Это был обычный субботний день, который не предвещал беды. Марина гремела кастрюлями на кухне, намереваясь приготовить еду на несколько дней, чтобы освободить вечера после работы. Трудилась она воспитателем в детском саду, и работа ей очень нравилась.
Настроение было приподнятое, она напевала под нос одну из любимых песен, прикидывая, с чего бы начать.
- Родь, что Оля делает? - крикнула мужу, который по её предположению лежал на диване.
Мужчина не отозвался, и она быстро вымыла яблоки, нарезала их, бросила в кастрюлю, туда же отправился виноград и пара груш. Компот варится быстро, так что, пока будет подготавливать остальное, успеет вскипеть.
- Родя, - снова позвала. - Оля где?
Вода поглотила фрукты, и большая кастрюля встала на огонь. Крышка легла поверх, и Марина вытащила картошку из ящика и морковь. Овощечисткой сняла верхнюю плоть нескольких морковок и натёрла на тёрке. Овощ отправился в раскалённую сковородку, приятно скворча.
- Родя, - голос ещё громче. Понимая, что реагировать он не собирается, Марина обтёрла руки о полотенце и все же вышла из кухни.
По голосу, раздававшемуся в квартире, она поняла, что мужчина разговаривает с кем-то по телефону в спальне. Мешать не стала. Зашла к дочке, которая, не отрываясь, смотрела мультики. В современном мире столько приспособлений, чтобы нейтрализовать детей на время. Главное, не перебарщивать. Она уже собралась возращаться обратно к готовке, когда услышала своё имя.
- Да, конечно, Маринка не будет против!
Будто наткнувшись на невидимую преграду, она застыла, прислушиваясь к разговору. Обычно не обращала внимания на слова, а теперь интересно стала, по поводу чего она не против.
- Сегодня? - он будто задумался над чем-то. - Да, нормально. Через час давай встретимся.
Повисла тишина, и Марина поняла, что собеседники закончили.
"Морковка!" - всполошилась, бросаясь к "рабочему" месту, и вовремя успела перемешать. С кем говорил Родион?
- Ты звала? - вошёл на кухню, как ни в чём не бывало.
Здрасьте-приехали, то есть слышал и даже не подумал отозваться!
- Да всё уже, - немного обиженно ответила жена. - Куда собрался? - полюбопытствовала.
- С чего взяла?
- Разговор слышала, - прикрутила огонь, подходя к раковине и принимаясь за картошку. - С кем говорил?
- Вовка звонил, - подошёл к холодильнику мужчина, рассматривая содержимое на предмет чего пожевать.
- А я по поводу чего не против? - кожура длинной нитью спускалась в раковину.
- Да денег занять просил.
Марина замерла, оборачиваясь на мужа.
- Я против!
- Сумма плёвая, - пытался он замять разговор, доставая яблоко.
- А неважно! Забыл, что в прошлый раз было?
- Марин, он друг мне!
- А я жена! В конце концов деньги у нас общие.
- Но я больше зарабатываю.
Она поджала губы, бросая в наполненную водой кастрюлю очищенную картофелину так, что брызги окропили кафельный фартук, и тут же взяла следующую.
- Вот как? - хмыкнула.
- Я уже пообещал и всё решил! - добавил, намереваясь уходить. - Я - мужчина! И за мной последнее слово.
- А я женщина, и что?
- Ты женщина, - согласно кивнул, - и твоё место на кухне.
Сказал и вышел, а Марина застыла с ножом в одной руке и картофельной в другой, пытаясь переварить сказанное. Только что Родион нагрубил ей, оскорбил и оставил на этой самой кухне. Настроение сразу упало.
- На кухне, значит, - сказала сама себе. - Теперь тебе никаких котлет, - она сгребла очистки и выбросила их в мусорное ведро, - пирожков, - выключила прожаренную морковь, - и борща.
Компот закипел. Она засыпала его сахаром, намереваясь обидеться до конца. Но ребенок ни в чем не виноват, а потому, Марина приготовила паровые тефтели, которые ненавидел Родя, овощной суп, когда муж признавал только на мясе, и детский пудинг.
- Кто к нам со словами "твоё место на кухне" придёт, тот от голода и погибнет, - переиначила знаменитую фразу Марина. Она прошла в комнату дочки, зовя на обед.
Родион явился спустя пару часов, как ни в чём не бывало. Сделал вид, что ничего не произошло, и отправился мыть руки.
