В совхоз приехали уже после заката. По темным улицам приехали к отделению милиции. Петр вылез из тележки, распрямил спину, затекшую во время езды, подошел к окошку, где сидел дежурный.
- Командир, я тут привез тебе двоих, нужно принять.
Сержант, выглянув в окошко, помедлив, спросил:
- Кого это ты привез?
- Промышляли по чужим вагончикам, деньги воровали. А сегодня их поймали. Вот, принимай!
Тот посмотрел вокруг Петра, никого не увидел.
- Так где ж твои задержанные?
- В тележке сидят, в тракторной. Там, на улице.
Сержант вышел, увидел сидящих в тележке. В это время из кабины выкатился продавец:
- Сколько мы еще стоять тут будем? Мне еще отчитываться ехать! Забирайте, а нам пора!
Милиционер приказал им выползти из тележки, провел в отделение, запер за решеткой. Петр отдал ему бумагу, которую сочинил бригадир, как единственный начальник поселка, и собрался было уходить, но сержант, сказал:
- Нет, ты должен написать, как что происходило, как вы их взяли, кто свидетель, что они воровали деньги – одним словом, все, что знаешь. Понял?
- Командир, мне на поезд надо, отпуск у меня! Уже три дня отпуска прошло! – недовольным голосом произнес Петр.
- Так на какой поезд ты собрался?
- На Донецк.
- Так теперь поезд будет завтра, сегодняшний уже ушел. Здесь ведь не все останавливаются. Так что придется тебе сутки тут быть. Садись пиши, а потом я тебя устрою переночевать.
Для Петра писанина всегда была делом трудным и мало интересным. Письма он писал только потому, что нужно, а теперь не отвертишься, это милиция...
Через полчаса он подал сержанту лист бумаги, который был исписан только наполовину. Сержант пробежал глазами «документ», вздохнул, положил его в папку. В это время послышался стук в той половине отделения, где сидели арестованные. Сержант подошел к двери, спросил:
- Чего стучим?
- А кормить нас будут? Нам положено!
- А нас не предупреждали, что вас привезут, так что терпим до утра, граждане задержанные!
- А воды хотя бы можно?
- Воды можно, - проговорил сержант, протягивая им кружку с водой.
Петр топтался у порога. Сержант подумал, глядя на него, потом сказал:
- Сейчас тебя отвезут на вокзал, а там можешь и отдохнуть. Только поосторожнее, у нас тоже ходят эти, из романтиков с большой дороги.
Он позвонил куда-то, и через несколько минут подъехал милицейский «козлик» с брезентовой крышей, и Петра повезли по темным улицам совхоза на вокзал.
Ночь прошла беспокойно. На вокзале людей было немного, видно было, что все они из тех, кто приехал осваивать целину, а теперь ждут своего поезда. Петр пытался вздремнуть сидя, но это не очень получалось. Потом он лег на скамейку, положив чемодан под голову, сняв свою москвичку и укрывшись ею. На какое-то время он даже забылся. Однако ощущение необычности места не давало ему возможности уснуть. Но ночь кончилась, вокзал заполнился людьми, Петр подошел к расписанию и увидел, что утром идет поезд, который мог бы довезти его до самой станции, а не только до Донецка. Он быстро встал в очередь, и когда подошел к окошку, ему дали билет, напомнив, что поезд будет через сорок минут и стоит он всего две минуты. Петр обрадовался: наконец у него начинается отпуск!
В вагоне он не общался ни с кем – видимо, хватило общения за последние сутки. Он лежал с закрытыми глазами, представляя встречу с Зоей и сыном. Конечно, он мог бы позвонить ей с вокзала на почту, с телефона-автомата, но он сразу об этом не подумал, а потом уже было поздно. Он решил, что пойдет к ней на работу, а не станет ждать ее дома, чтобы это стало сюрпризом. Он даже улыбнулся, представив, как она бросится к нему, обнимет, поцелует. А потом они пойдут домой, нет, сначала за Колькой, в садик, а потом уже все вместе домой.
Поезд остановился у вокзала, и Петр, выйдя из вагона, вдохнул воздух, в котором явно чувствовалось присутствие угля, дым из труб тоже был черный, и от него исходил запах угля. Петр подумал, что даже в самую ненастную погоду воздух в степи всегда чистый, за исключением пыльных бурь. Он бодро пошел на автобусную остановку, предвкушая встречу с женой. Он переживал за то, что Зоя уже начала волноваться, ведь он ей написал, что в отпуске с пятнадцатого, и дома будет семнадцатого, но сегодня уже двадцатое.
Оказавшись около отделения связи, Петр остановился у входа, закурил. В дверь входили люди, выходили из нее, не обращая внимания на него. Наконец он бросил окурок в ведро, стоявшее в углу крыльца, и вошел в помещение. Он сразу увидел Зою, которая сосредоточенно разговаривала с женщиной, получила деньги, выдала квитанцию, не оглядываясь по сторонам. Петр стоял у противоположной стены и с улыбкой наблюдал за нею. Вдруг взгляд Зои равнодушно скользнул по нему, ушел в сторону и тут же вернулся, полный радости. Она вскочила с места, выбежала в зал, бросилась к Петру.
Они обнялись, вызвав улыбки у присутствующих.
- Ну наконец! – воскликнула Зоя. - Мы уже заждались! Ты же написал, что семнадцатого будешь дома, а сегодня уже...
Она вдруг вспомнила, что вокруг люди и смущенно повела его к скамейке, стоявшей у стены.
- Посиди, я сейчас отпрошусь у Ивана Ивановича.
Она убежала, а Петр остался, оказавшись под любопытными взглядами сотрудниц отделения.
Начальник выслушал Зою, возбужденную, с блестящими глазами, еще более красивую, чем обычно. В нем шевельнулась ревность к тому, кто сейчас сидит там, в зале, дожидаясь ее, а потом будет обнимать, целовать ее...
- А работать кто будет? – привычно заворчал он.
- Девочки справятся, Иван Иванович! Людей немного сегодня.
Она умоляюще смотрела на него. Он вздохнул:
- Веревки вьешь из меня, Зоя! А нет хоть бы раз ласково посмотреть на Ивана Ивановича! В щечку поцеловать! А как надо, так Иван Иванович! Ладно, иди! Должницей будешь! – пошутил он вслед ей.
Но Зоя уже не слышала. Она бежала, стуча каблучками, подбежав к Петру, сказала, что сейчас переоденется, и они пойдут домой.