, продолжал сражаться до самого конца войны? Каких бы он достиг результатов?
В связи с этим хочу представить своим читателям статью «О Сафонове не по мемуарам», которая появилась в первом номере журнала «Мир Авиации» за 1995 год, но мало кому сегодня известную. Автор этой статьи – Юрий Рыбин из Мурманска, который посвятил очень много времени исследованию истории боевых действий авиации на Крайнем Севере в годы Великой Отечественной войны, и, в частности, хорошо изучил биографию Бориса Сафонова – лучшего советского аса 1941-1942 гг.
Ясно, что статье этой почти 30 лет, и за это время Рыбин раскопал еще много всякой интересной информации. Но если уж и начинать рассказ о Сафонове, то, несомненно, с самого начала, и постепенно раскроем все остальные моменты, которые в 1995 году или не сильно афишировались, или исследователям вообще не были известны.
Использованные материалы:
1). ЦАМО, ф 342. on 5440. Д 5. л 66
2). ЦВМА, ф 363. on 36797. д 9. n 1.
3). ЦВМА, ф 1982. оп 0040583. д 1. л 9
4). Groehler I Geschchle des luftknegs 1910 bis 1980. s 297
О САФОНОВЕ НЕ ПО МЕМУАРАМ
ЮРИЙ РЫБИН
Мурманск
Имя Бориса Феоктистовича Сафонова, первого военного летчика, награжденного во время Великой Отечественной войны второй медалью «Золотая Звезда», за прошедшие 50 послевоенных лет (статья вышла в 1995 году – прим. ред.) стало уже легендой. Об этом знаменитом пилоте написано большое количество книг, воспоминаний. отдельных рассказов и очерков. Почти каждый воевавший на Крайнем Севере, будь это летчик или моряк, артиллерист или связист, обратившись к мемуарам, считал своим долгом несколько строчек посвятить этому прекрасному человеку.
Писать о Борисе Сафонове начали сразу же после первого сбитого им вражеского самолета, а после его трагической гибели – жизнь и боевая деятельность Сафонова стала отдельной темой многих писателей и его сослуживцев. В наши дни имя легендарного морского летчика снова появилось на страницах печати в связи с полемикой о достоверности астрономически больших счетов воздушных побед асов люфтваффе. Сравнивая боевую деятельность советских летчиков с фашистскими, авторы большинства публикаций по праву ставят имя Бориса Сафонова в один ряд с именами наших самых результативных асов – Ивана Кожедуба и Александра Покрышкина. Разница лишь в том. что в то время, когда Покрышкин еще только овладевал азами своей будущей воздушной стратегии – «высота-скорость-огонь», а Кожедуб в глубоком тылу обучал курсантов летному мастерству, громкая слава о летчике-североморце Сафонове уже была на устах пропагандистов и страницах печати.
Что же позволило Сафонову в первый, самый трудный год войны, сражаясь с опытными и уверовавшими в свою непобедимость пилотами люфтваффе, не погибнуть, а стать первым советским асом? Думается, не только любовь к Родине и ненависть к врагу – именно эти факторы было принято считать до недавнего времени основными в достижении всех и всяких военных побед.
Чтобы более полно представить деятельность Бориса Сафонова, необходимо объективно рассмотреть характерные особенности начального периода боевых действий в Заполярье.
Надо отметить, что на Крайнем Севере в начале войны для наших летчиков сложилась относительно благоприятная обстановка. Если на западных границах немецкая авиация нанесла внезапный и сокрушительный удар по нашим аэродромам, в результате которого в первые часы войны было уничтожено на земле и в воздухе более 1200 боевых самолетов, то в Заполярье картина воздушного наступления Германии была иной.
В первую неделю войны авиация противника не проявляла здесь особой активности. Лишь отдельные самолеты и малочисленные группы бомбардировщиков появлялись над Кольским полуостровом, но при встрече с нашими истребителями стремились сразу же скрыться. Североморские летчики невольно получили редкую возможность не только адаптироваться и подготовиться к новым условиям военного времени, но и получить первый боевой опыт в воздушных схватках с одиночными вражескими самолетами.
