Портово-складской квартал Ластади – уникальное место Кёнигсберга, район в районе или даже город в городе, со своим законом и негласными правилами. Над высокими однотипными амбарами с утра до вечера раздавались крики грузчиков, в лексиконе которых были далеко нелитературные слова, по узким улочкам невозможно было пройти, не покрывшись пылью и не получив ушиб от пробегающего мимо работника или телеги, везущей множество мешков, запахи, наверняка соответствовали обороту речи местных жителей. Удивительное дело – всё это и тянуло в рабочий квартал множество туристов, заезжавших в Кёнигсберг. Склады с фахверковыми фронтонами часто оказывались на фотокарточках из славного города на Прегеле. К сожалению, только эти снимки и дают нам сейчас представление о том, каким был квартал вдоль реки Преголя, где сейчас расположены Дворец спорта «Юность» и Музей Мирового океана с прилегающей территорий жилых кварталов.
В принципе Ластади не были уникальным явлением, их можно было встретить и в других городах, например в Любеке, Ростоке, Штральзунде и Штеттине, но, пожалуй, в Кёнигсберге, они стали по настоящему большим историческим пластом, неотъемлемой и узнаваемой архитектурной частью города со своими особенностями и отличительными знаками.
Есть три версии этимологии этого слова, которые можно считать дополнением друг друга. Немецкое слово Lastsdie могло быть позаимствовано от латинского Lastadium (Lastagium), что переводится как «погрузочная пристань», «зона погрузки». Также в немецком языке есть схожее слово Ladestellen – «погрузочный пункт». А в северогерманском диалекте имеется заимствование из голландского языка – Ballast, где «bal» - «плохой», а «last» - «груз». Если соединить воедино этих варианта, то мы и получим первоначальное предназначение кварталов: Ластади – место у пристани, где разгружается и складируется груз, местами опасный и легко воспламеняемый.
Первое Ластади появилось в год получения Альтштадтом городских прав. 26 февраля 1286 года ландмейстер Тевтонского ордена Конрад фон Тирберг не только назвал городом поселение южнее замка, но и передал ему землю под склады вдоль восточной части пролива Хундегатт («собачий», соединяющий два рукава Прегеля), на острове, который тогда назывался Фогтсвердер, а сейчас известный нам как остров имени Канта. Эту территорию назвали незамысловато – Der Kai («набережная»). Однако, в 1327 году уже и сам остров стал городом Кнайпхоф, поэтому Альтштадту пришлось переносить склады на другую свою территорию.
Так и появились те самые легендарные альтштадские Ластади уже на западном берегу Собачьего пролива, на территории существовавшего к тому моменту района Лаак, административно являвшегося слободой Альтштадта и находившегося сразу за городскими воротами.
Если посмотреть на нынешнюю карту города, то квартал Ластади огибал набережную реки Преголя, начинаясь на севере от улицы Виктора Гюго (там, где сейчас стоит гостиница «Holiday Inn») и далее пролегая вдоль набережной Маршала Баграмяна, заканчивался в районе её пересечения с улицей Красноярской.
Первые складские постройки появились в 1327 году вдоль Хундегатта, а уже в 1339 году Ластади упоминается как небольшой порт (гавань), который принимает суда и грузы, идущие по Прегелю со стороны Балтийского моря и залива, через таможенный пункт «Голландское бревно» (нем. Holländerbaum).
Работа квартала и его экономическая составляющая регулировалась так называемым складочным (штапельным) правом, введённым ещё во время тевтонцев во второй половине XIV века и окончательно упрощенное в XVIII веке. Суть его заключалась в том, что любой иногородний купец (в Кёнигсберге преобладали голландцы, отсюда и название таможенного пункта), заходя в город должен был полностью выгрузить свой товар в Ластади и некоторое время торговать им без наценки в специально отведённом месте. Закон благоприятно влиял на Средневековые города, позволяя обеспечивать их необходимыми товарами по приемлемым ценам, а также обогащать работников складов и казну города за счёт оплаты аренды помещений и пошлин.
Все строения Ластади, которые назвались «Шпайхер» (нем. Speicher, «склад», «амбар», «хранилище»), были выполнены в однотипном фахверковом (от нем. «fach»-«секция», «werk»-«работа») стиле: здания представляли собой каркас, образованный системой горизонтальных и вертикальных мощных деревянных брусьев с заполнением промежутков кирпичом, глиной и прочими материалами. В Германии фахверк считался элементом крестьянской, дешевой архитектуры. Из-за широкого распространения в деревнях Пруссии, его ещё назвали «прусской стеной».
Шпайхеры Ластади имели высоту в 5-7 этажей с узким фасадом, стояли плотно друг к другу. На каждом этаже можно было увидеть большое количество деревянных дверей и окон со ставнями. Венчал конструкцию самый узнаваемый элемент под крышей, который в народе называли «клювом».
