Школьникам и студентам, возможно, в кайф жизнь в палатках и работа "в полях", а вот специалистам? Адъюнкт-профессор хотел заниматься наукой, а пришлось убирать навоз и работать дворником.
Школьник. На берегу Оки
Я закончил московскую школу в 1974 году - никаких выездов "на картошку" у нас не было. Зато после 9-го класса нас вывезли на месяц в Приокско-Террасный заповедник с несколькими учителями.
Мы жили в палатках у Оки. Днём ребята рубили подрост деревьев (в рост человека или больше) и кусты под линиями электропередач и на просеках в лесу, а девочки складывали нарубленное – каждая бригада из нескольких мальчиков и девочек должна была сделать определенное количество "куч" заданных размеров, было организовано соревнование между бригадами. Вечером купались в Оке и долго сидели у костра в лагере. Не помню платили за это или нет, но для меня это осталось одним из самых ярких событий ранней юности.
Студент. Грузчик в санатории
Теперь про картошку. На Геофаке МГУ каждое лето были учебные, а потом производственные практики в экспедициях. Никаких выездов "на картошку" или в стройотряды не было. Но после зачисления в студенты по итогам вступительных экзаменов весь наш 1-й курс с 1-го сентября 1974 года отправили на месяц на картошку в Подмосковье, под Бородино. Там мы жили в санатории (!), в палатах на несколько человек, с душем на этаже. Нас кормили в столовой великолепной едой, которую на стол приносили официантки (но мы сами распределяли её по своим тарелкам). Вечерами работал бар, с вином, музыкой и танцами и с бильярдными столами.
Я оказался в бригаде грузчиков - вдвоём с напарником мы закидывали мешки с собранной картошкой в грузовики. Потом меня повысили до «укладчика» – человека, который переукладывал мешки в кузове грузовика так, чтобы они не вывалились при перевозке. Эта работа была физически самая тяжелая, но уважаемая и относительно «чистая». Между приездами грузовиков можно было отдохнуть. Были ли какие-то выплаты, не помню. Как и школьный трудовой лагерь, месяц «на картошке» - одно из лучших моих воспоминаний юности. К тому же я тогда познакомился со значительной частью своих однокурсников и однокурсниц.
Инженер. Уборка навоза
Однако позже с выездами «на картошку» и т.п. все было уже не столь благостно. После окончания МГУ в 1980 году меня оставили инженером в лаборатории при кафедре, на которой учился. Тут я уже ездил на сельхозработы и весной, и осенью (каждый раз от пары недель до месяца), и без всякого удовольствия. Помню, особенно противно было убирать навоз в коровнике, ведь коров кормили комбикормом, и пахло там почти как на свиноферме.
Но особенно неприятно было то, что нас, молодых сотрудников, заставляли убирать зимой снег и лёд на территории вокруг МГУ и даже в соседних городских кварталах (видимо, там, где жили преподаватели). В значительной степени из-за этих очень частых работ чернорабочим в совхозе или дворником в Москве я решил уйти из университета. Мечтал о занятиях наукой и экспедициях, а получилось вот это. Окончательно меня доконали слухи о том, что нас собираются привлекать в качестве гардеробщиков в МГУ (чего, впрочем, так и не случилось). В общем, осенью 1982 года я ушёл с Геофака МГУ «в никуда», а точнее – решил поступать в конкурсную аспирантуру одного из институтов АН СССР.
Аспирант. Овощебаза
Сейчас даже интересно, что бы со мной случилось, если бы я не прошёл по конкурсу. Но экзамены я сдал успешно, и с последних чисел декабря 1982 года стал аспирантом, а потом и сотрудником, переквалифицировавшись из географа в этнографа. Впрочем, остались экспедиции, наука и всё то, что так вначале привлекало в МГУ. И в отличие от МГУ в АН СССР в начале-середине 1980-х годов уже не было этих идиотских постоянных выездов в совхоз – только пару-тройку раз в год на овощебазу и общесоюзный субботник весной с завершающей его выпивкой. Гораздо больше времени у меня, молодого сотрудника, отнимали частые хлопоты по получению и разносу по комнатам продуктовых заказов с дефицитными в те годы хорошим чаем и кофе, копченой колбасой и тому подобного дефицита тех времен.
