Мы с родственниками (дальними и в целом чужими) занимаемся печальным делом: делим наследство. Смерть общей родственницы свела вместе людей, которые никогда особо не общались и не стремились к этому. Без конфликтов, без обид, но и без взаимного интереса друг к другу.
Всех нас интересуют глобальные вещи: как мы разделим дом, сбережения и все такое. Заодно разбираем вещи. Что-то дорого родственникам, что-то (меньше) — мне. Мы все честно делаем вместе. Всякое мелкое практичные родственники готовы сразу выкинуть, а я — как человек вещей — не могу, начинаю рассматривать, придумывать истории, жалеть и любить.
А кроме того, во мне конечно просыпается дух продавца на Авито.
Родственница, кто бы подумал, зная ее склочной вредной старушкой, была оказывается парфманьяком. И хранила множество винтажных ароматом. Покажу только самые неожиданные из них. Кроме того, в коллекции нашлась Шанель N5 80-х годов, редкий аромат «Митца» от Диор, который выпускался всего несколько лет, и пахнет по мне ужасно.
*Все фото в этой статье сделаны автором
Смотрите, «Клима» 70-х!! На донышке, с притертой пробкой, аромат сохранился идеально. На первом плане — Knowing oт Эсти нашей Лаудер, это уже 90-е.
Справа с цветочком вместо крышки — не знаю, что такое, опознавательных надписей на флаконе нет.
Этот флакон я не сразу опознала, очень старый. После первых пары минут адского спиртового запаха вдруг прорезался аромат ужасно знакомый, простой, резкий.
Некоторое время я пыталась вспомнить: что же за запах? Цветок! Знакомый! Но какой же? А потом вдруг дошло: ландыш же!!
Вот он, «Ландыш серебристый», рижский завод «Дзинтарс», который еще лет 7-10 назад производил лучшую в мире гигиеническую помаду! В последнее время, конечно, нигде ее не вижу. А может, уже и не делают. Вроде как предприятие банкрот.
Вот эти странные флакончики совсем мне не знакомы и не поддаются быстрому распознаванию. Сделаны во Франции, судя по шрифтам, не так уж и давно: не семидесятые, но двухтысячные, быть может. На одном написано «Африка».
Ну и классика, куда без нее. «Мама обожает «Красную Москву»(с).
Левый флакон пока не атрибутировала по годам, а правый — где написано «ц3р» — тоже конец 70-х.
Коллекцию я (без всякого возражения родственников) оставила себе. Не знаю пока, стоит оставить себе или продать на Авито, но сам факт, что человек, которого ты всегда знал как склочного, вредного и ни капли похожего на изысканную даму, любил духи, так меня потряс, что я теперь вот лежу перед сном и пытаюсь представить, какой же наша всеми нелюбимая родственница была в молодости и ранней зрелости. Как мы все это пропустили? Она, оказывается, любила духи, дорогие чулки и батистовые ночные рубашки. Совсем другой человек.
