Подполковника Ананасова (фамилия изменена) перевели в заместители начальника СИЗО с руководящей должности начальника районного УВД. Уже сам факт перевода наводил на мысли, чем занимался начальник в своем районе. Взятки, превышение должностных полномочий, «крышевание», ну и моральное разложение, куда без него. Алкоголь и женщины, это дело святое, с такими должностными возможностями.
Инспектор режимного одела, рассказал мне, как Ананасов пытался «отжать» квартиру у его дочери. Что – то там не так оформлено было. И отжал бы, и по «закону» все правильно бы вышло. Но не учел, что и у капитана СИЗО тоже связи найдутся. Это вам не «бича» квартиры лишить. Так и отвалили от «хаты» ни с чем. Но «зуб» на строптивого капитана заимел. Представить можно, как решались другие квартирные «вопросы» в районе, который сравнивали по преступности с Чикаго.
А то, что не уволили, и не отправили на пенсию, говорило о крепкой «крыше» бравого подполковника. Засиживаться на новой должности он не собирался, во всем обвинил интриги, и то, что его со временем, восстановят, обсуждению даже не подлежало.
Что может «мент» понимать в тюремной службе? То же самое, что и тюремный служака в ментовских порядках. Ни-че-го! Но руководить надо, особенно, если только руководством в последнее время и занимался. Отдельный кабинет, занимать он не стал (ненадолго ведь пришел!) и ему поставили стол у начальника оперативной части. Очень удобно наблюдать за процессами, которые происходят, самому в них не очень погружаться и покрикивать при случае, показывая власть.
Начальник оперчасти света белого не возвидел, от такого соседства. Начал он по кабинетам оперативников отсиживаться или в кабинетах для следователей и адвокатов, «шкериться». Служил он давно и всю «механику» негласной работы держал под контролем. С одной стороны и Ананасову, проще было, стакан «накатывать» без свидетелей, но с другой, когда решение требовалось принять и не подставиться, раздавался громогласный клич, на весь служебный коридор: «ПА-ТРИ-КЕЕВ!!!» (фамилия изменена). Бедный майор бледнел и возвращался в свой кабинет, как на Голгофу. А иногда и не возвращался, сидел и приговаривал: «Пусть поорет! Вы меня не видели, если, что!». Никто и не собирался, прибежище начальника раскрывать. Ведь, он был свой, а заместитель начальника СИЗО по оперативной части должность новая и занимал ее пришлый «мент». Так и стоял подполковник у двери в кабинет и пробегающих мимо оперативников, опрашивал: «Патрикеева не видели?».
Так и служба шла. Была слабость у Ананасова ко всяким наградам. Обвешается «колодками» наградными и значками МВД-шными и радуется. Шутили над ним, конечно. Китель снимет, на спинке стула оставит, тут опера втихую, комсомольские значки ему добавочно нацепляют. Сам он не замечал, а остальным удовольствие наблюдать.
Как раз начали в моду плечевые оперативные кобуры входить. Крепиться такая кобура на плечи должна с помощью подвесной системы из прочных ремней.
Начальные ее варианты шили кооперативы, и половина ремней была заимствована из подтяжек, с соответствующими застежками. С оружием в СИЗО не положено ходить, чтобы арестанты сдуру им не завладели. Поэтому, когда на постоянную носку, во время розыска беглецов, пистолеты выдавали, их держали в сейфах. Но подполковник любил с пустой кобурой расхаживать. Было любо – дорого на такого воина посмотреть.
Чтобы блеснуть своими оперативными навыками, «завербовал» Ананасов своего старого агента, который «присел» по какому – то делу. Фамилия агента была Лешаков, поэтому с псевдонимом не церемонились, стал он «Лешим» (кстати, у него погоняло по жизни, такое же было, и очень он веселился, когда про псевдоним узнал).
По большим камерам работать «Леший» не мог, поскольку авторитетом никаким не обладал. А вот на «красном» корпусе, в маломестной камере, ему комфортно было. Посадили ему в «спарку» древнего сидельца, который наверно еще при Берии стукачом был. Так вот, бросали им «фигуранта» и начиналось кино. Древний агент не шифровался, а с порога устраивал допрос: «за что закрыли? Какие эпизоды от следствия скрывает? Кто из подельников на воле гуляет?» и на бумажку ответы записывал, поскольку памяти у него уже не было. После этого, Леший отводил бедолагу в сторону и объяснял, что сидят они с «наседкой» кумовской и верить можно только одному ему, бродяге по жизни, Лешему. Поскольку и связь у него с волей есть и дружков своих он не «сдает». Ну, а дальше, как положено. Записку во время прогулки оперативнику передаст, а на «красном» корпусе только опера «гулять» водили и его вызывают к «адвокату». Где он добытую информацию куратору «сольет» и «затаренный» сигаретами и чаем возвращается в «хату».
И случился в это время у Ананасова казус. Угнали из гаража его машину. Рассвирепел он не на шутку, так как, должны были «урки» знать, чей гараж бомбят. Тряхнул он связями районными и в результате, пришел в СИЗО, организатор преступного деяния. Сгоряча выволок его подполковник из камеры и отдубасил резиновым «демократизатором» от души. Бил и приговаривал: «Ты что …. Не знал, в чей гараж лезешь?». После этого, бросили его, для дальнейшей разработки, к Лешему в камеру.
Через неделю Леший на «прием» запросился. Вызвали его, и пока Ананасова на месте не было, он поведал оперативнику, что на гараж этот сынок, подполковника навел, чтобы авторитет у уголовников получить. И если опять Ананасов драться будет, то следователь все и про сына узнает, и в довесок, мешок конопли, что в гараже был, тоже всплывет.
Оперативник предупредил Лешего, что ничего про это не слышал и тот ему ничего не говорил. Пусть Леший сам куратору глаза на правду открывает. Меньше знаешь, лучше спишь.
Конечно, Ананасов был битый «волчара» и сообразил, что опер в курсе дела. Поэтому в личной беседе сказал, что Лешему верить не стоит, не мог его сынок, такое сотворить. Но бить, задержанного перестал и даже условия ему улучшил.
Через некоторое время, привел подполковник своего сыночка на службу. Поручил оперативникам, сделать ему экскурсию по корпусам и показать, как содержатся «романтики» тюремной жизни. Таскали его весь день по «продолам» и карцерам. Показали, всю грязь и вонь, чтобы прочувствовал тему, но не пошел ему урок впрок. И года не прошло, как он уже официально оказался в камере для «первоходов».
А Ананасов и в должности прежней восстановиться не смог, так как на собеседование к главе района пришел то ли с бодуна, то ли со свежего перегара. Как он сам гордо сказал: «Не сошлись по взглядам с администрацией». А с сыном завертелось, так и пенсии рад был. Позже, правда, получил вольнонаемную должность в уголовном розыске УВД области. Бумажки с места на место перекладывать, штука не хитрая.
Судьба Лешего сложилась тоже, не очень удачно. После его освобождения за недоказанностью, надо было какой-то вопрос внутрикамерный выяснить. Отправили на его адрес молодого оперативника, предварительно проконсультировав, что и как. Но молодой дурень поленился переодеваться в «гражданку», только куртку домашнюю сверху накинул. Брюки с «кантом», форменная рубашка, короче, только кокарды не хватало. Позже мы узнали, что Лешего на «перо» блатные поставили. А уж сам он прокололся или «протекло», или визит оперативника тень навел, можно только гадать, но это уже совсем другая история.