Тёмный шар прорастал трещинами, в распахнутые, дымящиеся, расходящиеся всё шире провалы просачивалась густыми каплями золотая жижа. Она медленно стекала по крутому боку и нужно было не дать ей коснуться земли. Рене стояла слишком далеко, шагнуть не успеть, прыгнуть — не достать. Маг вычертила — одним росчерком, одним длинным быстрым и сложным движением — заклятие и воздела его снизу вверх выгнутой стеной, а потом опустила на шар с вырывающейся, текущей и булькающей жидкостью.
Щит накрыл тёмный шар с яркими золотыми трещинами и продолжил проваливаться, пока не провалился весь, оставив разламывающийся на части шар на поверхности.
Маг резко вдохнула от ужаса и открыла глаза. Сон! Всего лишь сон! Вот только сердце колотилось в горле и воздух не желал лезть в горло. Маг прикрыла глаза и снова их открыла. Белое. Потолок и немного стены позади её ложа чисто и пусто выбелены. И соединялись сводом.
Маг выругалась и села.
Крохотная, пустая и совершенно белая келья. С деревянным символом предвечного нерождённого на стене. Изящного профиля тонкое кольцо на толстом, шершавом слое густой извёстки. На полированной, насыщенного цвета поверхности проступает рисунок древесной жизни. Годовые кольца, складывавшие когда-то живой ствол, были хитро разрезаны так, что проступали по срединному рёбрышку кольца светлыми и тёмными полосами. Маг смотрела на это кольцо и не могла отделаться от образа нарезанного рыбьего мяса. Похожий получался рисунок. Рисунок жизни.
предыдущая часть здесь
Кольцо, будто пропитанное насыщенным цветом крепко заваренного кофе, манило пальцы. Хотелось ощутить эту богатую — сколько труда, времени и умений вложено! — полировку, ощутить плоть дерева, тёплую, полную памяти и сути леса и мастера, провести подушечками пальцев, - самым краешком, осторожно! - по изящному рёбрышку. Маг вздохнула и скорчила лицо от боли, но глаз не оторвала.
Солнечный свет падал на кольцо по косой, менял цвет тёмного ореха на золотой и золотистый. Ах, как красиво!
Очень хотелось потрогать! Но нельзя.
Маг подтянула простыню повыше, под самый подбородок. Нечистому магу нельзя трогать такие вещи, это осквернение. Так отплатить тем, кто её... лечил?.. она не хотела. Удивительно вообще, как её сюда пустили. Своды, келья, кольцо предвечного на стене — явно какая-то обитель.
Самая простая кровать у стены, белое бельё и жёсткое, но тёплое шерстяное одеяло. Маг провела ладонью по колючей шерсти, всё ещё несущей в себе следы сути создателей и даже овцы, которая эту шерсть носила. Повеяло лугом, солнцем, ощущением плеча собрата и немного честным трудом прядильщиц, красильщиков, ткачей. А сверху, совсем свежие, сияли капельки сути служителей предвечного. И от них пахнуло самоотверженной заботой о страждущем, о том, кому сейчас нужнее их время, их труд, их забота. Нужнее, чем им самим. Маг улыбнулась и вздохнула: этого она никогда не понимала и немного не верила в такую самоотверженность. Ей всё время казалось, что под этой самоотверженностью что-то прячется ещё. У твердов всегда так: всегда внутри любого их действия живёт выгода. И очень, очень редко встречается бескорыстие, истинное бескорыстие. Хорошо уже, когда выгода обоюдная: и тому, кому помогают, хорошо и тому, кто помогает, тоже хорошо.
Это тот максимум, который у твердов встречается. А истинного бескорыстия маг в них не встречала никогда.
Впрочем, в магах, в демонах, во всех тех созданиях, что жили на Тверди и под ней, её тоже не было. Даже белокрылы корыстны. Просто потому, что живы и вынуждены эту жизнь поддерживать. А жизнь — это ресурс.
Пища, кров, одежда, деньги. Маг невесело хмыкнула: именно за это магов и не любят, в числе прочего. Именно это и считается осквернением: в храме предвечного думать о несовершенстве его детей.
Маг осторожно откинула одеяло, спустила ноги и оглядела себя. Рана всё ещё болела, где-то глубоко под повязкой и рёбрами ныло её острие, и при движении вспыхивало болью по всей длине и вокруг тоже. Рене прижала ладонью это место. Ничего. Всё пройдёт. Если повезёт, не останется даже шрама. Тонкая холщовая рубашка приятно ложилась под ладонь. Живая ткань, настоящая. самая простая и грубая, зато чистая и почти белая. Не её рубаха. Маг оглядела келью. Её вещей тут не было. Ни амулетов, ни посоха, ни поясной сумки или одежды. Маг нахмурилась: с чего бы это?
