Между тем зима постепенно набирала свои обороты. Выпавший в самом начале ноября снег, не растаял, а так и остался лежать, укрывая землю белым пушистым покрывалом. В школе подходила к концу вторая четверть, а ещё во всю шла подготовка к празднованию новогоднего утренника. Катя со своим 5 “Б”, решили сделать постановку сказки “Двенадцать месяцев”, и усиленно к этому готовились. Она почти до самой темноты задерживалась в школе, репетировала с ребятами, а ещё были репетиции в Доме культуры. За всей этой суетой, Катя совсем забыла про то что обещала Егору встретиться и поговорить. В начале декабря из Харькова, от Ростислава Ивановича пришло письмо и огромная посылка, в которой он прислал Арине игрушки, красивое платьице для новогодних праздников, и разные вкусности. В письме писал о том что Эдуард в сентябре расписался со своей Розанной, и теперь она переехала жить к ним: “Знаешь Катя, мне кажется что Эдик совсем не счастлив с этой женщиной, наоборот уже наверное не раз пожалел, что так поступил с тобой. По этой особе совсем не скажешь что она из интеллигентной семьи. Едва появившись у нас, сразу потребовала чтобы мы её прописали. А потом затеяла ремонт и перестановку в квартире, заявив Нонне, что вся мебель, которой она так гордилась и берегла, это прошлый век, место нашим вещам на помойке. Тут уже я не выдержал, сказал что в их с Эдуардом комнате пускай творят что пожелают, а остальная квартира им не принадлежит, поэтому трогать и менять ничего не позволю. Как хорошо что в своё время пианино отдал вам, а то отправила бы эта особа его на свалку. Нонна тоже присмирела, с появлением невестки, которую она так обожала. В начале она, как обычно, попыталась командовать и указывать, но Розанна моментально поставила её на место, предупредив чтобы не вмешивалась в их отношения с Эдуардом. И Нонна не нашла ничего лучшего, как стала жаловаться мне на дорогую Розанночку. Но я лишь напомнил ей, что всё это, она сделала для себя своими руками, разрушив вашу семью. И теперь от её жалоб и слёз, спасаюсь тем, что всё время нахожусь на работе, а выходные провожу на даче. Вот такая безрадостная жизнь, теперь протекает в нашем доме, дорогая Катенька, но я не жалуюсь, потому что в полной мере вся наша семья её заслужила”. В самом конце письма Ростислав как-то мельком упомянул что стало часто прихватывать сердце, и он просил Катю сохранить переданные ей альбомы и дневники: “Хочу чтобы всё это сохранилось для Арины, сейчас она ещё маленькая, но придёт время, и она должна узнать, кем были её предки, какие заслуги имели перед своей родиной, чтобы гордиться своими родными, и твёрдо идти по жизненному пути. А ещё если со мной вдруг что-то случится, знай, я оставляю после себя завещание, по которому все мои сбережения отойдут тебе и Арине, а это очень большая сумма. Эдуарду и Нонне останется квартира, и машина, думаю для них этого будет достаточно. В следующем месяце вышлю денежный перевод, для того чтобы вы не экономили, и покупали всё что необходимо для жизни. А сейчас разреши откланяться с уважением твой бывший свёкор и дедушка Арины”. Прочитав письмо, Катя расстроилась тем, что у свёкра проблемы со здоровьем не исчезли, а наоборот ещё усугубились. А ещё поняла, что надеяться на то что муж опомнится, приедет за ними и увезёт с собой, больше не стоит. Она написала Ростиславу ответ, в котором приглашала к себе в гости, вложила в него фотографию Арины, их как раз накануне фотографировали в Детском саду, и отнесла на почту. Ещё уезжая в Воробьёвку, они договорились, что писать свёкру, Катя будет на адрес кафедры университета, потому что опасалась нападок бывшей свекрови, боялась что и в деревне она не оставит её и будет досаждать, если вдруг узнает адрес.
Перед самыми праздниками, они с Ариной затеяли в доме генеральную уборку, мыли, стирали, белили печь. В самый разгар работы, к ним пришла Марина. Катя присела с ней поболтать и немного отдохнуть. Марина заметила на этажерке с книгами два больших старинных альбома в кожаном переплёте, и попросила разрешения посмотреть. А когда открыла один из них удивлённо воскликнула.
— Катя, ты же говорила что из простой семьи, и что жила в деревне, а на фотографиях, женщины и мужчины совсем не в крестьянской одежде?
