– Нет, мам, у меня другие планы, – отвечала я, прокручивая в голове варианты, где можно отдохнуть с подругами из института.
Затем мне начала звонить бабушка. Помню, как она тихим низким голосом говорила в трубку:
– Внученька, я так соскучилась. Когда приедешь?
Я – городской житель, и деревенская жизнь никогда меня не прельщала.
С самого детства меня отвозили в деревню к бабушке. И каждый раз я торопилась вернуться домой – так не хотелось оставаться в глуши. Помню, когда мне было лет пять, я глядела на одноэтажный деревянный домик с резными оконными рамами и думала про себя: «И за чем меня сюда привезли?». Да, бабушка души во мне не чаяла: каждый день баловала разными вкусностями, часто дарила игрушки, водила на речку. Но всё равно в деревне заняться мне было нечем.
Однажды бабушка сказала мне:
– Ангелиночка, сходи на улицу, воздухом подыши. Вон, там детишки играют, пообщайся.
А мне не хотелось. Я лишь качала головой, сидя в самодельном шалашике из подушек и одеял и уткнувшись в тамагочи. Увлечённая заботой о виртуальном питомце, не заметила, как бабушка приблизилась ко мне, протянув руку с тонкими пальцами.
– Так, отдай-ка мне эту штуку. Зрение ещё себе испортишь. Иди лучше погуляй, для здоровья полезнее.
Игрушку я отдала, но из шалаша не вылезла – обиделась. В тот день с бабулей не разговаривала, чем сильно её опечалила. На улицу так и не вышла. Не хотелось общаться с деревенскими детьми – мне они всегда казались какими-то не такими: шумными, невоспитанными. Я считала, что мне с ними будет неинтересно.
Какое же облегчение испытала, когда родители приехали забирать меня в конце августа.
Чем старше становилась, тем меньше мне хотелось ехать в деревню. Однажды, когда мне было одиннадцать, я, чуть не плача, воскликнула:
– Ну почему я должна к бабушке ехать, если я не хочу? Можно я в городе останусь, тут интересней! Здесь мои подруги! Никто не едет в глушь!
Помню, как мама улыбнулась, приобняла меня и ласково произнесла:
– Ангелина, ты у бабушки единственная внучка. Она так хочет тебя увидеть. Тем более, она уже не такая молодая, ей тяжело одной управляться с хозяйством. А так и ты поможешь.
Помощь по хозяйству… Бабуля учила меня полоть грядки, поливать цветы, готовить блинчики. Только мне этого не хотелось, да и получалось не очень: вместо сорняков срывала морковку, цветы чуть не сгнили от слишком обильного полива, а блины рвались и подгорали. Бабушка терпеливо исправляла мои оплошности, объясняла, как надо, приговаривая:
– Ничего-ничего, первый блин – комом. Потом всё получится, научишься ещё.
А у меня не было желания. Я хотела приехать домой, включить телевизор и смотреть развлекательные передачи, играть в приставку, есть сладости, читать книжки из большого книжного шкафа, стоявшего в моей спальне, или играть с одноклассниками на улице. Я всю жизнь мечтала о таких летних каникулах, но родители безжалостно бросали меня на три месяца в глуши, оставляли в окружении грядок, скотины и домашних хлопот. Меня окружала деревенская скука, а вокруг крутилась бабушка, норовившая отправить единственную внучку в огород. В общем, мрак.
Мне исполнилось пятнадцать. Тогда я считала, что уже слишком взрослая, чтобы уезжать на лето в деревню, надеялась на то, что и родители это осознают, но не тут-то было. Я долго пыталась уговорить их оставить меня дома, но мама и папа были непреклонны – и вот я снова в поезде, гляжу в окно на проскакивающие и быстро сменяющиеся пейзажи, мечтая только об одном: вот бы эти три месяца пролетели незаметно.
Когда я приехала, то бабушка уже стояла на станции – впрочем, как и всегда. Мы добирались пешком до домика, волоча за собой чемоданы. И тут бабуля выдаёт такое, отчего у меня волосы дыбом встали:
– Ангелиночка, ты уже такая взрослая стала, пора бы тебе учиться корову доить. Ты же так любишь свежее молочко.
Вот те раз! Судьба послала мне новое испытание. Я всегда старалась избегать коровника: бурёнки пугали меня своими размерами, а их запах вызывал у меня рвотный рефлекс. В итоге мне пришлось с ними столкнуться, так сказать, лицом к лицу.
Когда мы подошли к Марусе (так звали бабулину корову), я моментально зажала нос – такой смрад стоял. Бабушка погладила животное по спине, а затем протянула мне ведёрко с тёплой водой и полотенце.
– Для начала нужно вымя помыть. Аккуратно протирай мокрым полотенцем. Потом сделаем Марусе массаж.
Я нехотя начала протирать корову, чувствуя отвращение. Каждую секунду я отворачивалась, сдерживая позывы. Кое-как закончив, посмотрела слезившимися на бабушку глазами, которая подошла к Марусе и после массажа начала показывать, как надо сдаивать молоко в ведро. Когда очередь дошла до меня, я, дотронувшись до вымени голой рукой, одёрнула её и, не выдержав, с намерением опустошить желудок выскочила из коровника под бабушкин хохот. Больше я там не появлялась.
Передать всю мудрость деревенской жизни у бабули не получилось – я, уперев руки в бока, твёрдо заявила, что больше такими глупостями и мерзостями заниматься не собираюсь. Спасибо бабушке за терпение: она никогда меня не ругала, лишь спокойно отвечала на мои нападки – понимала, что возраст такой. И в тот раз она лишь спокойно, с некоторой грустью в голосе, ответила:
– Ну, как знаешь, внученька. Больше заставлять тебя не буду.
Мне восемнадцать. Я наконец закончила школу, поступила в высшее учебное заведение и обрела полную свободу. Теперь я могла уезжать туда, куда захочу, хотя мама часто меня спрашивала:
– Ангелина, собираешься этим летом к бабушке поехать? Она тебя ждёт.
– Нет, мам, у меня другие планы, – отвечала я, прокручивая в голове варианты, где можно отдохнуть с подругами из института.
Затем мне начала звонить бабушка. Помню, как она тихим низким голосом говорила в трубку:
– Внученька, я так соскучилась. Когда приедешь?
– Не знаю, бабуль, учёба столько времени отнимает. – единственное, что я могла ей ответить. Не могу же я сказать, что я просто не хочу – это её расстроит.
Теперь мне тридцать, и наконец я приехала в деревню, спустя много-много лет. Прохаживаясь по участку, осматривала запущенный огород, покосившийся сарайчик, где когда-то жила Маруся, заросшие тропинки и грядки, разбитую теплицу. Прогулялась по маленькому домику, заглянула в кухню, комнату, в которой я жила. Столько воспоминаний нахлынуло, что слёзы проступили на глазах. Почему я не понимала раньше, как тут хорошо? Почему я старалась убежать из этого тихого, спокойного места? Мне стало так стыдно перед бабушкой, которая искренне любила единственную внучку. Я очень хочу извиниться перед ней, провести рядом побольше времени, послушать её рассказы, наставления. Но не могу…
Завтра состоятся похороны моей любимой бабули...
Конец
Спасибо за ваши лайки, репосты и комментарии.