Перевертыш примостился в углу, мужественно глядя на то, как светлый ведьмак снимает потемневшее от крови тряпье, бросает его в таз, приготовленный Любляной.
- С таким мужем не напасешься простыней, - ворчала хозяйка. – Уже две штуки на бинты извела.
- Так друзей спасал, - оправдывался волчок.
- Друзей… Они-то вон все целые! У одного тебя вся шкура рваная.
- Любляна, я ж не нарочно…
Край тряпицы прилип к ране, но долго размачивать её Арман не стал. Дернул и тут же приложил горячие руки.
Анджей тихонечко взвыл, но лишь несколько капель красной кровушки волчьей плюхнулись в воду. А потом рана стала затягиваться, покрываясь тонкой корочкой. Любляна глядела, как завороженная.
- Арман, - заговорила она таким тоном, что тот вмиг насторожился. – А ты не хочешь в нашем городке остаться? Лекари тут всегда нужны. Да и повитуха к середине осени пригодится… - ворковала она, поглаживая живот.
В углу напротив, вплетая Маришке в косы ленточки и обереги из сушеной травы, пела тихую песню Кассиопея.
Любляна заинтересовалась, подошла ближе.
- Все эти колоски сделают её неуязвимой? Может и моему муженьку куда-нибудь пару пучков всунем?
- Чтобы каменную кожу сотворить нужна ночь, да не одна. Ритуалы сложные, ингредиенты редкие. Всего-то и остается, что в косы ленты вплетать на удачу.
- Так это, выходит, совсем без волшебства?
- Отчего же? Волшебство в этом что ни на есть самое настоящее. Можем и твоему волчку вплести… куда-нибудь.
- Не надо, - взмолился Анджей из своего угла. – Раз уж после всех приключений, что из-за вас свалились на мою серую голову, я всё ещё жив, значит, и с удачей у меня всё в порядке!
Арман отнял руки, любуясь на свою работу – розовые рубцы.
Кристоф, облокотившись на стол, умилялся тому, как ладят бабушка с Маришкой.
Маришка перекинула косу на плечо. Цветные ленты переплетались с ароматными травами в волосах.
- Пора, - сказала она. – Чем дольше ждешь, тем сложнее начинать.
Лука потянулся, расправил плечи, глянул краем глаза на Кассиопею. Но ведьма с дальних болот и ухом не повела, не взглянула на молодое тело старого бога. Вместо того подошла к Арману.
- Внука просить бесполезно, он от своей ведьмы и на шаг не отойдет, - посетовала она. – Придется тебе идти мужиков с вилами поднимать.
Не дожидаясь, когда ведьмаки соберутся, солнце ползло вверх по небосводу.
Колдовская братия вышли из дома повитухи, щурясь на яркий свет. Какая-то бесстрашная птица, не улетевшая подальше от пришлых чудищ, заливалась трелями на крыше, воспевая весну.
- К удаче, - сказала Кассиопея.
На углу Любляна порывисто обняла мужа.
- Задерут чудовища – домой можешь не приходить! – сказала она грозно.
Волчок рассмеялся, притянул жену. Чмокнул в макушку.
- Как скажешь, дорогая, как скажешь! Только не стой на ветру долго.
Анджей быстро догнал друзей, а Любляна так и смотрела им вслед, кутаясь в шали, пока вся компания не скрылась за поворотом.
Арман свернул у моста. Теперь по дороге к лесу шли две ведьмы, ведьмак, перевертыш и лукавый бог.
И хоть местным было невдомёк, что за чужаки ходят по их улицам, а всё же на странную компанию хотели посмотреть. Кто из-за занавески, даже носа не показав на улице, кто во дворе, сурово глядя, на всякий случай. Ну а мальчишки, которым страхи взрослых не ведомы, бежали следом за пришлыми до самой кузницы, что стояла ближе к лесу. Дети бежали бы за путниками и дальше, если бы не окрик кузнеца.
- А ну брысь, или хотите, чтобы вас черти вместе с чужаками под гору утащили, как поросей и баранов?
Этого хватило, чтобы мелочь прыснула врассыпную.
Снялось с насиженных мест и закружилось над верхушками деревьев вороньё.
По протаявшей в сугробах тропке друзья без труда вышли к черному зеву пещеры, что пряталась в скальной породе. Остановились у подножия.
- С чего начнем? – спросил Кристоф.
Лука потер руки, глянул на Кассиопею. Деревья у подножия гор зашумели, задвигались, будто живые, – это корни потянулись к пещере. Тонкие, как плети.
Вороны, каркая, кружили над кронами. Как вдруг одна из них, с размаху ударившись о камни, рухнула вниз. Алые капли разлетелись веером на белом снегу.
- А вот это, похоже, дурной знак, - заметил Лука. – Чудеса не случаются на пустом месте. Для волшебных корней нужны деревья, деревьям нужно солнце и плодородная земля. Но вчера, пока вытаскивали Маришку, мы истощили всю землю вокруг, чтобы вырастить достаточно длинные плети…
- На то мы и обладаем силами, чтобы сделать плохое предзнаменование хорошим удобрением, - сказал Кристоф.
Темный ведьмак провел рукой над распластанными крыльями дохлой вороны. На глазах её тельце стало разлагаться. Стал таять вокруг снег. Закопошились черви, рассыпалась плоть, смешиваясь с землей.
- Признаю, темные тоже на что-то годятся, - сказал Лука, одобрительно кивнув головой.
Корни деревьев набрали силу, зазмеились вверх, к пещере.
- Чем же мы отличаемся от тех тварей, что приносят жертвы своему дереву? – спросила Маришка, уставившись на то место, где исчезло среди корней последнее перо.
Кристоф обнял её.
- Тем, что способны сделать выбор, тем, что можем пожертвовать собой ради того, чтобы сохранить жизнь вокруг. Погибнут чудища – вернется зверь в леса, птицы заново совьют гнезда.
- Речь витиеватая и высокопарная, будто ты не темный ведьмак вовсе, - поддел Кристофа Лука. – Звучит хорошо, но дела от разговоров не делаются.
Маришка вздохнула. Кристоф сжал её крепче, будто не хотел отпускать, но ведьма не могла остаться в его объятиях. Сила дается для свершений, а не для того, чтобы фокусы на ярмарках показывать. Девушка выпорхнула из рук ведьмака.
- Пойдем, Анджей, - сказала она.
И голос её не дрогнул.
Волчок ухмыльнулся.
- Не могу отказать, когда женщина просит.
Он скинул тулуп, стянул через голову рубаху, оглянулся убедиться, что ведьмы смотрят на него, ухмыльнулся.
Из штанов выпрыгнул уже серый волк.
- Стеснительный стал, как подженился, - проворчал Кристоф. - Раньше только и делал, что голышом расхаживал.
Волк фыркнул и потрусил наверх.
- Если до темноты не выйдем – уходите, - сказала Маришка, поправила горн, тронула тулуп на груди, где под одеждой висел на кожаном шнурке медный ключ и зашагала следом за Анджеем.