Мне на сегодняшний день известны две Духосошественские церкви в Казани. Одна из них находится в Суконной слободе, другая в Кремле. До недавнего времени обе не являлись религиозными учреждениями. В суконнослободской церкви действовал кукольный театр «Экият», а в кремлёвской музей. Недавно суконнослободскую церковь, в которой пел сам Шаляпин, реставрировали и вернули верующим.
Традиция возведения домовых церквей появилась очень давно, и вообще, домовые молельные дома характерны не только для нашей страны и христианской религии. Все, кто бывал, скажем, в Бахчисарайском дворце, вспомнят Малую Ханскую мечеть, дверь которой выходит в Фонтанный дворик, доступ куда всем, кроме членов ханской фамилии, их гостей и прислуги был строго настрого заказан.
Духосошественская церковь Казанского кремля как раз долгое время выполняла роль домовой церкви при Губернаторском дворце. Но «фишка» в том, что дворец гораздо младше храма. Довре был построен по проекту выдающегося архитектора Константина Тона, а церковь к тому времени стояла уже не одно столетие. Её отреставрировали и включили в дворцовый ансамбль.
Точная дата постройки первого православного храма на этом месте неизвестна, но точно известно, что в 1565 году храм на этом месте уже стоял, и что в 1749 году зафиксировано первое его повреждение в пожаре. И что при нём был придел, освящённый во имя Введения во Храм Пресвятой Богородицы. В XVIIIвеке церковь перестраивают в стиле модного тогда русского барокко, которое пересекалось в здании с теремным стилемXVIIвека. Но пожар 1815 года, после которого, кстати, в Кремле прекратили отливку пушек и ядер, превратил церковь в руины. После этого она использовалась как склад вплоть до 1849 года.
На литографии Эдуарда Турнерелли мы видим церковь с потрескавшимися стенами и пустыми глазницами окон, но так же видим, что современная Духосошественская очень похожа на свою предшественницу. В последний раз храм начали ремонтировать по инициативе главноуправляющего путей сообщения графа Клейнмихеля в 1849 году и заново освятили во имя Сошествия Святого Духа в 1854 году (по другим данным ремонт был закончен в 1852, а освящена церковь только в 1859), и формально церковь является памятником архитектуры XIXвека, но по факту это редкий образец русского барокко в Казани.
После строительства Губернаторского дворца церковь отремонтировали и соединили с ним крытой галереей. Архитектурно церковь очень напоминает царскую церковь Большого дворца в Петергофе, тоже выстроенную в XVIII веке в стиле русского барокко. До закрытия церковь имела три престола. Основной на втором этаже был освящён во имя Сошествия Святого Духа, там же находился крошечный придел во имя святой мученицы царицы Александры (жены императора Диоклетиана), а на первом этаже разместился придел Святителя Николая Чудотворца.
В пределе Николая находилась великолепная икона этого святого, пожертвованная церкви Анной Давыдовной Боратынской. Вся же иконопись, как настенная роспись, так и сам иконостас, и развешанные по стенам иконы, так и утварь, датировались серединой XIX века, то есть датой последнего ремонта и переосвящения церкви.
Разумеется, всё это великолепие не сохранилось. В 1918 году, после установления советской власти, красноармейцы разграбили этот храм одним из первых. Церковь закрыли и устроили там столовую. Увы, потому что контраст, надо полагать, был впечатляющим: внешнее убранство в стиле русского барокко и интерьеры в стиле классицизма.
Кстати, ходят упорные слухи о том, что Духосошественская церковь стоит на фундаментах мечети Нур Али ханского периода, но раскопки 70-х гг ХХ века показали, что здание церкви строилось единым ансамблем с башней Сююмбике в самом конце XVII – начале XVIII века. При этом обратите внимание на ориентацию: церковь ориентирована как православный храм, а не как мечеть. Что было бы неизбежным, будь она построена на её фундаментах. А ещё любопытно, что фундаменты татарского времени обнаружены при раскопках не под церковью, а между ней и башней Сююмбике. Вероятнее всего, они и есть те камни, на которых стояла Нуралиева мечеть или мавзолей.
Благодаря протоиерею Евфимию Малову, сохранились и условия службы священников при церкви. Причта полагалось два человека: священник и причетник, у первого 286, у второго 72 рубля оклада в год. Дома причту не полагалось, причетник был вольнонаемным, а священник жил в квартире, расположенной на самом верху (видимо, имелось ввиду чердачное помещение) Губернаторского дворца.
