Никто не знал, но было два полена. Великий архивариус вселенной под страхом смеха это подтвердил. Хохочущие звёзды поддержали. Речная фея в тростниковой шали украсила кувшинками настил. Болото провалило кучу явок. Бродил похмельный продавец пиявок. Шарманка перешла на ритм-н-блюз. В конце концов, о, времена, о, нравы. Не стыдно быть в унынии неправым — страшнее видеть в людоедстве плюс.
Упорно на своём стояло лето, считая солнце лучшим амулетом, готовя почву будущей зиме. Давно не билась старая посуда. В эпоху победившего абсурда остаться бы при сердце. При уме.
При книгах на неровной этажерке. И тут на сцене появился Джекки, носатое полено номер два. Он торопился, он успел добраться. Покамест лавры доставались братцу, Джек азбуку лесам преподавал. Почтенные сеньоры, сеньориты, бездельники, дриады и друиды, актёры и т.д. и тчк. Опять неладно в нашем королевстве, но я не оценил масштабы бедствий, хотя считал патронусом сверчка. Ну ладно я, позор семьи и школы, но почему что ни король — то голый, что ни халдей — то полный дуболом, за души — ни гарантии, ни чека. Вдруг пригожусь для Ноева Ковчега? Не пригожусь — что делать. Поделом. Я падал в реку, я впадал в немилость.
Все веселились. Что-то изменилось, и Карло подозрительно притих,
сообщников, естественно, не выдав. Не выдал даже местных индивидов, каких-нибудь шутов или шутих. Любовь не купишь за четыре сольдо. Достав табак из кобуры для кольта, уже чихал, добрея, Карабас. А Бог скрипел эдемскими полами, смотрел сквозь нарисованное пламя и в перерыве сны чужие пас. Они же разбегаются, смутьяны. Бог думал: был бы сын мой деревянный, наверно, были б не нужны кресты. Раз говорят — нужны, то Богу странно, но рыбы не боятся океана. И птицы не боятся высоты.
Никто ни от чего не застрахован: обычного, хорошего, плохого. Летит Господь, и борода в снегу. Тортилла тормозит, экраны глючат. У каждого внутри есть тайный ключик. Проблема — подступиться к очагу.
А вот уже становятся большими полено Сашка и полено Джимми. Им шепчут травы, шелестят леса. И нет для них войны. Войны и смерти. Есть целые поля звенящей меди, и рыжики, и птичьи голоса.
Стих: Наталья Захарцева (Резная Свирель)
Арт: Янин Александр
