Согласно подворным описям, в 1849-м году купец Антип Иванович Половодов выстроил на углу улиц Саратовской (Фрунзе) и Панской (Ленинградской) двухэтажный кирпичный дом «образцовой архитектуры». Позже к дому добавились пять амбаров и дворовые службы.
Унаследовавший в конце 1870-х усадьбу старший сын Антипа Половодова Иван продолжил застройку дворового места, возведя каменный флигель с парадным входом по улице, избу во дворе, каретник и конюшню. В 1892-м году все строения на усадьбе оценивались в 5 тысяч рублей. С 1883-го года дом на бойком перекрестке арендовали фотографические заведения, над соединявшим угловое здание с лавкой по Панской переходом владелица салона Фелицата Васильевна Шарыгина-Маслова возвела необычный второй этаж – прозрачный стеклянный фотопавильон.
Половодовы, согласно сведениям купеческого старосты, занимались «шубным мастерством». В то время, как в самарских магазинах предлагались дорогие привозные шубы из соболя, бобра, «королевского» горностая и куницы, Половодовы шили практичные овчинные полушубки и тулупы и более элегантные – из каракуля и каракульчи. Не имея конкурентов, семейство сколотило на тулупах немалое состояние. Иван Антипович Половодов так же несколько сроков избирался гласным городской Думы, был церковным старостой Всехсвятской церкви – а в 1896-м году что-то произошло, и И.А. Половодов оставил общественную деятельность, закрыл шубное производство и продал родительский дом П.Ф. Гудкову, записанному как «красноярский мещанин Астраханской губернии».
Едва успев стать владельцем усадебного места, Павел Федорович взялся за его перестройку. Сначала сделал к существующему каменному дому «таковой же пристрой», затем оформил разрешение переобоудовать стеклянный фотопавильон в жилое помещение и в итоге «довел» здание до четырех этажей, а стоимость строений – до 34,5 тысяч рублей. Проживал Павел Гудков с женой, двумя сыновьями и дочерью в собственном особняке на Дворянской (сейчас-Куйбышева, 101), а в доме на углу Панской и Саратовской размещались его магазины мужского, дамского и детского платья, верхней одежды, мехов, форменной одежды и суконных товаров.
Хватало места и арендаторам – аптеке Карла Фильгабера, бакалейной лавке Гюльды Кюн, колбасной Луизы Бергунт, магазину обуви и дорожных вещей М.П. Вощакиной и книжному магазину «Польза». Строительство между тем продолжалось – в мае 1905-го Гудков получил разрешение на очередную перестройку, и концу года над перекрестком возвысился четырехэтажный с мансардами и угловым куполом «тучерез».
8 октября 1906 года на верхних этажах четырехэтажного углового гиганта открылась новая гостиница «Метрополь». Рекламные объявления во всех газетах обещали: «115 номеров от 10 рублей до 75 копеек в сутки. Обстановка с полным комфортом по заграничному стилю. Все удобства: роскошный зал, гостиная, семейные кабинеты, ванны, электричество, телефоны во всех коридорах, посыльные бесплатно, комиссионеры. Ресторан открыт до 2-х часов ночи. Ежедневно завтраки, обеды, ужины. Во время обеда и ужина играет салонный оркестр. Великолепные виды на Волгу, город и его окрестности. Проезд от и до вокзала в каретах на резинах или в омнибусах. Работает подъемная машина «Lift» c 1 до 5 этажа».
Договор на поставку «машины лифт» - американского электрического пассажирского подъемника «Отис» - Павел Федорович, «ревностный любитель технического прогресса», заключил еще в январе 1906-го. Заплатил по условиям договора 600 рублей при подписании сметы, еще тысячу – после установки и монтажа. Лифт работал и возил постояльцев, но до полного расчета в сумме еще 2000 рублей оставался в собственности Товарищества « Жорж Блок». После оснащения технической новинкой стоимость «тучереза» поднялась до астрономической суммы в 85 тысяч рублей. Летом того же 1906-го Гудков провел в будущую гостиницу электрическое освещение.
Правда, 24 мая 1907-го составленный при осмотре комиссией электрической установки акт отметил многочисленные нарушения в использовании установки и организации проводки. Владелец замечания то ли проигнорировал, то ли не успел исправить – но ровно через три месяца, день в день – 24 августа 1707-го года в пятиэтажном доме вспыхнул чудовищный пожар. Положение владельца было незавидным: пламя уничтожило склады с дорогим товаром, полностью выгорели три этажа гостиницы и столярная мастерская. Вдобавок Товарищество «Жорж Блок» предъявило судебный иск по окончательной оплате лифта. Суд, естественно, поостановил взыскать с П.Ф. Гудкова 2050 рублей с учетом процентов.
В итоге на лифт наложили арест – но с правом использования. По условиям договора «Жорж Блок» мог лифт забрать, но место этого попытался его продать. Как сообщали «Самарские губернские ведомости», 8 апреля и 12 мая 1908-го года состоялись торги – но покупатели к «подъемной машине» интереса не проявили. А вот обгоревшим «тучерезом» заинтересовался купец-миллионер Антон Шихобалов. Оформил доверенность на злополучную электростанцию « во временное пользование до дня торга» - но приобрести здание не успел, поскольку 4 июля 1908-го скончался.
