В прихожей возились, немного подталкивая друг друга, Петька, Глаша и дед Вася. Петя держал в руках старую деревянную статуэтку. Элька в детстве её даже боялась. Когда бабушка укладывала её спать, она выключала свет и уходила на кухню, пить чай и рукодельничать. В полной темноте одна полоска света, пробивающаяся сквозь дверь, как-то зловеще освящала комнату.
Стоящая на шкафу деревянная сова, казалось, оживала и смотрела на неё сверху вниз суровым взглядом. С тех пор как бабушка умерла, Элька сунула эту статуэтку в шкаф и старалась про неё не вспоминать. Почему не выкинула? На этот вопрос она никогда бы ответить не смогла. Может, просто потому, что это память о детстве.
Спустя столько лет, сова Эле уже не казалась страшной, разве что потемневшей от времени, но Петька держал статуэтку благоговейно, словно это и впрямь был кубок. Отрадно было, что и этому старому изваянию нашлось применение.
- Мам, а я, пожалуй, тоже приму участие в соревнованиях, – сказал Петя. – В конце концов, я в шахматы неплохо играю!
- Так нечестно! – топнула ногой Глафира. – Мама, скажи ему, что соревнования только для тех, с кем дедушка занимался! Мы все ходили каждый день, сидели, думали! А он футбол гонял! Так нечестно!
- Со мной тоже так-то дедушка занимался! Просто давно.
- Вот именно! Давно! А мы сейчас занимались! И будем заниматься пока тепло! Нет, я не согласна. Деда, а деда, скажи, что это нечестно!
- Думаю, мы поступим так, – сказал дед Вася, забирая из рук Пети «кубок». – Петя может участвовать, но вне конкурса, без претензий на победу. Чисто свои силы проверить. И даже сделаем так: параллельно, если кто-то придёт поддержать своего участника соревнований, этот человек тоже сможет сыграть. С Петей, например, или со мной. Или друг с другом. Так будет честно и никото не заскучает.
- Да! – в восторге подпрыгнула Глаша и показала язык брату. Петька лишь усмехнулся. Его такой расклад устраивал.
- А ты чего вернулась? – тихо спросил Василий, когда дети обулись и выскочили за дверь. – Случилось чего?
Эля вдруг поняла, что не может ему ответить вот так, на ходу. Медленно она покачала головой, но дед Вася ей не поверил. Он прищурился и тихо проскрипел:
- Ладно. Потом расскажешь.
Он вышел, прикрыв за собой дверь. Днём, да ещё и выходные, они редко запирали дверь на замок. Дети бегали туда-сюда бесконечно, так что особого смысла запираться не было. Да и воровать у них особо нечего. Сейчас же Эльке страшно захотелось закрыться на все замки, чтобы больше в её жизнь никто не ворвался, предварительно не постучав.
Признание Женьки всё ещё не укладывалось в голове. «Хорошо, Света – дочь Лёни, – рассуждала Эля сама с собой, проходя в комнату детей. Она пока не хотела сталкиваться ни с Ульяной Львовной, которая засела в их комнате, ни с Ириной. – Легче всего поверить, что у него есть внебрачные дети! Но что Лёня украл? По-другому это назвать нельзя. Откуда у него вдруг взялись деньги? О чём написала мне Женя? Может, она специально ничего толком не объяснила, чтобы я мучилась? А на деле никто ничего не крал?»
Нет, эту версию Элька сразу отмела. Уехать жить в другую страну, да ещё и с такой обузой, как Света, без денег просто невозможно! Значит, деньгами бывший муж и правда разжился.
Походив по комнате, Эля вдруг поняла, что как-то непривычно тихо в квартире. Малыш не плачет, Ирину неслышно. Они, конечно, может, спят вместе. Вот Ульяна Львовна копошилась в комнате, это было хорошо слышно. Иногда что-то напевала, и даже совсем негромко. А где же Ирина?
Элька поняла: она ничего ей пока не скажет. Даст возможность Лёнчику самому объясниться с женой. Может, тому хватит смелости самому сказать жене, что он бросил её и уехал с любовницей и их общей взрослой дочерью. А вот Ульяне Львовне рассказать и показать письмо нужно.