— Это не мои родственники Марин, эти альбомы отдал нам Ростислав Иванович, для Арины, это она у меня из дворянского рода по линии отца получается.
— Надо же, как интересно, береги их Кать, такие вещи дорогого стоят, не каждому дано знать о своих родных так много.
— Я и берегу, ещё у нас дневники есть и письмо, всё хочу прочитать, да времени не хватает. Вот думаю на зимних каникулах займусь.
— Смотрю у вас с Аришкой обновки, — Марина обратила внимание на платье и пуховую шаль, лежащие на кровати.
— Это Ростислав Иванович нам подарки к празднику прислал, — пояснила Катя.
— Послушай, а твой бывший свёкор хороший человек, раз так поддерживает вас.
— Очень хороший, наверное только благодаря ему, наш брак с Эдуардом хоть как-то держался. Письмо вот недавно прислал, пишет что стал часто болеть, переживаю я за него сильно.
— А за бывшего твоего, написал что-нибудь?
— Написал что женился на своей любовнице.
— А тебя смотрю это расстроило?
— Немного, у меня была небольшая надежда, а теперь её не стало.
— Забудь ты про этого своего Эдика. Выбрось его из головы, и устраивай свою жизнь. У Славки моего, брат есть двоюродный, мужик просто загляденье, инженером в Курске на заводе работает, своя двухкомнатная квартира имеется. На праздники к нам приедет, я вас познакомлю.
— Марина, ты опять за своё, ну что ты меня всё время пристроить пытаешься.
— А то, что не должна женщина в твоём возрасте одна жить. Неправильно всё это. Тебе мужчина нужен, и для того чтобы опора была в жизни, и вообще, для здоровья.
— Да не нужен мне никто, мы с Ариной вдвоём неплохо живём.
— Это ты сейчас так говоришь, потому что обида на бывшего мужа не прошла. А как забудется всё, так и станешь ночами в подушку реветь от одиночества. Поэтому чтобы этого не случилось, нужно найти нового спутника жизни.
— Интересные у тебя рассуждения, Марина. Ну познакомишь ты нас, а мы друг другу не понравимся, и любви между нами не случиться. Что прикажешь, просто так жить вместе, только для того чтобы одним не оставаться?
— Для начала я думаю и простого уважения будет достаточно, а там где уважение, и любовь появиться. Ведь шли же замуж раньше без любви, когда родители сватали без спроса. Мне бабка рассказывала, что когда за деда замуж отдали, поначалу даже утопиться хотела. А потом привыкла и полюбила, да так что когда его в войну убили, больше никого к себе не подпустила, одна всю жизнь прожила, отца моего вырастила.
— Твоей бабушке посчастливилось полюбить, но ведь не с каждым такое происходит. Поэтому жить с нелюбимым, это не для меня.
— Да ты погоди отказываться то сразу, для начала хоть познакомься, потом уже иголки как ёжик выставляй — засмеялась Маринка.
— Ну, время придёт, там видно будет, — уклончиво ответила Катя.
До Нового года оставалось всего четыре дня, когда на репетицию в Дом культуры пришёл Егор Прохоров. Пока сёстры Иванцовы под Катин аккомпанемент пели “Белая лебедь”, он бесцельно слонялся по залу.
— Егор, ну что ты как неприкаянный тут бродишь, — обратилась к нему Марина, — лучше бы спеть попробовал, у нас как раз одного номера в концертной программе не хватает.
— Правда, спой Егор, — обступили его ребята.
— Да не получится у меня, я на сцену выйти постесняюсь, — снова начал отказываться он.
— Ничего в этом страшного нет, перед концертом мы пропустим по маленькой, весь страх и уйдёт, — заверил его Юрка.
— Ну а что петь-то, — вдруг сдался Егор.
— А ты спой “У леса на опушке”, помнишь как в прошлом году у Кольки под гармошку пели, а тут на пианино тебе подыграют, — предложил Юрка Синько.
Егор снял полушубок. Положил его на стул и подошёл к пианино за которым сидела Катя.
— Ну что, давайте попробуем что ли, Катерина Семёновна.
Катя начала играть, Егор запел, получалось у него здорово. Когда песня окончилась, все зааплодировали.
— Я же говорила что у тебя талант, просто готовый номер и без всякой репетиции. Ну как, споёшь в новогоднем концерте? — спросила Марина.
— Спою, — дал согласие Егор.
И Катя с интересом посмотрела на него.