На перроне была куча любопытных глаз и лишних ушей, а потому я со Славой переговаривалась исключительно шепотом, отложив разговор на долгий перегон до Новосибирска.
Уже в Новосибирской электричке, подальше от любопытствующих, мы тихонько разговаривали о своем.
- И как тебе мои родители? - поинтересовалась я, вглядываясь в Славу.
- Нормальные люди, спокойные — как ты. -Ну да, конечно, подумалось мне первое впечатление бывает обманчиво.
- Меня больше интересует, что ты обо всем этом думаешь.- Слава взял меня за руку и перевернул ладонь кверху, как будто собирался изучать линии, избороздившие руку. Я потихоньку отобрала ладонь, продолжая разговор.
- Честно — я в некоторой растерянности. То ты не появляешься ни когда тебя зовут и ждут, то вдруг выскакиваешь, как чертик из табакерки, там, где не ждали. Мне это непонятно. Что тебя сподвигло приехать?
- Окончательно все решил. Пока мать на даче — я у нее живу. На моей половине пока жена (уголок рта нервно дернулся — и дочь.
- А что решать будем? Ты же не думаешь что это будет так постоянно? Мы можем с тобой уйти на съем, в конце концов. Там же твоя дочь.
- Не думаю, что Катя на это пойдет — у нее половина в родительской четырехкомнатной квартире, так что убежден, она уйдет туда, все равно до школы ближе, да и комфортнее — не нужно печку топить. Правда с матерью у нее отношения сложные, но они дамы взрослые, если будет нужно - разберутся.
- А ты не думаешь, что Катя не захочет уходить?
- Не думаю. У нее свои планы на жизнь, и моя мать точно в них не входит.
- В каком смысле?
- В таком, что у них тоже отношения не сложились.
Да уж, я ее могу понять после той поездки на дачу — ледяная женщина. Хотя, может это она ко мне так, с другой стороны посмотреть — так это просто наглость была с моей стороны — припереться на семейные посиделки в статусе любовницы. Ух, меня аж передернуло. Потом я просто захотела подремать, и подложив легкий летний шарфик под голову, я заснула почти до Бердска — у меня и в автобусе так — как будильник срабатывает, при подъезде к Бердску я уже не сплю.
Слава все также сидел напротив, и смотрел на меня. Даже немного не по себе стало, подумала, что что-то не так — повернулась к окну и в полупрозрачном отражении ничего криминального не увидела. Поправила пару прядей, упавших не на ту сторону, и все.
По проходу, задевая всех углами сумки -тележки, шла знакомая продавщица мороженого, и Слава купил нам по плоскому стаканчику. Прохладное ванильное было приятно мягковатым, и быстро исчезло. Упаковки я уложила в специальный мешочек — был у меня такой для мусора, чтобы донести до урны.
Вот уже и Новосибирск — мы доехали до Главного, миновав бурлящий перрон Речного вокзала, куда высыпал почти весь народ из электрички — нас в вагоне осталось несколько человек.
Слава проводил меня домой, и остался ночевать, поскольку подруга опять где-то пропадала со своим Славой. В отличие от меня все у нее было, «как положено» - ее Слава был свободен, без детей и бывших ( все еще вполне актуальных ) жен, так что моя Ксю счастливо проходила все прелести конфетно-букетного периода. К тому же у Славы была машина, так что они частенько уезжали то на базу отдыха, а то и просто на пляж, так что к конце лета подруга стала темно-бронзовой, а волосы выгорели до платиновых прядей, как будто она в салоне сделала страшно дорогое колорирование «без желтизны». Ну и дома ее теперь частенько не было, чем мы и пользовались, хоть старый диван страшно мстил пружиной в ребро, но это было лучше, чем вдвоем на раскладушке).
А через пару недель я снова была дома, помогала копать картошку. Слава помогал делать ремонт у матери, где они с мужем Оксаны вдвоем готовили дом к зиме. Поскольку на картошку мы всегда собирались толпой, чтобы за два дня успеть выкопать три огорода — наш, бабушкин и у брата, то неизбежно всплыла тема приезда Славы. Сноха сказала — ты как хочешь, но он страшный. Макс что-то там съязвил, подкапывая лунки через три ряда, но сноха не отреагировала, а я запустила в него мелкой картошкой. Брат сказал: - Эй, крыс-мыш, копай давай, кидается она. Ну страшный, и что. Ей жить, пусть выбирает кого хочет. Сноха, резво выгребая клубни из земли, прокомментировала — да я даже не про внешность, хоть рядом с тобой он как гриб-сморчок, видно, что старше намного, дело не в этом. Взгляд у него -бррр, не могу объяснить, но мороз по коже.
Высыпая ведро картошки в мешок, я спросила у мамы, придерживающей край мешка:
-Ну, а ты что скажешь, мама? - мама стянула горловину мешка из связанной отцом сетки, и спокойно ответила.
- Что я скажу — мне он не понравился. У вас все-таки большая разница в возрасте, а если чисто по внешности, не могу понять, что тебе так понравилось. Все верно — он не красавец, но это не главное. А главное — непредсказуемость поведения. Вот что непонятно, вроде бы взрослый, а поступки подростка.
Я все порывалась что-то сказать, но передумала, и пошла дальше работать кротом, добывая кормовые ресурсы на зиму.