После ухода Ирины Матвеевны на пенсию, в отделение пришла новая санитарка, Галя. Ей было 19 лет и она только что закончила машиностроительный техникум. В это время в стране вовсю шла перестройка. Заводы сокращали своих работников, а новых не брали. Сокращенные работники тут же заполнили вакантные места и Галя осталась не у дел. Она долго искала хоть какую-то работу, но ничего не могла найти. Бюро по трудоустройству предложило ей должность санитарки в патанатомии и Галя согласилась. Она была спокойной и милой девушкой, первое время боялась всего, но потом привыкла.
В больнице тоже начались перемены. До этого наши услуги были для людей бесплатными, теперь за мытье, одевание и бальзамацию нужно было платить. В отделении повесили объявления, нам вменили в обязанность заполнять новые бланки на все и отправлять людей в кассу. Однако инвалидам и участникам войны деньги за все возвращали в военкомате по предъявлению квитанций, в том числе и за наши услуги.
...В тот раз нам попался очень активный и упрямый родственник.
-Нам только помыть и одеть. А бальзамация не нужна. Так полежит.
-Так ведь два дня...-робко заметила дочь усопшего.-Я думаю, что нужно...
-Ничего не нужно,- отрезал брат усопшего.-Так полежит. Зачем нам лишние деньги платить?
-Ваш брат- инвалид войны. Вам вернут деньги в военкомате.
-Тем более,- сказала дочь.-Делайте.
-Ни за что! Я не дам. Сейчас я пойду к главному и устрою скандал!Что вы нам навязываете свои услуги?
-Мы не навязываем. Мы объясняем.
-Вот и не надо объяснять.
Дочь развела руками. а её активный дядюшка умчался жаловаться главному. В итоге он написал заявление с отказом, обругал главного и примчался назад, гордо размахивая заявлением с резолюцией:"Не бальзамировать!!!"
Ну, баба с возу, кобыле легче. Торжествующий дед отбыл, увлекая за собой расстроенную женщину.
Через пару часов за усопшим приехали внуки.
Мужчины напоминали богатырей с известной картины Васнецова. Только не прискакали на конях, а приехали на джипах. И надеты на них были не латы с кольчугой, а модные в то время красные пиджаки и кожаные куртки. На могучих шеях- золотые цепи толщиной в палец, на цепях- золотые кресты больших размеров. Видимо, они выполняли роль пассивной защиты за неимением кольчуги. Лица у богатырей имели приличествующее случаю выражение: легкая грусть, местами переходящая в неглубокую скорбь.
Галя выкатила усопшего дедушку. Богатыри ещё больше закручинились: не чужой же человек! Один из них спросил:
-Девушка, а вы его... того?
-Чего:"того"?
-Ну, как это называется, накололи?
-А, вы про бальзамацию спрашиваете?
-Ага. Вот про неё самую! Сделали?
-Нет.
Скорбное выражение на лицах исчезло.
-А почему не сделали?
-Так его брат запретил.
-Чего-о? Это с какой стати? Всем делают, а наш дед что, хуже? Да нас братва не поймет! Делай давай!
-Так он заявление написал, нам запретили...
-Да плевать! Наш дед! Мы что, нищеброды какие? Все конкретные пацаны своей родне делают, а мы что? У нас бабки имеются, не обидим.
-Хорошо. Тогда идите в кассу. Вам врачи квитанцию выпишут...
-Да на ... нам ваша касса? Работать не кассир будет, а ты. Тебе и заплатим.
-Так тогда у вас квитанции не будет и вам деньги не вернут. Так же нельзя!
Богатыри приоткрыли рты и испытующе уставились на Галю. Они пытались понять: девчонка издевается или просто с легкой придурью? Убедившись, что она не издевается, а искренне пытается им помочь и сохранить их финансы, парни ответили:
-Девушка, то, что для вас- деньги, для нас так, ерунда. Не стоит того, чтобы ноги бить и с квитанциями бегать. Можешь сделать?
-Могу.
-Делай. Не обидим.
Мы дали Гале "добро" и парни её не обидели. Галя была рада, зарплату, и без того маленькую, давно не платили, но все же совестилась:
-Некрасиво получилось. Мы же их предупреждали. Так бы им деньги военкомат вернул, а так- никто. Неправильно они поступили.
Мы её утешали:
-Не переживай. В этой ситуации пострадавших нет. Брат доказал своё. Внуки доказали, что не хуже братвы, ты получила деньги за работу и купила домой что-то из продуктов. Никто не в накладе.
Тем более, бальзамация в нашей больнице стоила не так уж много. Три года назад- 1 800 рублей, а в те годы намного меньше.
