У матери дяди Миши тоже было семеро детей. Причем растила она их одна, без мужа – тот не захотел вступать в колхоз, проживал на стороне и дома практически не появлялся.
В те далекие теперь предвоенные, а потом и военные годы нелегкой проблемой было само проживание, пребывание на белом свете.
Вы читаете продолжение документальной повести. Начало здесь
Из Тониной тетради. Еще до войны отец начал учиться в ФЗО, а когда война началась, ребят направили на один из уральских заводов лить стволы для танков. Кормили работничков плохо, и сил у них хватало только на то, чтобы отлить один ствол в день. А отец уже тогда, в ранней юности, ростом был под два метра, – что ему миска жиденьких, почти прозрачных щей да тарелка перловки? Работа-то тяжелая. От постоянного голода у него стали трястись руки, ослабли ноги. Да разве у него одного? Начальство и само понимало, что люди недоедают, и многого от них ждать не приходится. А сверху требуют как раз много. Оно и понятно: идет война… Выход из ситуации нашелся такой: однажды приходит бригадир и говорит: «Ребята, буду выдавать вам по две пачки махорки в день, на базаре ее можно обменять на еду». Все сразу повеселели, когда к скудному рациону добавились хлеб, молоко, яйца. И дело пошло. Рабочие построили еще несколько печей для литья стволов, и стали изготавливать их сначала по три, а потом и по пять штук в день. Бригадир тоже повеселел: «Ребята, буду выдавать вам по три пачки махорки, но норма будет восемь стволов». Стали лить и по восемь, но… махорка в конце концов закончилась. Махорка закончилась, а норма осталась прежней – 8 стволов в день. Люди опять стали голодать. Опять дрожат ноги, трясутся руки. Дошло до того, что однажды утром у отца не хватило сил встать. И он понял: надо бежать домой, на материну картошку. Иначе – смерть…
Когда отец рассказывал нам об этом, он плакал – у него были такие крупные слезы, а рядом плакала мать…
А время-то было военное, у него законы суровые. В общем, отца задержали, и некоторое время он провел в тюрьме. Выпустили его, когда стало понятно, что долго парень не протянет. И парень, едва живой, сел, наконец, в поезд, и вид у пассажира был такой, что кто-то не выдерживал, давал ему половину картошечки, или полкусочка яблочка. Так он и доехал до своей станции. А от станции надо еще как-то дойти семь километров до Константиновки, до дома…
Силы закончились, когда отец добрался до своего усада. Тут и упал в картошку, потеряв сознание. Сколько так пролежал – не помнит. На счастье, вышла в огород одна из сестер, видит – валяется среди картофельных кустов парень: худой – кожа да кости, заросший диким волосом, рвет морковь и ест ее немытую, прямо с землей. Не узнав брата, побежала домой: «Мам, там на нашем усаде какой-то мужик лежит – такой уж страшный!» Мать Федора – на огород, и вот уже бежит назад: «Да это Мишка наш, Мишка!» На ноги сын встать не мог; собрала бабушка Федора людей, принесли Мишку домой. Вымыли, потихоньку стали кормить из ложки – сам он ложку держать не мог, даже на это сил не хватало. Несколько ложечек козьего молока, половиночка сырого яичка… Мать рядом плакала да молилась.
На ноги отец встал только через месяц.
Кто-то, возможно, скажет: а-а, так он убежал с трудового фронта, ваш дядя Миша! А где же его патриотизм? Где желание отдать все силы…
А вы не заметили, уважаемый читатель, что эти силы как раз и закончились? Лично я осуждать дядю Мишу не собираюсь. Не хочу. Я вместе с ним плачу…
Что – было бы лучше, если бы он умер от голода? А он не только не умер, но потом еще три года воевал на фронтах Великой Отечественной. Как и многие участники той войны, он не любил вспоминать и рассказывать о том страшном времени. Вот почему сведения о боевом пути отца дети найдут много позже, воспользовавшись сайтом в интернете «Подвиг во имя Победы». Там есть такие строки: «Михаил Еремеевич Рыжов находился на фронтах ВОВ с 1942 года; 1942 – 1945 г.г. – командир орудия дивизии бронепоездов 3-го Украинского фронта; 1945-1947 г.г. – командир орудия дивизии бронепоездов г. Брянска». Воевал наш дядя Миша в звании сержанта и является кавалером целого ряда боевых наград; после войны к ним прибавились еще награды юбилейные. Носить такой груз на пиджаке в дни празднования Великой Победы с каждым годом становилось все тяжелее, вот почему дядя Миша обзавелся орденской планкой: прикрепил к пиджачку – и никаких тебе проблем.
А тогда, сразу после войны, фронтовик вернулся, конечно, на родину, в родное село Константиновку. Два года проработал в колхозе на должности «бери больше, кидай дальше». И тогда же решил: надо учиться! Не потому, что презирал лопату и вилы как средства труда, тем более что теперь они были ему под силу, а потому, что хотел как можно больше сделать для достижения вот этой цели: чтобы никто никогда больше не голодал! Наверно, поэтому он и выбрал в школе для руководителей сельского хозяйства профессию агронома, а потом еще выучился на зоотехника, а потом еще и экономиста. Вот послужной список нашего дяди Миши: 1952-1953 г.г. – заместитель председателя колхоза «Заветы Ильича» (с. Константиновка); 1953-1957 г.г. – председатель колхоза «Парижская коммуна» (с. Сумаруково); с 1957 года до конца девяностых – житель совхоза «Красный Узел», занимающий ответственные и хлопотные должности бригадира ОТФ, зоотехника-селекционера, главного зоотехника хозяйства, управляющего центральным отделением, а затем главного плановика– экономиста совхоза.
Почти полвека напряженного труда в одной из самых сложных отраслей народного хозяйства – ради этого стоило остаться в живых?!
Автор: Наталья Моловцева Продолжение здесь
Другие истории этого автора здесь, и здесь, и здесь, и здесь
Книга Натальи Моловцевой "Меня окликни" здесь