Стал Индюков студентом текстильного института. Очень мечтал в заведении учиться. И поступал туда аж пять раз. Но все как-то безуспешно: то балла, а то и трех не хватало ему.
И вот повезло наконец. Ходит и радуется себе.
Вокруг, конечно, студентки разные бегают. И на Индюкова внимания - ноль. Он сначала обидеться хотел на студенток, а потом передумал. В заведения люди за образованием ходят, а не шуры-муры проворачивать. И обижаться тут крайне глупо.
И решил Индюков сугубо на учебном процессе сосредоточить внимание. И какое-то время удавалось ему, но не сильно и долго. Через неделю доцентша одна роковая вмешалась.
Подруга жизни никуда не отпускает. Как с ней быть?
Доцентша эта на двадцать лет старше возрастом. Такая уже зрелая дама: в очках строгих и на голове стрижка. Пиджак еще все время носит. На лице - следы былой красоты.
Шла она как-то мимо Индюкова в буфете. И говорит ему: “Здравствуйте, Гена”. И дальше пошла - булку с повидлом себе покупать.
А Индюков в тот момент как-то головой и повредился. И думы ему с того момента покоя не давали. “Эге, - думал он, - а не просто так, однако, она и поздоровалась. И имя мое в памяти своей отложила. Что-то тут нечисто, пожалуй. И имеется какой-то хитрый подвох. Ни разу я не слыхал, чтоб студентов в буфете по имени доцентши звали. И смотрела она на меня томновато. Симпатия тут, пожалуй, наклюнулась, нешуточная. И не волнует даже женщину эту, что парень я молодой. И образование мне позарез требуется. Что учиться я устроился, а не любовями с поцелуйчиками развлекаться”.
И каждую минуту мысли такие он переживает.
Акакий Бабкин и злодейка его души
А потом доцентша, Эльза Петровна, у Гены пары вести начала. И он одним лишь озаботился: как бы не выдать, что секрет разгадался про симпатию. Коли выдаст, то и шаги ему решительные делать придется. Приглашать доцентшу в театры, до дома провожать. С живого, мабуть, и не слезет. Какая уж учеба тут.
А сам на лекциях на Эльзу глядит пристально. Будто телекинезом увлекся. И доцентша - не женщина средних лет, а стакан с водой. И надо взглядом его двигать. Вытаращится, от натуги покраснеет даже иногда.
А как доцентша на Индюкова внимание обратит - сразу в потолок пялится, посвистывает и делает отрешенный вид. И так всю лекцию телекинезами занимается.
А ежели вдруг где случайно встретятся - так Эльза Петровна стрелять в Индюкова игривым взглядом сей момент начинает. И порой даже обдаст влюбленным взглядом. Томным таким - как женщины умеют. С придыханием “здравствуйте” скажет. Потом покраснеет щеками, брошку на пиджачке своем тискать начнет. Вот такие атаки проворачивает! Но это - если свидетелей нет.
При свидетелях постная делается. Здоровается спокойно и шагает себе по долгу службы. Будто ничего у нее к Гене не имеется. Ни малейшего томления.
Терпел Индюков такое положение до ноября. И столько уж он за это время передумал. И столько уж перечувствовал. И всю подноготную про Эльзу Петровну выяснил. Что замужем она давно состоит. И дочь у нее уже довольно взрослая. А супруг ее - какой-то богатенький Буратинка. “Эге, - бессонными ночами Индюков размышлял, - старый муж у нас, получается. Эге, престарелый и не любимый, выходит. За деньги с ним проживает. А страсти не имеет вовсе. Вон на меня как набрасывается! Не понимает, что не за шурами-мурами я в заведение ихнее прихожу. Все облизывается и глаз не сводит. Все бередит мне естество. Все любовные муки созидает. И сил уж не осталось натиску такому оборону держать. Танком ведь буквально прет! Натуральным танком. И возраста своего не стесняется!”.
И решился Индюков. Подкараулил Эльзу Петровну в аудитории поздним вечером. Ворвался вихрем. В руках - букет и конфет коробка "Поцелуй куртизанки".
- Эльза Петровна, - кричит он, - мне на разницу возрасте чихать! Так и быть - готовый к вам в полюбовники заступить. И коли вы от дряхлого супруга уйти доселе не решались, то теперь уж можно! Тут я, перед вами, готовый сдаться.
А доцентша сидит и нос чешет. И вид у нее немного ошарашенный. Моргает глазом одним. Потом как-то очухалась.
- Я, - говорит Эльза Петровна, - не понимаю решительно ситуации. Кто вы таков? Вы учитесь у нас? Простите, не могу вас вспомнить. И замужем давно. И очень брак у нас счастливый. Пойдите уж на мороз проветритесь.
И Индюков с позором убежал. Но долго еще Эльзе письма писал. Про женское кокетство, атаки, хитрость и бушующее естество.
Любовь по переписке. Пылала целый год! А закончилось все неожиданно
А вскоре и отчислили его. Запустил с любовями этими текстильное образование. На завод сейчас пошел, работает. И бригадирша одна ему уже подмигивает томно. Буквально даже танком прет!