Именно в эти дни Борис Сафонов во главе своего звена провел свою первую атаку по бомбардировщику противника. Три истребителя И-16 поочередно атаковали Junkers Ju-88, но, выпустив весь свой боекомплект, так и не смогли его сбить. Но Сафонов не стал бы асом, если бы не анализировал свои и чужие ошибки Он быстро пришел к выводу, что атака самолета противника длинными очередями, на большом расстоянии, без необходимого запаса скорости – не приносит желаемого результата. И уже в следующий раз, вылетев по тревоге и атаковав вражеский бомбардировщик. Сафонов сумел быстро сблизиться с ним и сбить короткой пушечной очередью. Это событие стало одним из самых примечательных в истории Северного флота, и поэтому подробно описывалось в многочисленных воспоминаниях.
К известному надо лишь добавить, что Сафонов сбил 24 июня 1941 года не Heinkel Не-111, как это считается до сих пор, а другой тип бомбардировщика – Ju-88. Этот Ju-88 (Wk Nr 8173) принадлежал 6-ой эскадрилье 30-й бомбардировочной эскадры (6 /KG 30). Экипаж вражеского самолета до сих пор числится у немцев в списках без вести пропавших.
Почему до сих пор у нас считается, что первым сбитым самолетом Сафонова был Не-111? Путаница объясняется очень просто. После атаки горящая машина упала в воды Кольского залива. Экипаж погиб, а идентифицировать сбитый бомбардировщик не было возможности, да и надобности. В начале войны летчики и наземные наблюдатели постов ВНОС еще очень слабо ориентировались в силуэтах самолетов противника, отсюда и ошибка. Кстати, бомбардировщики Не-111 на Мурманском направлении появились лишь в августе месяце.
Через несколько дней. 27 июня. Борис Сафонов, во главе с командиром полка майором Губановым в составе трех И-16 и шести И-15бис, сопровождая бомбардировщики СБ на свой аэродром, атаковал легкий разведывательный самолет Hcnschel Hs-126. который, пристроившись к нашим самолетам, по-видимому, пытался установить их место базирования. Майор Губанов, старший лейтенант Сафонов и лейтенант Антипин, после нескольких атак, заходя по очереди в хвост «Хеншелю», сбили его. В этом воздушном бою самолет Сафонова получил первые боевые пробоины.
Другим существенным обстоятельством, позволявшим летчикам Заполярья довольно успешно вести боевые действия, увеличивать свой боевой счет на фоне сравнительно небольших потерь, было то, что им приходилось вести воздушные бои в основном с бомбардировщиками противника. Малочисленная немецкая истребительная авиация в составе лишь двух неполных эскадрилий на начальном этапе войны не проявляла здесь должной активности. «Мессершмитты» в воздушные единоборства старались не вступать, однако не упускали возможности внезапно атаковать наши одиночные самолеты.
Подобные действия немцев можно объяснить тем, что летом 1941 года советская истребительная авиация на Мурманском направлении имела почти десятикратное количественное превосходство, а с июля месяца ВВС 14-й Армии и Северного флота, получив в общей сложности 15 ЛаГГ-3 и 30 МиГ-3, стали превосходить врага и в качественном отношении. Кроме того, затяжные воздушные бои вражеским истребителям были просто невыгодны, поскольку они базировались на удаленном аэродроме Хебутген под Киркенесом. Нехватка горючего на обратный полет вынуждала пилотов Bf-109 находиться над нашей территорией не более 15 минут.
Немаловажным фактором инертности немецких летчиков было и то, что воздушные бои велись, как правило, на территории СССР и любое, даже незначительное повреждение самолета не оставляло им шанса вернуться назад. Непривычно суровые условия края – непроходимая тундра, безлюдье, многочисленные озера и болота. удаленность от аэродрома базирования – не в лучшую сторону влияли на психику и активность пилотов люфтваффе. К примеру, 29 июня в районе Колы, под Мурманском, зенитчики сбили командира вновь сформированной 14-ой эскадрильи 77 истребительной эскадры капитана Альфреда фон Лоевски (Hptm Alfred v. Lojewski). После нескольких дней скитаний по тундре он, голодный и обессиленный, добровольно сдался нашим рыбакам.
Нерешительные действия немецких истребителей и нежелание их вступать в открытые воздушные схватки рождали у наших летчиков уверенность в своем превосходстве, а вместе с ней и пренебрежение.
Не следует, однако, считать, что обстановка в небе над Мурманском была всегда «безоблачной». Уже 28 июня 1941 года началось немецкое наступление и на Крайнем Севере. Одновременно со стремительным продвижением горно-егерского корпуса генерала Дитла по суше начались массированные удары с воздуха.