Женщина порхала по комнате принаряжаясь. Она увидела Эльку, остановилась и произнесла:
- Хочу позвать Лёню на прогулку. Сходим к дому, где раньше жили, вспомним его детство. Василий прав, сын у меня, конечно, немного себе на уме получился, но он хороший человек! Я уверена, что нам просто нужно сблизиться, пообщаться, как раньше. Вот увидишь, Лёня станет лучше! Да он и не так плох, как ты малюешь. Просто у тебя ещё обида на него прошла. Ничего, мы ещё заживём одной большой и дружной семьёй!
Элька почувствовала, как поток не очень хороших слов рвётся наружу, поэтому даже рот открывать не стала. Женщину ждёт разочарование и новая боль. Боль, которую может ощутить только мать. Зачем ранить того, кто вот-вот будет убит? Зачем продлевать агонию? Эля молча протянула письмо.
- Здесь твоя фамилия стоит, – нахмурилась Ульяна Львовна. – Уверена, что хочешь, чтобы я прочла?
Всё так же молча Элеонора кивнула. Она села в кресло и закрыла глаза в ожидании, когда свекровь прочтёт письмо. Ей не нужно было смотреть на женщину, чтобы видеть, как та бледнеет, краснеет и хватается за сердце. Элька слышала, как та негромко охает, ахает и бормочет:
- Не может быть! Света! Нет-нет-нет!
Ульяна Львовна девушку недолюбливала. Та казалась ей слишком невоспитанной, вульгарной. И к Жене она действительно относилась предвзято, но почему-то сейчас удивлённо пробормотала:
- Женя? Так плохо обо мне думала? Да что такое! Почему же? Я всегда была добра к ней…
Эля молчала. Даже не представляя, как той непросто. И внучка ещё одна нашлась, и сын опять сбежал, и Ира осталась… Как это всё переварить? А ещё найти силы, чтобы принять собственное заблуждение, извиниться перед семьёй, которую Ульяна Львовна успела обидеть.
А та продолжала что-то бормотать себе под нос, пока Элька не вернула её в реальность вопросом:
- Ирина у себя?
Свекровь вздрогнула и покачала головой.
- Нет, вышла гулять с Даней. Господи, как мы ей скажем!
- Сегодня не скажем, – отрезала Эля. – Попробуйте сыну позвонить. Пусть сам объяснится с ней. В конце концов, это даже не подло, а как-то мелочно и противно сбегать вот так, даже ни слова не сказав! Ладно, мне его слова уже давно не нужны. Но матери! Жене! Да что он себе позволяет? Приезжает когда хочет, уезжает когда хочет! Бросает детей!
Эля сама не заметила, как распалилась, но увидев выражение лица свекрови, которая уже практически плакала, она замолчала и ушла обратно в комнату детей. Просто остыть. Она была уверена, что ни Петя, ни Глаша не вернуться сюда в ближайшие часы. Теперь их загнать домой сможет только бабушка и только на обед.
«Как всё смешалось! Подруга уже не подруга, у меня под крышей живёт незнакомая, по сути, девушка с младенцем, свекровь с ума сходит, бывший муж приехал, навёл хаос и уехал… Неужели все эти его потуги, связанные со сбором подписей и агитацией против меня, были лишь для отвода глаз? Но что он здесь искал? Я же теперь спать спокойно перестану!» – размышляла Элька. Она и сидеть спокойно не могла. Завтра с утра пораньше дети отправятся в поход, а они, оставшись только в кругу взрослых (Даня ещё не в счёт), подумают, как сообщить Ире новости, если Лёня сам не объявится. Что-то подсказывало Эле, что Лёня и не подумает сам объясниться с законной супругой.
Сама Элька в своё время разводилась очень тяжело. Лёня, уехав в Россию, совсем не выходил на связь, а оставаться его женой она никак не хотела. Благо родственники Ульяны Львовны послали весточку о его местонахождении. И тогда Элька принялась действовать.
У них никаких посольств не было и нет, поэтому пришлось изрядно поездить, в попытках найти юриста или человека, который поможет ей оформить развод. В конце концов, Элеонора снова оказалась в уже знакомой ей Румынии, и там, через посольство, смогла наконец-то оформить бумаги и стать свободным человеком. Но сколько было потрачено нервов, сил, денег!