Все двери шпайхеров функционально продуманы. На первом этаже располагалось два вида дверей: широкие для повозок и узкие для обычного рабочего с мешком за спиной, которые вели к лестнице на второй этаж. На остальных этажах по центральной оси располагалась дверь в рост человека, с помощью которой принимался груз. А вот по бокам от неё шли окна с деревянными ставнями, которые использовались для проветривания помещений и открывались поочерёдно, чтобы ветер «гулял».
Находящийся под крышей выступающий эркер с «клювом» являлся одним из важнейших элементов амбара - в нём располагался подъемный механизм с лебёдкой, посредством которого поднимали груз на поддоне до нужного этажа, где его принимал складской работник.
Нумерация домов в Пруссии, которую священники по началу называли «меткой сатаны», появилась только в эпоху Фридриха Вильгельма I, согласно приказу по армии от 1737 года (вызвана потребностью улучшения координации войск, расселяемых по квартирам в городах). До этого же дома в Средневековье отличали друг от друга с помощью так называемых «хаусмарок» (от нем. «haus»-«дом», «marke»-«отметка, знак») - табличек с непохожими друг на друга барельефами, которые в Ластади были доведены до уровня настоящего искусства. Здесь они назывались «шпайхерская марка».
Фантазия хозяев амбаров была многогранна: помимо классического для Восточной Пруссии использования образов диких и домашних животных, на барельефах можно было увидеть рыб, растения, людей разных профессий, а также целые мифологические сюжеты. После королевского указала на стенах склада появились единые указатели адреса, а под шпайхерской маркой добавился обязательный бетонный блок с именем хозяина помещения и годом основания.
Фахверковые высотные амбары, плотно прижатые друг к другу и заполненные доверху легко воспламеняемыми грузами, были крайне опасны для города, поэтому их с самого начала вынесли за пределы городских ворот и поставили ближе к воде. Пожары случались часто и порой даже не помогали меры дистанцирования шпайхеров от жилых построек. Так в 1764 году возгорание, начавшееся на паруснике, пришвартованном у Ластади, перекинулось на склады. Из-за ураганного ветра огонь перебросился дальше, в итоге сгорело более 3,5 сотен домов, несколько кирх и здание Лёбенихтской ратуши. Можно вспомнить как минимум ещё пять страшных пожаров, начинавшихся в этом квартале, последний из которых произошёл в 1839 году.
1 апреля 1858 года была сформирована первая профессиональная пожарная команда. Лишним доказательством опасности этой части города являлось то, что Главную пожарную вахту (Альтштадтскую) открыли именно возле торгово-складского квартала. Это внушительное строение из красного кирпича со смотровой фахверковой башней располагалось там, где сейчас по улице Виктора Гюго стоит старое немецкое здание насосной станции с крышей – пирамидкой.
Во второй половине XIX века частью инфраструктуры Ластади стали железнодорожные пути. Дело в том, что в 1865 году в районе Лаак, по соседству (западнее) с портово-складским кварталом на Лицентграбенштрассе (совр. ул. Мариупольская) построили железнодорожный вокзал, который называли Лиценским или Пиллауским. Здесь же была станция узкоколейной дороги, а с 31 мая 1895 года вокзал стал конечной станцией электрического трамвая.
По такому случаю через улицы Ластади проложили железнодорожное полотно, ветки которого сходились у нескольких поворотных круговых развязок близ причала. Принцип работы: вагон загоняли на круг и разворачивали на нужную ветку. Тяговой силой были ломовые лошади.
13 июня 1924 года торжественно открыли новый Кёнигсбергский порт с современными гаванями. В 1930 году он уже имел 100 тыс. кв.м. складских площадей, был оснащён 30-ю электрическими кранами и считался одним из самых передовых на Балтике. К этому моменту Пиллауский вокзал перестал осуществлять пассажирские перевозки.
Можно сказать, что на этом история уникального района Ластади в Кёнигсберге завершилась, он морально и технически устарел, но всё же продолжал работу как вспомогательный и может быть сегодня эта территория была бы прекрасным историческим комплексом под открытым небом. Впрочем, нам это не дано узнать, так как деревянные фахверковые строения сгорели буквально за несколько часов в огненном смерче, устроенном британской авиацией в ночь с 29 на 30 августа 1944 года, разрушительной силой которого были зажигательные бомбы.
Ластади остались частью истории, как и город Кёнигсберг, но на месте этого квартала появился советский район уже Калининграда, о котором будет рассказ в следующей статье. Продолжение следует …
© Дмитрий А. Галлис
(Проект «Познавая Пруссию»).
Друзья, нам важно знать, что материал вам нравится. Для этого подписывайтесь на наш канал и, пожалуйста, поставьте лайк.
P.S.: Подборка статей «Ластади Кёнигсберга и Калининграда»:
- Часть 1/2: Фахверковые склады, шпайхерские марки и железнодорожные кольца.
- Часть 2/2: Последний концерт Высоцкого в «Юности» с немецкой крышей, святой Николай и Музей мирового океана.