Наши истребители неожиданно оказались в очень сложной ситуации: система оповещения не обеспечивала своевременного обнаружения самолетов противника. Часто, взлетая по тревоге, североморцам не удавалось перехватывать вражеские самолеты, которые, сбросив бомбы, безнаказанно уходили домой. Нелегко было в такой обстановке защищать город и прикрывать наземные войска от налетов вражеских бомбардировщиков. Приходилось распылять значительные силы истребительной авиации. С раннего утра и до позднего вечера барражировали истребители в воздухе над многочисленными военными объектами и кораблями Северного флота.
Вот в таких условиях и начал воевать Борис Сафонов, Высокая активность вражеской ударной авиации на Мурманском направлении сохранялась до середины сентября, Именно за этот период Б. Ф. Сафонов был удостоен звания Героя Советского Союза. К тому времени он совершил 130 боевых вылетов и имел на боевом счету 11 сбитых самолетов противника.
К слову сказать, среди летчиков- североморцев самый высокий процент Героев Советского Союза приходился на тех. кто начал воевать в 1941 году. Это совсем не характерно для других театров военных действий, где в первый военный год в течение нескольких недель воздушных боев летный состав авиачастей почти полностью обновлялся из-за огромных потерь.
При внимательном изучении боевой деятельности Б. Ф. Сафонова возникает другой, не менее интересный и на первый взгляд простой вопрос – сколько у него на счету сбитых вражеских самолетов? Если с воздушными победами Покрышкина и Кожедуба все почти ясно – первый сбил 59, другой 62, то в отношении заполярного летчика единого мнения нет. Например, в книге В. С. Бойко «Крылья Северного флота», приводятся такие данные - 25 самолетов сбил лично и 14 в группе. В книге М. И. Хаметова «В небе Заполярья» – другие цифры 30 лично и 3 в группе: и наконец, в статье А Докучаева «Для чего был сделан цифровой залп?», напечатанной в журнале «Крылья Родины», уже говорится о 41 уничтоженном самолете.
Более точные сведения о воздушных победах, как известно, находятся в летных книжках летчиков. Копия летной книжки Б. Ф. Сафонова хранится в секретной части бывшего 2-го гвардейского ИАП, носящего ныне имя героя. В ней отражены вся боевая деятельность знаменитого летчика-североморца и все его воздушные победы 20 лично сбитых самолетов и 6 – с его участием.
Ответ найден. На этом можно было бы поставить точку, если бы не одно обстоятельство. В нашем распоряжении появились достаточно полные и отработанные списки потерь 5-го Воздушного флота люфтваффе на Крайнем Севере (материалы переданы норвежским историком Руно Раутио и директором музея авиации в Финляндии Ханну Валтоненом, занимающимися более 20 лет исследовательской работой боевой деятельности люфтваффе в Заполярье). Теперь, благодаря этим документам, можно перейти от многолетней полемики к анализу результативности не только фашистских асов, но и наших летчиков, сопоставить фамилии воевавших в небе Заполярья, чьи судьбы пересекались в многочисленных воздушных схватках. Эта задача облегчается и тем, что здесь, на севере, почти все четыре года линия фронта была стабильной, а война позиционной.
Казалось бы, чего проще: сравнить список заявленных побед Б. Ф.Сафонова со списком немецких потерь, и станет известна искомая величина! Сравниваем, и… Из двадцати лично им сбитых вражеских самолетов подтверждается только восемь. Разница цифр шокирующая. Но и это, оказывается, еще не все. Нельзя с полной уверенностью утверждать, что некоторые из этих восьми самолетов сбиты очередями, выпущенными именно из истребителя, пилотировавшегося Сафоновым.
Почему? Давайте рассмотрим один воздушный бой, многократно описанный и принесший славу летчикам Севера благодаря сводкам «Совинформбюро». 11 августа 1941 года в сводке сообщалось о воздушном сражении над Мурманском, имевшем место 9 августа:
«…На днях 60-70 немецко-фашистских самолетов пытались совершить массовый налет на район Мурманска. Отряды вражеских самолетов встретила наша истребительная авиация. Попытка крупнейшего за время войны налета немецко-фашистских самолетов на район Мурманска скандально провалилась. В тридцать первый раз советские истребители и зенитчики этого района побили немецких и финских летчиков, не дав им возможности сбросить бомбы на военные объекты.
Во время этого боя наши истребители сбили 13 немецко-финских бомбардировщиков. Три вражеских самолета подбила зенитная артиллерия. Советская авиация потеряла один самолет. В два наших истребителя попали осколки вражеских снарядов, но они были отремонтированы и через некоторое время вновь поднялись в воздух. Наши самолеты, взяв с самого начала инициативу боя в свои руки, не выпускали ее до полного разгрома немцев».