Этот этап жизни оказался очень важным. Вместо того чтобы отчаиваться, Элька активно искала людей, узнавала информацию. Некогда было особо предаваться унынию, приходилось действовать. Положиться не на кого было. Ульяна Львовна вообще была против развода, думая, что Лёня перебесится и вернётся. Эля её не слушала, а шла напролом к своей свободе от ничтожного предателя. Активные действия выбивали всю дурь из головы, наполняли тело жизненной силой, желанием двигаться, действовать. Возвращали её прежнюю, срывали оковы, которыми сковал её семейный быт с Лёнчиком. Так что для Эли этап развода оказался более чем благоприятным.
Ирина другая. Это видно с первого взгляда! Её явно баловали в детстве, при этом есть у неё и какие-то черты испорченности, доброты, сострадания, спесивости. Как всё это сочеталось в одном человеке, Эля не знала.
Элька вздрогнула, услышав, как хлопнула дверь в квартиру. И представила, как в соседней комнате так же вздрогнула и Ульяна Львовна. Обе понимали, что разговора не избежать, но оттягивали его, как только могли. Расстраивать девушку, которая кормит грудью, было страшно. И молоко может пропасть, да и сама она мало ли что удумает! Всё же совсем недавно испытала сильнейший стресс, а послеродовую депрессию никто не отменял.
***
Эля сидела, постукивая пальцами по столу. Ответа от загадочного инвестора пока не было. Она написала ему письмо в субботу, в воскресенье сбежал Лёня. А сегодня уже понедельник и ни слуху ни духу! «Неужели и правда козни бывшего мужа?» – подумала Эля, рассеянно слушая главного архитектора Ангелину Васильевну.
- Элеонора Михайловна! – наконец, воскликнула она, меняя тон разговора. До этого Эля слушала сухой отчёт, с трудом вникая в его суть. – Ну совершенно невозможно реконструировать это здание. Оно рано или поздно упадёт. И ещё три по-хорошему нужно снести. Ну честное слово, всё, что было в моих силах, я сделала. Специалистов привлекла, две экспертизы привлекла. Пустота внизу, Элеонора Михайловна, и в результате любого другого землетрясения, она может расшириться, верхний слой почвы обвалится, и наш аварийный дом обвалится вниз, возможно, прихватив ещё три здания.
- Это о которых домах речь идёт? – нахмурилась Эля.
Ангелина Васильевна ткнула на карте в три дома. Два были жилыми, расположенными недалеко от уже рушащегося «высотного» здания, третий – одноэтажное здание напротив, в котором располагаются небольшая типография и магазинчик, продающий обувь и аксессуары из натуральной кожи.
- С этим, – Эля ткнула в одноэтажное здание, – будет проще. А вот жилые дома…
- Нужно что-то делать! Вдруг новое землетрясение? Без жертв может не обойтись.
- Твоя правда, – вздохнула Элеонора Михайловна. – Какие у нас есть варианты?
- Пойти по очень старой схеме и соорудить временное жильё, – сказала Ангелина Васильевна. – Правда, переселяться из обустроенного каменного во временное абы из чего сделанное, вряд ли кто-то захочет даже под угрозой обрушения.
- Я так надеялась, что мы сможем восстановить нашу семиэтажку! Может, разберём пару этажей, а остальное отремонтируем!
- Это невозможно, – покачала головой Ангелина. – Вы же видели, сколько экспертов к нам приезжало! Внизу пустота. Поэтому дом покосился, треснул и расселён теперь. Хорошо, что тогда без жертв обошлось. Чудо просто какое-то! Но вот что интересно: чехи предположили, что полое пространство под зданием рукотворное. Словно копали там что-то, потом забросили, а спустя много лет сверху дом возвели. Да ещё и тяжеленный! Вот зачем?
- Да кто же теперь знает? – пожала плечами Эля. – Задолго до нас всё сделано было. Можно в музее спросить, если интересно. Остатки от архива там теперь хранятся. Может, найдутся чертежи или планы этого дома? Может, там уже упоминалось про провал внизу, но его просто проигнорировали, не посчитав опасным? Меня же сейчас больше интересуют последствия. И люди, живущие в домах по соседству. Какой у нас срок?
- Чем раньше, тем лучше. Изучить пустоту под домом у нас нет возможности. Это страшно опасно, пока сверху здание. Когда его разберут, мы сможем пригласить специалистов… но вы же понимаете, Элеонора Михайловна, что это дорого?
