- Ну всё, Асенька. На сегодня мы закончили.
Дана скрутила с камеры объектив и убрала аппарат в рюкзак. Ася кивнула и скрылась за дверью «пудреных носиков», как они шутливо окрестили санузел. Там тщательно вымыла руки.
- Ась, тебя домой подбросить? – прокричала Дана, чтобы перекрыть шум воды.
- Нет, меня сегодня Саша забирает, - ответила девушка, выходя. – Сказал, покатаемся по городу, по красивым местам…
- Дело хорошее, - кивнула фотограф, по очереди отключая лампы. – Он в нашем дворе припаркуется, как обычно?
- Ну да. Ты не торопись, я подожду. И вместе пойдём. Может, Рукиша с Катей гуляют – заодно повидаемся.
- Тоже хорошо. А я домой приду и засяду снимки обрабатывать. Постараюсь до приезда Женьки успеть. Лишь бы опять сватать не приходили…
- Чего-о? – Ася изумлённо воззрилась на подругу. – В смысле – сватать?.. А-а, погоди, я поняла – кто-то из бабушкиных поклонников?
- Если бы, - хмыкнула Дана, вдевая руки в рукава куртки. – Не поверишь – меня сватать. Во прикол, да?
Ася ошеломлённо опустилась на маленький пуфик у двери.
- Погоди, как это – тебя? У тебя ведь Женя…
- У меня – Женя, - кивнула девушка. – Но по мнению некоторых, это не считается. Такой вчера концерт был… Если бы я на него билеты продавала – на всю жизнь озолотилась бы. Короче, слушай. Вчера вечером сижу, монтирую файлы – хотела видеоролик из наших с тобой фоток попробовать сделать. Тут в дверь звонят. Странно, думаю, вроде мы с бабулей не ждём никого. А бабуля как раз на кухне чаи гоняет. Сиди, кричит, Даночка, я открою! Открывает, здоровается. А я голос слышу и понимаю – соседка с первого этажа, бабка Тонька. Помнишь, я тебе говорила, что есть у нас в подъезде вредные тётки? Вот она из них самая противная. Грузная, неопрятная, вечно вся какая-то… засаленная.
Физия всегда недовольная, бр-р! И во всё суётся, до всех докапывается… А уж скандалистка – мама не горюй. Хлебом не корми, дай с кем-нибудь пособачиться. И сынок у неё такой же. Мужику под сорокет, а он ни образования не имеет, ни работы – так, изредка шабашками перебивается, подай-принеси. Нет, видишь ли, для него достойной должности в этом мире – чтобы ни хрена не делать и миллионы получать. Но зато побухать да поскандалить – это он всюду первый! Ну так вот… Я сижу у себя и думаю: чего тебя, мымра старая, принесло на ночь глядя? И бабуля моя примерно о том же её спрашивает – чему, дескать, обязаны удовольствием вас лицезреть в столь неурочное время? А бабка Тонька своим лающим говорком отвечает: «Я к тебе, Якольна, по важному делу! Что ж, на пороге держать будешь или в дом позовёшь?» Зависит от вашего дела, замечает моя бабуля. И голос у неё такой… как бы тебе сказать… словом, сейчас начнёт развлекаться.
- Развлекаться?
- Угу. Есть у неё такое невинное хобби: любит пощипать неприятных людей. Первой не начнёт, боже упаси. Но если человек сам нарывается – ну, значит, сам и виноват. Так вот. Бабка Тонька крякнула эдак недовольно, но говорит: «Видела я тут, Якольна, Дашку твою…» Меня, то есть. «Вчера утром, когда она в машинищу эту свою залезала… И такая меня, Якольна, жалость взяла: девка-то неплохая, можно сказать, справная девка. Ну, рожей, конечно, не вышла, да ещё уродует себя бритой башкой да крашеными патлами…»
Ася аж подпрыгнула от возмущения. Это Данка-то рожей не вышла?! Да они вчера с девчонками смотрели по телевизору старую комедию «Преступления моды» и в один голос заявили, что Меган Фокс, роскошная голубоглазая брюнетка, игравшая одну из главных ролей, - вылитая Дана. Она так и сказала подруге, а та расхохоталась:
- Меня с ней часто сравнивают, ага. Но куда уж нам с Меган до высоких стандартов бабки Тоньки!
- А дальше-то что? Какое этой бабке до тебя дело?
- Ну вот. «Уродует себя, всё хвостом туда-сюда вертит… А почему? Дак без царя в голове девка-то! А ей по уму-то уже замуж надо, деток нянчить, как все нормальные люди! Ох, Якольна, и тебя мне так жалко стало – ить не дождёсси ты от неё правнуков-то! Кто ж её такую бессмысленную замуж возьмёт?» Я себе рот кулаком заткнула, чтоб не заржать в голосину и бабуле кайф не обломать. А бабуля моя – ох, актриса! – вздохнула этак длинно, со всхлипами, и отвечает: «Ваша правда, Антонина Петровна… Не внучка, а наказание Божье! Целыми днями где-то пропадает, не приберётся лишний раз, поесть не приготовит, меня, старую-больную, не обиходит…» Вот тут я уже оба кулака в рот запихала, еле сдерживаюсь: моя «старая-больная» бабуля мне сто очков вперёд даст по части пропадания целыми днями… То она на премьере, то на открытии, то с очередным воздыхателем в ресторане… Сижу, в общем, истерику кое-как давлю.
- А бабуля?