- Что на обед? - поинтересовался, заглядывая в холодильник. Обычно жена готовила на выбор. Всегда было первое, несколько вторых, салат и десерт. Но сейчас холодильник был каким-то пустым. - Марин?! - он прошёл в детскую, где жена читала ребенку книгу.
- На первое - мужское самомнение с клёцками, - перечисляла она, загибая пальцы, - на второе - жаренные слова, заправленные хамством, на десерт - обида под шоколадом. Компот "иди-ка ты лесом" будешь? - вскинула брови, смотря на него зло.
- Да ладно тебе, ну сказал и сказал. Устойчивое выражение, вот и всего. Не думал, что ты так обидишься.
- А как можно было? - не поняла жена.- Наготовить тебе пять блюд после такого, ждать дорогого супруга и кланяться ему в пояс? Не знаю, откуда у твоего крылатого выражения ноги растут, но я себя уважаю. Да, я женщина, и горжусь этим. Тем, что я мать, тем, что могу создать уют в семье, что способна порадовать близких чем-то вкусным, что люблю одного мужчину, а не мечтаю о многих, что пла'чу, смотря мелодрамы и смеюсь над комедиями, что могу сморозить несусветную глупость, а потом просто сказать "ой". А ты можешь не считаться с моим мнением, решать, что я ничего не смыслю, только учти, тогда и я не стану прислушиваться к тебе. Уступить не страшно, не стыдно, и я шла к тебе навстречу во многом, но сегодня ты поступил подло. Так что с этого дня место на кухне свободно, можешь сам его занять, если захочешь есть.
- Ты же прекрасно знаешь, что я не умею готовить!
- В интернете 1001 рецепт, читать не разучился, думаю. Так что вперёд.
- Ты серьезно?
- Думаешь, после сказанных тобою слов, я должна спокойно готовить тебе? - она рассмеялась. - Не знаю, где ты начитался подобного, но со мной не выйдет. Ты сам всегда учил ребенка, что надо отвечать за поступки. Вот сейчас у тебя появилась возможность это продемонстрировать на себе. Отстаивай свои принципы, так сказать.
- Мартин, приходи сегодня ко мне, я испекла вкусный сливовый пирог, сказала Люция, - Марина вернулась к детской книге, показывая своим видом, что разговор закончен.
Родион вышел из комнаты, и до ушей Марины донеслись звуки из кухни. Она не понимала, что именно там происходит, но чувствовала раздражение, витавшее в воздухе, и некую удовлетворённость от того, что смогла ответить своими методами.
Когда она вошла на кухню, в раковине лежала грязная сковорода с приставшими к ней яйцами, липкий белок блестел на столешнице, так и не протёртый после великого повара, а сам Родион пил чай, задумчиво смотря в окно.
- Посуду тоже за собой помоешь, она к кухне относится, - Марина вымыла виноград и утащила его к себе в комнату.
Перед сном Родион извинился и все же поинтересовался, сколько Марина планирует дуться, на что она заявила, что для профилактики потребуется неделя.
- Сколько? - ахнул муж. - Я же извинился!
- И потому я должна резво прыгать на кухню? У меня время сегодня было, завтра мы к маме едем, в гости, я не собираюсь менять планы. А потом рабочая неделя. Я в семь домой прихожу, усталая. Или по-твоему работают только мужчины?
Он молчал, но по гуляющим на лице желвакам было ясно, что Родион от новости не в восторге. Ещё придётся держать потом оборону по поводу возврата долга, потому что по телефону друг сказал одно, а при встрече срок увеличил. Правда, уже после того как взял деньги. Учитывая, что он ещё ни разу не отдавал вовремя, ждать Родион будет долго. Но об этом сейчас жене знать не обязательно.
Марина обещания не сдержала. Ей стало жалко Родю, и на следующий день, вернувшись от матери, она разморозила фарш и пожарила мужу любимых котлет.
- Ты это, прости меня, Марин, - смотрел Родион на вкусную тарелку, - вырвалось.
- Хорошо, - миролюбиво ответила. - Только теперь запуталась, где моё место? На кухне?
- Кухня без тебя никуда! - ответил, откусывая котлету. - Никто такую вкуснотищу не приготовит. - Но место у тебя не тут.
- А где? - она сузила глаза, готовясь принять удар.
- Здесь, - постучал Родион себя по левой стороне груди.