- Понимаю, понимаю… И почему же он не пишет? – задумчиво протянула Элька.
- Кто? – не поняла Ангелина Васильевна.
Эля очнулась из своих мыслей. Говорить кому-либо про инвестора она пока не собиралась. Всё было как-то слишком зыбко, ненадёжно, что самой пока было сложно поверить в реальность происходящего.
После разговора с Ангелиной настроение сразу как-то упало. Эля хотела восстановить одно здание, вместо этого придётся снести три. Пусть дома двухэтажные, пусть всего на 4 квартиры каждый. Но эти здания построены были ещё при графе Орлове! Они сами по себе памятники архитектуры. И сколько денег было потрачено, чтобы их отреставрировать! Эх.
Из мыслей её выдернул телефонный звонок. Номер определился, как неизвестный.
- Добрый день, – раздался в трубке вежливый и очень приятный мужской голос. – Я говорю с Карамелькиной Элеонорой Михайловной?
- Добрый день. Да, всё верно. А я с кем разговариваю?
- Меня зовут Аркадий Семёнович. Я помощник Григория Сергеевича Бояринова.
- Приятно с вами познакомится, – осторожно произнесла Эля.
- Взаимно. Я буду курировать наш совместный проект. Сегодня мы начали планировку здания, но мне нужно посмотреть места, которые вы готовы предоставить под застройку, обсудить сумму покупки или аренды.
- И ещё пообщаться с нашим специалистом, – сухо добавила Элька. – Дело в том, что в Тутании невозможно многоэтажно строительство.
- О, Григорий Сергеевич так мне и сказал: «В Тутании нет высоких зданий, и мы выпендриваться не будем», – чуть усмехнулся в трубку Аркадий Семёнович. – Проект предполагает максимальную приближённость к природе. Основное здание планируется построить одноэтажным. В нём, пока по самым приблизительным расчётам, должны разместиться кафе-столовая, ресепшен, и несколько номеров. Вокруг основного здания будут построены дома из камня и дерева. Два – двухэтажных, четыре маленьких, одноэтажных. Двухэтажные будут рассчитаны на две группы отдыхающих, каждая занимает свой этаж. Одноэтажные – семейный вариант размещения до четырёх человек в один домик. Между всеми постройками будет большая беседка с безопасной мангальной зоной и четырьмя мангалами, и шестью столами под крышей.
Мужчина говорил так оживлённо и воодушевлённо, что Эля сама не заметила, как погрузилась в проект. Ей он понравился уже на уровне идеи. Именно таким она всегда видела туристическую зону в Тутании.
- Мне нужно посмотреть места для строительства, чтобы, если что скорректировать проект исходя из особенностей местности и рельефа.
- Ещё строить у нас может одна компания, наша, местная, – сказала Эля, выныривая из мыслей. – Из соображений безопасности.
- Это ничего страшного. Если я приеду дня через два, вы найдёте возможность уделить мне немного времени?
- Да, думаю, что смогу выделить вам время, – сказала Элеонора Михайловна. – Приезжайте. Только обязательно известите, когда будет известен точный день и время прибытия.
- Спасибо вам, Элеонора Михайловна! С нетерпением жду встречи с вами и с вашей удивительной страной. До свидания!
- До свидания, – ответила Элька и почувствовала, как слегка отлегло от сердца. Не похоже, чтобы Григорий Бояринов был человеком Лёни. Он вон как быстро действует! Почему только не сам?
«И мне казалось, что он здесь, – подумала Эля. – Неужели он приехал и уехал? Если его заинтересовала наша страна, то это даже как-то невежливо, не познакомиться со мной, а просто уехать и потом отправить своё предложение мне на почту! И он сам мне написал, а не я его нашла, как других!»
Эля сварила себе кофе, встала перед зеркалом и, салютуя чашкой сама себе, произнесла:
- За новый этап! Без бывших мужей и с надёжными инвесторами!
А потом, взглянув на часы, быстро, обжигая язык выпила кофе и побежала домой. Работа работой, а ещё предстояло сообщить Ирине, что муж её бросил. Этот трус Лёнчик так и не соизволил ей позвонить.
Не забывайте поддержать повесть лайком и комментарием!