После этого знаменательного боя летчиками ВВС Северного флота было заявлено о сбитых шести Ju-88 и трех Ju-87, которые были записаны на боевые счета: капитану Сафонову и лейтенанту Сорокину – по одному Ju-88; четыре Ju-88 сбили в группе старшие лейтенанты Воловиков, Алагуров, Родин, Плотко и младшие лейтенанты Максимович, Покровский, Бабий; капитан Раздобудько, младшие лейтенанты Доронин и Бабий сбили по одному Ju-87 каждый.
Видимо, советская пропаганда в это очень трудное для страны время имела веские основания, мягко говоря, лукавить. Но как же действительно обстояло дело 9 августа 1941 года?
Рано утром (в 3 часа 45 минут), группе самолетов противника – 12 Ju-88, 5 Ju-87 и 8 Bf-110 – удалось беспрепятственно нанести удар по аэродрому Ваенга. Вражеские самолеты сбросили несколько десятков 250-килограммовых бомб – фугасных и с нефтью (из последних загорелась только одна). Прямым попаданием был уничтожен один ДБ-3 и повреждены еще четыре бомбардировщика. В воздушном бою был сбит один И-153 и подбит МиГ-3.
Ровно через три часа аэродром подвергся вторичному налету немцев: 21 Ju-88, 4 Не-111 под прикрытием 9 Bf-109 и 2 Bf-110 – тремя группами бомбили аэродром Ваенга и корабли, стоявшие на рейде в Кольском заливе. Вылетевшие по сигналу тревоги морские летчики сумели перехватить две группы вражеских бомбардировщиков. В результате второго комбинированного налета получил повреждения ледокол «Ленин». В воздушном бою был сбит один И-153 и два истребителя получили повреждения.
Согласно упомянутым спискам в этот день немецкая сторона потеряла в районе Мурманска: один Ju-88, один Ju-87, два Bf-109 и один Ju-88 получил значительные повреждения, но сумел дотянуть до своего аэродрома.
Как видно из вышеизложенного, реально был сбит один Ju-88 (Ju-88 А-6, Wk. Nr. 3468, 3./KG 30, экипаж: ОН. Helmut Burkert, Uffz. Werner Molkenthien, Gefr. ArnoldBissinger, Uffz. Karl Franz). Можно ли с уверенностью утверждать, что именно Сафонов сбил этот единственный «Юнкере», если на его уничтожение претендуют еще восемь летчиков.
Причины несоответствия между заявленными победами и реальными потерями противника мы здесь рассматривать не будем. Эта непростая и довольно емкая тема. Отметим, что боевые счета воздушных побед летчиков-североморцев далеко не отражают число сбитых самолетов противника. Также надо признать, что победы засчитывались иногда по одному лишь докладу летчика. Об этом говорит еще один пример из боевой деятельности наших истребителей – последний воздушный бой Б. Ф. Сафонова.
Из нашей литературы мы знаем, что три морских летчика – Б. Сафонов, В. Покровский и П. Орлов – прикрывая союзный конвой PQ-16, сбили пять Ju-88, три из них на счету у Сафонова. По немецким же спискам потерь 30 мая 1942 года с боевого задания после налета на корабли в Баренцевом море не вернулся один Ju-88 (Ju-88 А-4. Wk. Nr. 1760, 4 /KG 30. экипаж: Olt Siegfried Scharll. Fw Herbert Wendt. Gefr Georg Tischler, Sgefr Alfred Eromin).
Как проходил последний бой Бориса Сафонова – неизвестно. Свидетелей нет. Тем не менее, лишь по его неопределенному докладу по радиосвязи на его боевой счет были записаны сразу три сбитых вражеских бомбардировщика. Старший лейтенант Орлов после первой атаки по Ju-88 потерял последний из виду, но ему также была записана победа, правда, с оговоркой – «предположительно».
Более достоверно выглядит доклад Владимира Покровского, согласно которому он долго преследовал «Юнкерс» и выпустил по нему весь свой боекомплект, после чего вражеский самолет совершил вынужденную посадку на воду и в течение еще трех минут горел на поверхности воды.