Возле стрельчатого, глубоко утопленного в толстую стену окна стоял небольшой квадратный и самый простой стол, стула возле него не было, он оказался прислонён к стене возле изголовья её постели, слева, так что ей пришлось чуть изогнуться в ту сторону, чтобы его увидеть.
Что ж, окно есть, уже неплохо. Маг, осторожно придерживая рёбра слева, доковыляла к окну. Тонкая рама в одно стекло делила окно на множество крохотных стёклышек. Полынные и папоротниковые листья гнулись на тонких стекольных листах. Их было много, и на каждом маленьком листочке — свой папоротниковый лес. Морозные папоротниковые заросли. Такую красоту жаль губить, но иначе не выглянуть наружу.
Рене коснулась пальцем тонкой холодной рейки. На рейке лежал иней. Только сейчас маг заметила, как же холодно здесь, в келье, и осторожно, согнутым пальцем, счистила иней с окошка.
Протаянного пятачка хватило, чтобы любопытным глазом увидеть двор.
Внутренний двор обители, с заснеженным сейчас садиком и большим деревом посреди двора. Каменные скамьи усыпаны снегом, снеговые пушистые шубы лежат на каждой из них, на сиденьях, на спинках. Только одна расчищена немного и на расчищенном сидит человек. Маг видела только его прямую спину в тёмном. Снега не было, солнца тоже. Серый, короткий зимний денёк.
Маг смотрела немного сверху, из чего заключила, что её келья примерно на втором или на третьем ярусе-этаже, прямо напротив, через двор, тянулись к стрельчатой крыше высокие узкие окна главного храма, если бы там были кельи, как здесь, можно было бы понять, на каком она этаже. А так — красивые витражные окна, тёмные, потому что внутри сейчас не было света. Наверное, в дни праздников двор выглядит волшебно.
Маг оторвалась от окна и ещё раз оглядела свою клетку.
В том, что её заперли здесь, сомнений у неё не осталось. Выбираться отсюда в тонкой, просвечивающей сорочке не хотелось. Она привлечёт лишнее внимание и помешает. Без Булавки, без посоха колдовать не получится.Да и одежду создавать лучше и дешевле обычным шитьём, а не магией.
Рене стащила с постели простыню и завернулась в неё, прежде чем толкнуть дверь. Хороша же она будет, если наткнётся почти голая на какого-нибудь тверда. Завязывая узлы, маг косилась на дверь. Обычная, тонкая, более чем скромная дверь могла стать преградой, если она заперта. В лекарских домах не принято запирать больных, но... Но и одежду не принято забирать у больных. Надеясь, что это, всё же, больше лекарский дом чем тюрьма, маг толкнула дверь.
Дверь тихонько скрипнула и открылась, выплеснув внутрь кельи многоголосый шум больницы. По широкому коридору гуляли больные, быстрым шагом пробегали сёстры в голубом и белом, а в конце коридора, отгороженный высокой, изогнутой углом стойкой, роился сестринский пост. Рене не успела сама попятится от такого обилия чужих людей, перед ней встал розыскной. Его синий мундир и пика смотрелись здесь, посреди больничного интерьера, дико, как будто ей всё ещё снился кошмар.
- Рене Сварт, вам не дозволено покидать свою келью.
- Почему?
На круглом простом лице розыскного отразилась беспомощность, а потом, почти без перехода — злость, и он рявкнул:
- Не положено!
Рене тихо прикрыла дверь со своей стороны. Ясно, что этот охранник ничего не знает. Ему сказали не выпускать, вот он и не выпускает. Ей нужно было подумать. Холодный крашеный пол из плотно пригнанных, почему-то округлых досок морозил ступни, но Рене всё равно подошла к окну. Кутаясь в простыню, она смотрела туда, куда сама попасть не могла.
Что ж... Какие варианты?
Нащупать посох или Булавку, призвать то, что призовётся, и выйти через эту деревенщину за дверью. Маг осторожно прислушалась, словно ощупала себя изнутри. Прекрови достаточно на несложное колдовство. Магию она творить может.
Хотя и не слишком много, было бы больше прекрови, можно было бы нырнуть в изнанку, и там пройти за стены. Сейчас так вряд ли получится, потому что нырять придётся глубоко, а сил после ранения почти нет. Это как в бурную по весне реку входить, пытаясь её переплыть с раной в груди. Вряд ли сумеешь, даже если силён.
- Сударыня...
- Давненько так ко мне никто не обращался.
Рене обернулась. К ней в келью вошли двое. Молодой, высокий, со светлыми короткими волосами. Видимо, врач. Белая с красной полосой хламида, надетая поверх его обычной одежды, брюк и сорочки с широким галстуком, тоже говорила за это. Суровая сестра с тяжёлой челюстью и кустистыми бровями, поджав губы, звонко поставила на стол кувшин с водой и чашку, отошла обратно к двери.