- Бабуля дальше партию ведёт: «Истинное наказание! То в машинище своей носится, то, страшно подумать, на мотоцикле… Где это видано, чтоб девка сама транспортом рулила! А всё почему? Да потому что зарабатывает бешеные тыщи, вот и не знает, куда их девать, на какую ещё ерунду потратить!» Бабка Тонька про деньги услышала – так аж встрепенулась: «Вот-вот, Якольна, пора уже девку в ум приводить! А то ить так и пропадёт зазря… Замуж её надо, замуж! Чтоб мозги на место встали! И чтоб муж распоряжался и машинами, и деньгами, чтоб всё по уму, а не круть-верть в разные стороны!» Бабуля моя охает: «Да есть же у неё жених… Евгений который! Только всё чего-то свадьбу никак не сладят…» Конечно, думаю, не сладим – по крайней мере, до наступающего лета. И бабуля моя в курсе – сама нам квартиру выбирать помогала.
- Серьёзно? – обрадовалась Ася. – Летом вы…
- Ага. Если всё сложится. Вы с Сашкой приглашены, если что.
- Ой, как здорово! Ну а бабка-то эта противная – она про Женю не знала?
- У-у, бабка Тонька прям засвистела, как чайник закипающий: «Да видела я того жениха! Да разве ж это жених! Мелкий какой-то, плюгавый…» Вот тут у меня к веселью и злость примешалась. Ах ты, думаю, жаба этакая, только квакни ещё раз про Женьку, я тебя сама из окна выкину! Бабуля моя уже почти плачет: «Так где ж другого-то найти? Кто ещё на такую, как Дашка, позарится?» А бабка Тонька откашлялась и густым таким важным басом возвещает: «Есть для неё жених! Ванюшка мой! Не мужик, а загляденье – видный, могучий, некурящий!» Я с кресла сползаю, икаю под столом: ну да, конечно, видный – полтора центнера весу издалека видать! И могучий – какая ж силища нужна, чтоб этакое брюхо таскать! Да если я тройней забеременею – и то живот меньше будет. И некурящий, потому что пьющий – всё бабло на бухло… Слышу, бабуля руками всплёскивает: «Ванюша, конечно, орёл, слов нет! Так ему и пара нужна под стать, а не моя курица!» А бабка Тонька уже думает, что дело на мази, и таким гаденько-сладеньким голосом возражает: «Ну что ты, Якольна, не боись… Уж я его уговорю! А рядом с ним и твоя шаболда выправится, нормальной бабой станет! Да ты сама сразу увидишь, как оно ровно да гладко, когда мужик в доме появится – Ванюшка тут сразу порядок наведёт!» «Да неужели он с нами жить согласится? - радуется моя бабуля. – Прямо тут, у нас?» «А чего ж, - милостиво отвечает бабка Тонька, - не бог весть какие хоромы, конечно, но и Ванюшка мой не из привередливых…» Тут у меня чуть судороги не случились – да-а, конечно, у нас не хоромы! Всего-навсего четыре комнаты со свежим ремонтом! То ли дело их засранная однушка, из которой так несёт, будто там что-то сдохло от безысходности и плохого пищеварения…
Ася прыснула, одновременно ужасаясь – как можно довести собственный дом до такого состояния? А Дана продолжала:
- И тут бабуля пошла на кульминацию. Зарыдала, да так натурально, что, не знай я её актёрского дарования, - тут же помчалась бы успокаивать! Рыдает, а сама приговаривает: «Ой, голубушка Антонина Петровна! Да как же я рада! Да я теперь вздохну спокойно! Я ведь уже всю голову сломала, как с Дашкой-то быть! Вы, может, не знаете, но родители её в Африку забирают – насовсем! А ей одной-то вид на жительство не дадут! Она совершеннолетняя, нужен ещё кто-то из родни. Мне, старой, с ней ехать – проще сразу в могилу лечь.
Это же Африка! Дикие львы, бешеные носороги, твари всякие ядовитые под ногами ползают, болезни неизлечимые – родители-то Дашкины в натуральных джунглях живут, безо всяких удобств… Но зато теперь она туда с Ванюшкой и с вами поедет! Уж вы там за моей дурищей присмотрите, чтоб её какой-нибудь крокодил не растерзал!» Из бабки Тоньки, судя по звуку, весь воздух разом вышел, аж заикаться начала: «Ка-ка-ка-как это в Аф-аф-аф-рику?!» «Обыкновенно, - плачет бабуля, - в Африку, на Чёрный Континент. Вас троих туда отправлю, а сама… что уж… буду потихоньку свой век доживать… Вы только квартирку свою на меня перепишите, а я тут как-нибудь управлюсь…» И вздыхает с горестным смирением, аки сирота казанская… Бабка Тонька ещё больше заикается: «Ква-ква-ква-квартирку?» «Ну да, - подтверждает моя бабуля. – Ква-ква-квартирку. Мы ж теперь с вами родственницы будем, вот вы по-родственному… Антонина Петровна, куда же вы?! Вы не сказали, когда к вам Дашку присылать с чемоданчиком!..» И только дверь хлопнула, а вниз по лестнице шаги загрохотали… Я из комнаты выползаю, а бабуля моя в прихожей на диванчике сидит и укатывается со смеху. Падаю рядом с ней, и мы уже вместе угораем… Почти час успокаивались.
- Ну вы… ну она и… - Ася крутила головой, не в силах подобрать слова. – Но бабуля-то твоя!
- Бабуля у меня высший класс! – согласилась Дана.
Продолжение следует...