После вступления дочерей в наследство 8 ноября 1908-го года нотариус окружного суда зарегистрировал купчую, по которой владелицами усадьбы П.Ф. Гудкова стали дочери почетного гражданина Самары, коммерции советника купца А.Н. Шихобалова Мария Антоновна Сурошникова и Екатерина Антоновна Курлина. Девять дней спустя новые собственницы просили пристава Окружного суда прекратить исполнительные меры по «реализации» лифта, так за него полностью рассчитались. Еще через год усадьба оказалась в единоличной собственности Марии Антоновны, фактически – ее мужа Василия Сурошникова. В марте 1909-го комиссия Строительного отделения губернского правления под руководством Платона Шаманского, освидетельствовав дом, «нашла, что он грозит развалом» . Как писало «Волжское слово», «Во избежание возможной катастрофы комиссия предложила купцу Сурошникову произвести капитальный ремонт дома, скрепив его железными балками». Чуть позже то же издание отметило, что «в настоящее время к ремонту дома уже приступлено, а жильцы и владельцы помещающихся в нем магазинов были обязаны подпиской об освобождении помещений до 13 апреля». Поскольку арендаторы добровольно съезжать не собирались, 15 апреля выселение проводила полиция
Принятый той же комиссией 29 апреля 1911-го после ремонта и реконструкции «тучерез» в стиле модерн с некоторыми элементами неоклассики стал выглядеть, по мнению современников, просто изумительно. На первом этаже появились огромные окна-витрины, изначально оштукатуренные стены позже были арендатором – компанией «Зингер» частично облицованы темно-зеленым глазурованным «кабанчиком». Второй этаж с полуциркульными окнами оформлен под каменный руст, третий и четвертый оштукатурены и облицованы глазурованной плиткой с разноцветным орнаментом в междуоконных простенках. Высокие прямоугольные окна, напоминая о прошлом «образцовом» облике, оформлены тянутыми наличниками с сандриками. Надстроенный вместо мансард пятый этаж с лучковыми оконными проемами, имеющий меньшую высоту, так же оштукатурен. Выходящий на перекресток скошенный угол акцентировался балконами с металлическим ограждением в уровне третьего – пятого этажей и восстановленным куполом с тремя порталами окон.
В уровне второго света зала ресторана имелись четыре сводчатых проёма в глухой торцовой стене - в настоящее время заложенные. На третьем этаже гостиницы находился банкетный зал с отдельными кабинетами с видом в общий зал ресторана. Гостиничные интерьеры украшали кессонированные потолки, лепные тяги и карнизы, декоративные пилястры из искусственного мрамора с капителями и лепное оформление балконов.
Сразу после приемки – 6 мая - в газетах появилось объявление об открытии гостиницы «Националь». Рекламные публикации гласили: «Первоклассная, самая обширная гостиница «Националь» в европейском стиле. Все удобства: подъемные машины, электрическое освещение, ванны с подведенной горячей и холодной водой, с бельем, пароводяное отопление, около 200 шикарно отделанных номеров от 1 рубля 25 копеек до 15 рублей в сутки (помесячно скидка). Ресторан в роскошном зале с ложами. Автомобили и экипажи высылаются ко всем поездам и пристаням. Извозчикам просят не верить, что свободных мест нет».
Содержателем гостиницы «Националь» был Семен Артемьевич Кошелев. Не меньшей популярностью, чем сама гостиница, пользовался ее ресторан. О новинках меню сообщали газеты, во время обедов и ужинов много лет играл салонный оркестр под управлением московского скрипача-виртуоза Григо.
Неудивительно, что во время приездов в Самару представители крупного бизнеса, правящей и культурной элиты предпочитали жить именно в «Национале» . Частым гостем бывал будущий глава Временного правительства Александр Керенский. Почти месяц провела здесь Инесса Арманд.
Обычно пребывание музы пролетарского вождя в Самаре связывают с губернской тюрьмой, но в самарском «Кресте» Инесса Федоровна провела около суток – за нарушение правила ежедневной явки в полицию для отметки – а все остальное время проживала в самой дорогой гостинице города благодаря щедрости бывшего мужа, затем отбыла на лечение кумысом в Ставрополь.
Во времена КОМУЧа - июне 1918 года - в гостинице «Националь» поселился коммерческий агент по снабжению продовольствием белой армии Михаил Дрозд. В действительности это был военный разведчик красных, будущий полководец и автор мемуаров Вячеслав Тимофеев. Во время Великой Отечественной здесь жили члены Правительства - Калинин, Ворошилов, Вышинский. В эти же годы один из номеров занимал А.Н. Толстой. Работал над драмой «Иван Грозный», писал статьи о войне, принимал коллег-журналистов.
Гостиницу, муниципализированную в 1919-м, в годы Гражданской войны назвали «Красная Армия», затем переименовали в «Кооперативную». В 1940-е стала «Центральной», а нынешний облик приобрела в конце 1930-х после пожара: купола исчезли, угловую башню сменил высокий закругленный аттик. Историческое название вернулось в 1990-е, правда, не насовсем – после смены владельца в 2006-м гостиница получила название "Azimut". Последние десять лет находится на реконструкции (функционирует только первый этаж), в настоящее время выставлена на продажу за 312 млн руб.
использованные в статье фото взяты из открытых источников в интернете