- Благод...дарю, - мага оборвали громким хмыканьем. Сестра, отряхнув кипенно-белый фартук, сложила руки на груди. Маг перестала улыбаться. Она-то уж и позабыла, что считается скверной для этого дома. Сразу и остро захотелось его покинуть.
- Господин лекарь, вы прекрасно справились со своей задачей. Я чувствую себе намного лучше, чем тогда, когда получила эту рану. Теперь я могу освободить вас от необходимости заботиться обо мне и освободить это место для других страждущих вашей помощи.
Лекарь порозовел и смущённо кашлянул в кулак. Маг стояла перед ним, опустив и сцепив перед собой руки. Запястья в шрамах, как от ожогов, длинные полосы резаных ран уходили под рукава сорочки, а розовые ветки шрамов, подобных которым он не видел ни разу за свою жизнь и практику, казались из ворота и ползли по шее за левое ухо.
- Кхм... Как мне к вам обращаться?
- Рене Сварт — так меня зовут.
Он покраснел ещё больше.
- Знаете, милочка, никто тут с вами цацкаться не станет, и ледью вас тут звать никто не будет.
- Маргет, думаю, вас ждут на посту.
Сестра, уставив руки в бёдра, приоткрыла рот от возмущения, но лекарь, глядя в пол, повторил, всего один раз сверкнув на неё глазами:
- Маргет, здесь я справлюсь сам, спасибо!
Маргет, довольно громко бурча себе под нос, хлопнула дверью. Они остались вдвоём. Маг смотрела на лекаря выжидательно, а тот всё никак не мог подобрать свой взгляд с пола.
- Сварт. Так меня зовут розыскные. Так и вы можете звать. Если вам так будет проще.
- Д-да, да, - он наконец поднял взгляд и откашлялся, - Я ваш лекарь, Роб Капл.
- Вы спасли меня, я полагаю, Роб Капл, - она улыбнулась, - Благодарю вас и вашу... Ваш Храм.
- Храм Первой Ветви, Сварт. Многие постарались, чтобы...- он запнулся и снова порозовел, только на этот раз пятнами.
Маг улыбнулась: всегда есть корысть. Капл просил денег. Пожертвование. Это было в порядке вещей в Истрии. Вот только ему самому было неловко. Пока ещё неловко. Он научится...
- Чтобы мне помочь. Ничего, не переживайте, Капл, вы ещё научитесь. Я вас поняла. А теперь... Можно мне моё платье и мои вещи? Пожалуйста.
Она сказала это, чуть наклонив голову. Тот опять кашлянул и вздохнул:
- Боюсь, нет, мэм.
- Жаль.
Она снова отвернулась к окну.
- Эм... - лекарь мялся сзади, - Сварт!
- Да?
- Я должен вас осмотреть и... перевязку сделать...
- Нет, не стоит. Благодарю.
Лекарь кашлянул в кулак...
- Тогда, понимаете, тогда я должен буду... Просить помощи у тех, кто...
- Кто — что? - она обернулась всем телом, поправила сваливающийся узел над грудью. Это оказалось так по-человечески, что лекарь перестал бояться.
- Кто заставит вас принять лечение.
Сварт рассмеялась и почти промурлыкала:
- Вы мало общаетесь с магами, тверд... Дайте мне разрешение, - она скользнула вперёд, летящим, танцующим движением, внезапным и неожиданным для переломанного, покрытого шрамами тела, - Нападите на меня — и я отсюда выйду.
Она не показала ни искры, между растопыренных пальцев опущенных рук не били молнии, искры не бегали в волосах и глаза не заволакивала пелена, просто женщина, наверное, не совсем здоровая психически, но... Но Роб Капл попятился, нащупал ручку двери. Прежде, чем он вышел, она снова опустила и сцепила руки перед собой:
- Роб Капл, вы бы посоветовались со старшими обо всём об этом.
Когда за Каплом хлопнула дверь, маг тяжело вздохнула. Распутала узел, стащила с себя простынь. Бросила её на постель.
Подошла к окну. Протаянное ею пятнышко снова начало зарастать, но там, где ещё не было льда, были видны редкие снежинки в свете фонаря над лавочкой в дворике. Уже стемнело. Ноги на холодном полу замёрзли. Маг забралась в постель, укуталась в одеяло. Что ж, если нельзя выбраться, нужно воспользоваться тем, что есть. Хотя бы поспать.
фентези-роман, авторская история, магический детектив
__________________________
Продолжение будет тут
Поддержать автора можно здесь, а можно подпиской, лайком или коментом.
Читать ещё:
Имя для мага - первая часть о Рене
Голод мага - вторая часть о Рене
Маг и демон - третья часть о Рене.
На канале есть ещё рассказы и немного записок, их можно почитать в подборках.
Приятного чтения!
Автор рад читателям и комментаторам)