Предвижу обвинения автора статьи в непатриотизме. Увы, действительно, материал не звучит в унисон с другими публикациями о героях. Бесспорно, Борис Феоктистович Сафонов был прекрасным человеком и замечательным летчиком, и, быть может, не так уж важно, сколько он сбил самолетов противника, тем более что в наши дни их точное число установить уже просто невозможно. Главное – мы победили и тем самым доказали, что советская авиация была сильнее.
Но давайте признаемся сами себе, что мы знаем войну и часто пытаемся анализировать боевую деятельность наших летчиков по книгам и мемуарам, прошедшим через советскую цензуру, не отражающим и сотой доли реальных событий. Большинство исторических фактов, как правило, до такой степени искажены и односторонни, что мало похожи на правду, чаще надуманны и маловероятны.
Для примера, один из штампов, которым, ради красного словца, балуются многие авторы - немцы, мол, услышав по радио позывные Сафонова, в панике поворачивали назад, сбрасывая бомбы куда попало.
Однако, ничего подобного и быть не могло! На самолете И-16 Сафонова не было радиостанции. Радиосвязь в воздухе у наших истребителей появилась в ноябре 1941 года, когда летчики-североморцы пересели на английский самолет «Харрикейн».
Изучив многочисленные протоколы допросов пленных немецких летчиков, а также, основываясь на личной переписке с некоторыми из них, автор статьи берет на себя смелость утверждать, что в годы войны пилоты люфтваффе не знали о советском асе. В целом для них русские летчики имели одно емкое имя – «Иван», или «Индеец» – такое кодовое название у немцев, воевавших в Заполярье, имел любой советский самолет.
В свою очередь и наши летчики не знали фамилий вражеских асов, конечно, за исключением тех, кто был ими сбит и пленен. В советской мемуарной литературе часто встречаются фамилии сбитых летчиков – Герхард Шашке (Gerhard Schaschke), Рудольф Мюллер (Rudolf Muller), Дитрих Вайничке (Dietrich Weinitschke), но ни в одном воспоминании вы не встретите фамилии более известных в Германии фашистских асов, воевавших на Крайнем Севере, таких, как Генрих Эрлер (Heinrich Ehrler), Теодор Вайссенбергер (Theo Weissenberger) или Вальтер Шук (Walter Schuck).
Приведу в пример и другой эпизод из жизни Сафонова, широко освещенный в наших мемуарах - якобы он, поднявшись впервые в воздух на истребителе «Харрикейн», привел в неописуемый восторг наших союзников. Эта оценка далека от тона воспоминаний английских летчиков. Вот как об этом пишет Хуберт Грифит (Hubert Griffith) в книге «RAF in Russia», вышедшей в свет в Великобритании еще в 1942 году.
«…К нам был направлен другой русский офицер, капитан Сафонов, ас, летчик-истребитель 72-го авиаполка ВВС Северного флота. Это был более чем способный летчик, блестящий стрелок. Ему помогал по работе капитан Кухаренко – невысокий, живой, крепкий человек с не сходящей с губ улыбкой. Эти двое отличались друг от друга, как небо и земля. Сафонов был традиционным типом русского – крупным, основательным, серьезным, методичным и неторопливым. Кухаренко же был невысокий и живой, всегда довольный и поразительно бесшабашный.
Когда впервые Сафонов поднял в воздух «Харрикейн», он перед этим все тщательно проверил и произвел хороший прямой взлет. Поднявшись на высоту 1500 футов, он 2-3 раза с выпущенными шасси выполнил круг и посадку, прежде чем испробовал что-нибудь другое.
После первого полета ему не повезло - при посадке он въехал в глубокую лужу на аэродроме. Это произошло скорее по невезению, чем по оплошности, так как аэродром был весь в лужах после обильного дождя, но он повредил закрылки. В целом это все вышло не так уж и плохо: Сафонов теперь стал более склонен прислушиваться к нашим советам относительно посадок на «Харрикейнах» Раньше он был несколько склонен считать, что сам все лучше знает…»
В заключение хочется с сожалением констатировать, что, несмотря на обилие книг и публикаций, рассказывающих о воздушной войне в Заполярье, среди них очень мало таких, которые достоверно бы донесли до читателя правду о многогранной боевой деятельности летчиков, защищавших небо Севера.
НЕКОТОРЫЕ ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ:
21-летняя Лидия Литвяк - первая в мире женщина-ас, попавшая в книгу рекордов Гиннесса
Лучший ас Британской империи в WWII воевал всего 9 месяцев. Томас Пэттл
Вернер Мёльдерс – лучший ас Люфтваффе на момент своей дурацкой гибели в конце 1941 года