Сразу после праздников привезли целых две машины саженцев, которые нужно было посадить вдоль полей, создав таким образом защитные лесополосы. Петр с удовольствием делал это, а кроме этого, он посадил небольшое деревце карагача рядом с вагончиком.
- Петро, зачем сажаешь тут? – спросил Петрович. - Вагончик же не будет тут стоять вечно, его ж уберут. Лучше возле дома какого-нибудь посадить!
- Вагончик уберут, а место его я всегда узнаю, потому что тут будет мое дерево стоять. И сыну покажу когда-нибудь! И вообще, возле дома нужно сажать фруктовые деревья, а не карагач.
За две недели было высажено несколько тысяч деревьев и кустарников. Теперь нужно было ждать весны, чтобы убедиться в том, что они прижились.
Можно было говорить и об отпуске. Однако начальство не спешило отпускать всех: механизаторы должны были копать ямы под столбы для электричества, прокладывать дорогу к совхозу, помогать в завершении строительства домов.
Петр чувствовал, что он имеет отношение к преобразованию огромного значения, хотя сказать об этом вряд ли смог бы. Грамоту он аккуратно положил в чемодан, завернув ее в газету. Жаль, что в селе никто не знает о его награде.
Когда наконец ему разрешили уйти в отпуск, осень уже полностью вступила в свои права. Вокруг не было ничего, кроме серой земли, пожухлой серо-желтой травы, серого неба, серых вагончиков, утративших за лето свои краски.
Единственным ярким пятном в этой степи были новые дома с белыми стенами, с оконными рамами, выкрашенными в белый цвет, коричневыми дверями. На краю улицы почти построили общежитие – длинный дом, в котором было целых десять комнат. Те, кто оставался жить в этих новых местах, готовились переселяться из вагончиков и палаток в дома. Вместо навеса, под которым располагались обеденные столы, уже заложили фундамент для большой столовой. Целинники уже шутили:
- Скоро будем как в ресторане – за белыми скатертями и с салфетками!
А пока погода становилась все суровее. По утрам густой туман скрывал окрестности, холодная сырость заставляла прятать лицо в воротник. Стекла вагончиков запотевали и почти не пропускали свет. Выбегая по утрам для умывания, мужчины уже начинали ворчать: мол, на улице холод и в вагончике тоже холод – не пора ли переселяться в общежитие, где можно было бы уже топить печку и умываться не на улице?
Скоро пошли дожди, и проезд к поселку стал почти невозможен. Название поселка утвердили: теперь он официально назывался Степным и, говорят, скоро появится на карте. Весной обещали начать строить дорогу.
Петр собрался наконец в отпуск, даже получил отпускные, но выехать из поселка второй день не мог: дорогу развезло. Он решил уговорить Петровича отвезти его на тракторе.
- Ну ты чего придумал, Петро? Тридцать пять километров на тракторе! Мы ехать будем туда три часа, да обратно мне столько же, если не застряну нигде, представляешь? Кто ж меня на целый рабочий день отпустит? А солярку кто спишет? Ты ж знаешь, что наш бригадир удавится, если узнает, что трактор целый день не будет работать.
- А как же мне добраться до вокзала?
Петрович подумал, потом стукнул себя по лбу:
- Ну мы с тобой и дубы, Петро!
Петр удивленно смотрел на него.
- Нам два раза в неделю привозят продукты. Сейчас, конечно, их привезут на тракторе. Вот с ним и отправишься! Понял?
Петр прикинул: продукты привозили вчера, теперь будут послезавтра. Целых два дня терять! Но делать было нечего, придется ждать.
А Зоя уже ждала Петра, считая дни. Он написал, что в отпуск уходит с пятнадцатого, значит, числа семнадцатого будет дома. Она убрала квартиру, купила себе красивую ночнушку, всю в кружевах, в холодильнике лежали продукты, которые покупались только к празднику. Но сегодня уже было восемнадцатое, а Петра не было. Зоя волновалась, это заметили даже ее подруги по работе.
- Зоя, что с тобой? Ты за сегодня ни разу не улыбнулась даже!
Люба, зашедшая за бланками, лежавшими в шкафу, спросила:
- Зоя, а что это за кавалер с цветами все приходит к отделению каждый день? Он знает, что к тебе скоро муж приедет?
- Знает, - машинально ответила Зоя.
- И все равно ходит? – не успокаивалась Люба. – Это ж надо, как влюбился!
- Кто в кого влюбился? – никто не заметил, как вошел начальник. – Люба, ты опять здесь?
- Да я за бланками, Иван Иванович! Вот! – она показала пачку бланков. – А влюбился тут один в нашу Зою, каждый день встречает!
- Слушай, Люба, иди к себе, там уже опять очередь! – проговорила другая женщина, - не болтай лишнего!
Иван Иванович ревниво посмотрел на Зою.
- Кто это тебя ждет? Что за кавалер?
- Да не слушайте, Иван Иванович, Что вы не знаете Любу? Ей посплетничать – меду не надо! – сказала соседка по окошку.
А вечером задержался, пока операторы сдали всю выручку, закрыли сейфы, выключили свет в зале. Он стоял у окна и видел, как с противоположной стороны улицы к почте быстрыми шагами пошел парень с цветком в руке. Иван Иванович всмотрелся: он подошел к Зое, она что-то сказала ему, и они пошли от почты, правда, парень тот слегка отставал, Зоя быстро шла вперед, не оглядываясь.
Иван Иванович усмехнулся: вот так недотрога! «Иван Иванович, у меня есть муж!» Все они одинаковые! Он вздохнул и отошел от окна. Нужно идти домой, там жена, с которой он прожил уже почти двадцать пять лет. Дочка и сын уговаривают отметить серебряную свадьбу. А он влюбился, как мальчишка! Как увидит Зою, так сердце стучит, будто пробежал сто метров.
А она видишь, что делает! Конечно, он молодой, наверное, холостой. А муж, значит, деньги зарабатывает, а она тут хвостом вертит! Иван Иванович распалял себя. Ему уже казалось, что он имеет право судить Зою, ее поведение.
Почти у самого дома Зоя остановилась. Остановился и Степан.
- Степан, я прошу вас больше не подходить к моему отделению, иначе я скажу своему родственнику, что вы преследуете меня.
В это время на улице показались три женщины, среди которых была Наталья. Она внимательно всмотрелась в стоявших на тротуаре Зою и Степана. Она не слышала их слов, но видела, как парень протягивал ей цветок – ветку темно-красных дубков, которые цветут до самых морозов, она что-то говорила ему, потом пошла от него прочь, а он остался с цветком в руке.
Наталья усмехнулась: вот она, примерная жена! Это с нее нужно брать пример? Хорошо, она попробует!
