Утренние лучи уже золотили крыши домов, заставляя сосульки таять. Застучала капель. Кап-кап-кап. Маришка перевернулась. Руки затекли. На полу небольшой комнаты не было места для размещения такого количества людей. На шерстяном одеяле, любезно раскинутом Любляной, гости спали вповалку. После двух бессонных ночей привередничать не приходилось. Заснули раньше, чем буйны головы коснулись подушек из свернутых тулупов.
Кап-кап-кап-тук-тук-тук.
«Что ж там за потоп, что капель спать не дает» - подумала Маришка.
Как тут же заметила хозяйку, что потягиваясь, подошла к двери.
- Кого там принесло? – спросила Любляна строго.
От её голоса под боком у ведьмы заворочался Кристоф.
- Поговаривают, что в этом доме схоронились недобитые тварями и местными жителями ведьмаки, - ответили ей голосом Армана.
Лука приоткрыл один глаз.
- Не открывай, иначе придется вставать, а мне ещё хочется сон досмотреть. Там девы из морского народа наперебой звали меня в свой гарем, а я им отказывал, - пробормотал он сонно.
Но хозяйка не послушала божество. Лязгнул засов, холодный воздух, наполненный обещанием весны, ворвался в дом. Пророчество Луки сбылось. Досыпать на сквозняке было не так уж и приятно. Тем более, когда новый гость входит в дом, глядит, как бы перешагнуть это лежбище, добраться до лавки, на которой откинувшись на стену сидя дремала Кассиопея. Заспанный волчок, почесывая бок, повел носом, принюхиваясь.
- Оладьи бы на завтрак.
Любляна вздохнула и окинула взглядом гостей.
- Так затопи печь!
- Не нужно, - сказал Арман, протянув сверток хозяйке. - Вашему дому из мастерской гончара.
Любляна развернула сверток. Приподняла тарелку, накрывавшую большое блюдо.
- А вот и оладьи, - обрадовался Лука.
Маришка поднялась, протерла глаза кулачками.
- Чудища чудищами, а хорошо подкрепиться никогда не помешает, - сказала она.
Большой стол снова вынесли из угла на середину горницы. При свете дня казалось, что черных тварей и не существовало никогда, будто прошедшая ночь – лишь страшный сон или байки у костра в кругу шалых отроков. Но рана на ноге Анджея зудела, а в сердце каждого, кто сидел за столом, красными маками расцветало чувство неотвратимости судьбы. То, что появляется перед битвой. Молчание повисло в воздухе. Первым, вытирая руки о вышитый рушник, заговорил Лука.
- Думаю, всем понятно, что мне придется остаться снаружи. Я подниму лес, все деревья, растущие на склоне. Не стоит ждать слишком долго, чем выше солнце, тем легче будут тянуться корни в логово тварей.
- Я пойду – вызвался Кристоф. – Спущусь по живой лестнице.
- Но как же ты вернешься? Твари проснутся и не выпустят тебя живым! – ужаснулась Маришка.
- Кому-то придется пожертвовать собой, - ответил ведьмак серьезно. – Двум смертям не бывать, а одной не миновать.
Кассиопея смотрела на внука, глаза её метали молнии.
- Если она будет напрасной, то уж лучше миновать, - заявила ведьма. – Что, если чудища проснутся раньше, чем ты успеешь вставить ключ?
- Артефакты окажутся в когтях чудовищ, - подсказал Лука Кристофу, который не смог найти слов, чтобы ответить бабушке. - Утащат их в свои норы, и тогда их будет не под силу отыскать и самому горному духу.
- Значит пойду я, - сказал Анджей.
Любляна посмотрела на своего волчка, и руки сами взметнулись, чтобы упереться в бока.
- Куда это ты собрался? Мало тебе одной рваной раны? И далеко ли ты с ней убежишь?
- Маришка может заставить мои раны затянуться, - ответил Анджей, не желая уступать.
- А ключ и чашу в зубах понесешь? А оборачиваться будешь прямо там, под их деревом проклятым? Вот пока корчиться, в человека превращаясь, будешь, они тебя и сожрут!
- Оба вы правы, – сказал доселе не издавший и звука Арман. – Если Маришка вылечит Анджея, то он сможет спуститься, но будет в опасности, пока оборачивается.
- Анджей вынес Маришку из пещеры. Значит, сумеет доставить туда меня, - перебил его Кристоф. – На волчьих лапах выйдет быстрее. Даже если проснутся все твари разом, я успею повернуть ключ. А волчок успеет сбежать. Как я и говорил, дерево получит свою жертву. Так пусть она будет не напрасной.
- Всем хороша твоя задумка, - сказал Анджей, - кроме одного. Ни раненый, ни целый, тебя я не унесу. Потому придется всё делать самому.
- Я второй раз вдовой ходить не планирую, - возмутилась Любляна. – Чего удумал? А волчонка твоего кто воспитывать станет?
Женщина приложила руку к животу. Глаза Анджея стали как два блюдца.
- Не хотела говорить, пока не уладится, - призналась Любляна.
Анджей подскочил, упал на колени, обнял её, уткнувшись носом в живот.
Маришка вздохнула.
- Остаюсь только я. Меня ты унести сможешь.
- И речи быть не может! – отрезал Кристоф. – Ты болотная ведьма, кто станет охранять дверь? Твоя забота беречь этот мир!
- Я и берегу, - возмутилась Маришка. – Ты сам знаешь, что это единственный путь! Никто из нас не сумеет пробежать к дереву так быстро, как Анждей, и нет никого легче меня, чтобы он мог унести на себе. Можно сидеть и спорить хоть до ночи, только это ничего не изменит. Сколь веревочке ни виться, а конец будет.
Воздух накалился. Глиняная тарелка пошла трещиной.
Кассиопея встала, нарушив напряженную тишину.
- Арман, вылечи лапы волчку. А мы с Маришкой пойдем колдовать и к битве готовиться.
