Ведьма цветочное слово хранит во рту. К ведьме торопятся, если невмоготу, разные люди: сапожник, кузнец, портной. Филин вздыхает, деревья встают стеной. Месяц над крышей. Не месяц — драконий зуб.
Ведьме не спится, и ведьма готовит суп.
В суп добавляет колдунья вчерашний сон, старую сказку, петрушку, кинзу, муссон, добрые мелочи, прочую ерунду. Красные яблоки зреют в её саду. Тащит куда-то соломинку муравей. Яблоки падают, по золотой траве катятся миниатюры небесных тел. Ведьме нельзя отвлекаться от важных дел.
Очень давно, даже больше — ещё давней, в те времена, когда мир не имел теней, от человека, носившего сто имён, от полководца, поднявшего сто знамён, от пилигрима, идущего в никуда, ведьма узнала рецепт. Утекла вода, боги сбежали на верхние этажи. Ведьма придумала дом и давай в нём жить. Где-то в болотном районе, в глухом лесу. Ведьме здесь нравится. Ведьма готовит суп.
В суп опускает колдунья олений след, шепот безлюдной пустыни, щепотку лет, дикие ягоды, ветер, который свеж. Славным получится снадобье, ум отъешь. Правильный суп. Настоящий. Вкусней всего. Самое главное ведьмино волшебство. Часто похлёбку готовить запрещено. Звёзды над крышей рассыпаны, как пшено. Утро настанет — Жар-птицы пшено склюют. В доме у ведьмы — подушки, ухват, уют.
Машет в шкафу рукавами её пальто. Странное, кстати, пальто, но тепло зато. Впрочем, неважно. До холода далеко. Ведьма смеётся, склоняясь над котелком, — ну наконец-то готов, уложилась в срок, — и выливается суп за ночной порог. Сыто мурлыкают местные алтари. Так появляется август, и ты внутри.
Ведьма гадает по рыжему фонарю: лето закончится. Осень потом сварю. Только чудесные чары, какая слизь, и для тебя вон бессмертия завались.
Стих: Наталья Захарцева (Резная Свирель)
