Окончание.
А Сидоров
три дня добросовестно ходил на горшок. Эмалированный, зелёный снаружи, желтоватый снутри, он хранился в кладовке с садиковских времён и неожиданно пригодился. Дождался выполнить ответственную миссию свидетеля выхода инородного тела естественным путем.
Логика событий подскзывала этот путь наиболее вероятным, так как во рту колпачка не было, а в дыхательных путях такое инородное тело вызывало бы кашель.
Потянулись дни томительного драматического ожидания благоприятного финала для всей семьи, включая фарфорового слона. Горшок восстановил забытые профессиональные навыки, но не более того и был вновь водворен на место, чтобы впоследствии стать плошкой для какого-нибудь коланхоэ или алое. Колпачок в горшке так и не появился.
А Вовка прошел последовательно по цепочке врачей от школьного участкового педиатра до стационара специализированного отделения. Звеья той цепочки функционировали нормально и поддерживали друг друга.
Юлия Александровна –молодая, но уже набившая руку на стандартных ЛОР- операциях, сегодня готовилась выполнить тонзиллэктомию по необычным показаниям.
Удалить миндалины предполагалось не из-за частых ангин, не из-за их плохого состояния, наличия ревматизма или другого, связанного с хроническим тонзиллитом, коллагеноза, а чтобы посмотреть, что там в паратонзиллярном пространстве, не там ли колпачок от шариковой ручки .
Её пациент уже вторую неделю находился в лор отделении детской областной больницы.
Пациент – Вова Сидоров 8-ми лет, нормально развитый мальчик у благополучных родителей при поступлении конкретных жалоб не предъявлял.
— Что-то мешает, — он неопределенно тыкал пальцем в раскрытый рот, а затем в подчелюстную область с правой стороны.
Школьник рассказал историю исчезновения колпачка после нахождения последнего во рту.
—Положим в отделение, обследуем ,—успокаивала встревоженную Вовкину маму Юлия Александровна.
Вовку смотрели всем коллективом. Полость носа, рта, носоглотка, глотка и гортань были абсолютно нормальные. Смотрели зеркалами, пробовали пальцем – никаких признаков присутствия ни колпачка, ни чего бы то ни было.
Рентгенография и рентгеноскопия органов грудной клетки и шеи не ввявило патологии: рентгеннегативный колпачок не служил препятствием для прохождения рентгеновских лучей.
Произведенная под наркозом бронхоскопия и эзофагоскопия констатировали норму.
Пунктировали паратонзиллярное пространство, надеясь попасть во что-то твердое.
—А был ли колпачок у мальчика?—кое-кто из коллег уже задавался таким вопросом.
Юлия Александровна закрыла историю, решив, что предоперационный эпикриз проще будет написать после операции.
***
Тонзиллэктомия – удаление, "вырезание", "вырывание" небных миндалин (гланд)–операция известная. Редко кто обходился без неё в восьмидесятые. Отсюда множество "методик" и терминов -синонимов. Фарингоскопия-- осмотр глотки у перенесших такую операцию поясняет эти термины.
Когда миндалины удалены технически правильно, то небные дужки целы, на месте миндалин аккуратные ниши.
Красиво!
Вот вариант, где миндалины вырезали, прихватив и небные дужки. Мягкое небо и ниши рубцово изменены, асимметричны.
Никакой эстетики!
Иногда описать глотку после операции, без слез невозможно: обе нёбные дужки и передняя и задняя вырваны из мягкого нёба, маленький язычок обрезан. Зато куски миндалин оставлены с двух сторон и торчат "кукишами" из нижних полюсов на фоне обезображенного грубым рубцеванием остатка мягкого нёба.
Термин–"гланды вырвали" в последнем случае весьма уместен.
***
Во время операции у пациента Сидорова возникло кровотечение из правой миндаликовой ниши. Остановлено лигированием кровоточащего сосуда.
Инородное тело не выявлено, зав отделением Виктор Андреевич докладывал начмеду о Вовкином пребывании в отделении.
— Хирурги пусть через наружный доступ просмотрят.
Не найдут, отправим на консультацию в столицу,— решил миниконсилиум.
***
Я, незримо присутствующий при разговоре, упивался своей властью над людьми.
Во время операции меня не обнаружли из-за лигатуры из хромированного кетгута, наложенной на кровоточащий сосуд. Прошив верхний полюс ниши, она сузила канал по которому я проник в надминдаликовый синус. Пару раз я уворачивался от иглы и распатора, прижимаясь к пульсирующему стволу наружной сонной артерии: инструменты ходили буквально в миллиметрах от меня...
***
Грустные Вовкины глаза отражались в зеркальной поверхности налобного рефлектора Юлии Александровны. Свет от рефлектора отраженным зайчиком заставлял Вовку щуриться и прикрываться длинными ресницами. Вовка силился из последних сил, лишь бы не заплакать. Мама с московским заключением стояла в дверях перевязочочной.
—Мне всё равно там мешает, мешает, мешает! — голос мальчика дрожал.
— Куда, грязным пальцем в рот!—родительница и врач в один голос одернули Вовку.
Но Сидоров уже сделал движение, каким взрослые вызывают у себя... скажем так–освобождение желудка. Хромированный кетгут стянувший верхний полюс миндаликовой к этому моменту почти рассосался. Вовка то ли икнул, то ли кашлянул и ...выплюнул синий циллиндрик себе в руку.
***
Я висел на стенде рядом с другими "философами"- пуговицами, булавками, семечками,батарейками, бижутерией, рыбьими костями.
Мои соседи–английская булавка и засохшая фасоль твердили без конца, как одна успела раскрыться в пищеводе, а другая распухла в полости носа. Первая без умолку болтала, что теперь она покончила с тяжёлым тасканием резинки по темным тоннелям, что все булавки-стрекозы завидуют ей, её известности. Вторая вещала, как важно похудеть и жить такой вечно, а не быть съеденной или пустить из себя омерзительные корни, закончив жизнь в холодной земле.
Модница и провинциалка.
Можно бы обсудить Собанеева с рыболовным крючком и рыбьими костями, или прикинуться нумизматом и пообщаться с коллекцией монет, но они на другом конце стенда.
На меня смотрели, меня боялись. А я висел, как на распятии, и скучал.
Этой известности я бы предпочел тот короткий промежуток времени, когда меня втыкали в пластилин, кусали, затыкали жеваной бумагой.
Я скучал по мальчишке, по запаху чернильной пасты, по буквам, крючкам и цифрам, которые выводил стержень подо мной. Скука превратилась в тоску, в беспросветную ностальгию, черную меланхолию и депрессию.
Чем же пишет сейчас мой мальчик и кто объяснит ему смысл написанного? Я бы смог.
Ночью мне удалось освободиться от держащей меня проволоки. Я смело бросился вниз в надежде, что меня подберут.
***
На следующее утро дежурная санитарка смахнула тряпкой в мусорное ведро маленький синий цилиндр с нарезанной резьбой на внутренней стороне.Это был мёртвый колпачок от шариковой ручки.
***
Вова учится хорошо. В классе он сидит за партой с Ковровой. Саня Зайцев регулярно заходит в гости. Родители разрешили им играть фарфоровым слоном. На нем они путешествуют по саваннам и джунглям.
Вова регулярно восстанавливает ему бивни. Теперь он не хочет быть шофером, а хочет стать врачом.
©
